В кабинете Володя устроился рядом со мной на диване, велелпринести себе коньяк, а мне кофе и продолжал улыбаться, но теперь за егоулыбками скрывалась тревога. Он уже понял, что я пришла не просто так. Давчеловеку насладиться вкусом коньяка и отодвинув недопитую чашку кофе, яспросила:

— Помнится, ты зарекался связываться с наркотой.

Он едва не поперхнулся, продемонстрировал изумление и дажепредпринял попытку перекреститься.

— Да ты что? Да я…

Я лучезарно улыбнулась, скрестив руки на груди. Володявздохнул и отвел взгляд. Он молчал, и я молчала. Так как мы хорошо знали другдруга, он заговорил первым:

— Детка, ты же понимаешь…

— Меня интересует тип по кличке Дизель.

Теперь он удивился по-настоящему:

— Дизель? На кой черт он тебе?

— Что он за человек. С кем работает?

— Ну… черномазый… учился в университете, то ли выгнали,то ли сам ушел. Торгует наркотой, подрабатывает в стриптизе, мелочовка.

— Ты не сказал главного, — напомнила я. Володяпоморщился.

— Я не интересуюсь, у кого он берет эту дрянь.

— Так уж и не интересуешься? — улыбнулась я, решивне обижать старого друга.

— Представь себе. Хотя в пору моей борьбы за здоровьенации в отдельно взятом клубе меня навестили и дали понять, что делать этого нестоит. Тебя интересует, кто ко мне заглянул?

— Конечно.

— Некий господин Коваль, больше известный под кличкойВаля. Твой друг тебя случайно с ним не знакомил? — язвительнопоинтересовался Володя.

— Забыл, наверное, — вздохнула я.

— Может, объяснишь, в чем дело?

— Надо поговорить с этим типом. Очень рассчитываю натвою помощь.

— А неприятностей у меня не будет?

— Не будет.

— Хорошо.

— Позови охранника.

Я снабдила охранника инструкцией, а он меня наручниками.После чего я заняла выжидательную позицию в длинном коридоре, который упиралсяв кладовку. Вскоре в этом самом коридоре появился охранник, рядом с ним шелщуплый негр в вязаной шапке, красной футболке и штанах, которые мешком свисалис тощих ягодиц. Знала бы, что Дизель такое тщедушное создание, не стала быбеспокоить охранника. Тот пропустил парня вперед, он поравнялся со мной испросил:

— Чего тебе?

По-русски он говорил скверно, как видно, учеба вуниверситете его не очень увлекала, однако, несмотря на это, он вызвал у менясамые теплые чувства: парень меня не узнал. Это было почти невероятно ивдохновляло на подвиги. Я легонько задвинула ему в солнечное сплетение, чего онточно не ожидал, охнул и согнулся. Когда охранник подскочил к нам, я ужезащелкнула наручники на правой руке Дизеля и приковала его к батарее отопления.Изумлению его не было границ.

— Ты кто? — спросил он, вытаращив глаза, хотя онии так у него как блюдца. Решив нам не мешать, охранник вернулся в началокоридора и замер спиной к нам.

— А ты кто? — спросила я с интересом.

— Ты, сучка, мать твою, да тебя на кускиразрежут. — Тут выяснилось, что русский он знал, и даже весьма неплохо, нознания в основном относились к ненормативной лексике.

Я достала из кармана удостоверение (их у меня не одно и дажене три) и сунула под нос Дизелю так, чтобы он не успел прочитать ни слова, исказала:

— Сейчас ты отправишься со мной, а завтра с первымдилижансом на родину. Ты откуда?

— Из Нигерии, — неохотно ответил он.

— Родина ждет.

— Да пошла ты…

— Наверное, хорошая страна.

— Отвали.

— Думаешь, посидишь до утра, и все? Зря думаешь. Я тебесама билет куплю. И даже провожу. Хотя мне совершенно безразлично, здесь ты илив Африке. Так что можем договориться.

Договариваться он привык, сплюнул и с неудовольствиемпосмотрел на меня.

— Кто надоумил тебя отправить придурков в бар «Витязь»?

— Да пошла ты…

— Соображай быстрей, дохлый. Ты же знал, с кемсвязывался. У Геры ломка, и он сейчас дает показания. Ты про пистолет знал?

— Какой пистолет?

Дизель как-то посерел и съежился, хотя и до той поры большепоходил на дистрофичного подростка.

— Вижу, что не знал. А самое скверное, еще не слышал,что сегодня произошло в «Витязе». Вооруженное ограбление со стрельбой, естьраненые. Гера все валит на тебя. Колись, зараза, не то я тебе не простосоучастие в ограблении припаяю, ты у меня под суд пойдешь как организатортеракта.

— Послушай, тут такое дело… не буду я ничегоговорить, — взвился он. — А ты полезешь, тебе же будет хуже.

— Звучит многообещающе. Цени мои усилия: я не потащилатебя в ментовку, а тихо-мирно беседую здесь, заметь, без протокола. Но моядоброта вот-вот иссякнет.

— Я же тебе говорю, — перешел он с крика нашепот. — Здесь такие люди замешаны…

— Расскажи мне о них.

— Да они и меня, и тебя… Ты что, не понимаешь?

— Не понимаю. Пока ты только невразумительно пугаешьменя. А я хочу знать. Последний раз спрашиваю: говоришь здесь или в милиции?

— Идиотка, — закатил он глаза, получилось оченьсмешно. — Ко мне подошел человек, объяснил, что надо делать, — сотчаянием начал он, поняв, что шутить я не намерена.

— Что за человек?

— Не представился.

— И ты побежал выполнять приказание, даже непоинтересовавшись…

— Мне с ним знакомиться ни к чему, я и так понял, чтоон легко выполнит все, что обещал. А мои дружки проследили его до тачки, накоторой он приехал.

— Предусмотрительно. Номерок запомнил?

Он еще раз вздохнул и назвал номер. Он был мне хорошоизвестен.

— Дядя высокий, спортивный, светлые волосы, стрижкаежиком, глаза светлые, нос прямой, когда говорит, верхняя губа слегка кривится.На подбородке с левой стороны маленький шрам?

— Ага, — кивнул Дизель, глядя на меня суважением. — Ты его знаешь?

— Он почти что друг мне, — хмыкнула я.