– Может, она. Может, ты. Может, никто...

Только Тимофей зашел в ванную, как появилась встревоженная Люба с трубкой в руке.

– У вас там что-то случилось!

Он отмахнулся от нее как досадной помехи.

– Тимоха! У нас проблема! Мордовские пацанов наших у себя постреляли. Сейчас к нам едут. Говорят, много их очень...

– Забудь, что говорят. Собирай пацанов, я сейчас буду...

Он позвал Любу, велел ей собираться. Надо будет запереть ее в офисе: там охрана, да и кремль сам по себе – преграда для вражеских бригад. Там она будет в безопасности.

– Что-то серьезное? – обеспокоенно спросила она.

– Пока не знаю.

– А я знаю. Чувствую. Что-то очень серьезное... Я же говорила тебе, что эта женщина принесет тебе несчастье...

– Не болтай глупостей.

Тимофей одернул жену. Он был уверен, что ее слова – это всего лишь глупые происки совсем не глупой женщины. Он мог бы поверить в то, что Лада принесла ему несчастье, если бы эти несчастья не кружили над его головой черной стаей воронов. С мордовскими пацанами у него затяжной конфликт, с братвой из Подостова, где у него своих интересов выше крыши. В Рязани есть бригада, которой он стоит поперек горла. Но эти хоть явные недруги, не известно, сколько еще тайных врагов...

Неспроста Тимофей ждал угрозы с востока. Сильно насолил он мордовским князьям, здорово настроил против себя. И вот грянул гром. И послали враги стрелы на его голову...

Враг не стал уподобляться саранче. Не жег поля на своем пути, не разрушал селения, не истреблял без счета жителей. И была у него на то причина. Не набег это был, а захват. Два мордовских князя шли на Тимофея, но вел их русский боярин.

Антип Борода правил землями вниз по течению Оки. Его владения на юге граничили с терлецкой вотчиной, ранее подвластной боярину Елизару, а ныне – князю Тимофею Орлику. С востока Антип имел соседями мордовских князей. С их помощью он расширил свои владения далеко на север. А на западе почти вплотную приблизился к самой Рязани. Сам он себя называл князем, но Глеб рязанский и слышать не хотел, чтобы даровать ему титул. Более того, он собирал войско против Антипа. Тимофея призвал к себе со своими дружинами. Но что-то не сладилось у него, отложил он поход до лучших времен. Но в благодарность за поддержку он возвел Тимофея в княжеский сан. Скрепя сердце пошел на это, но как бы то ни было, с тех пор князь Орлик был законным правителем семи боярских наделов. Но условие Глеб поставил ему жесткое – сдерживать аппетиты непризнанного князя. Впрочем, он и без того обязан был противостоять Антипу, чтобы не стать легкой добычей для него...

И все же он не углядел Антипа. Готовил дружины к битве с ним, укреплял города. И ждал, что пойдет боярин на Терлец. Но перехитрил его Борода – объединившись с мордовскими князьями, напал на него с востока. И первым под удар попала Заболонь.

Стремительно продвигалось вражеское войско, но все же Тимофей опередил его, первым вернул свою дружину из Терлеца к стенам Заболони. И клич боевой брошен, и уже идут из других городов посадники с подкреплением.

Он готовился встретить Антипа в терлецких землях, а здесь, в Заболони, у него оставалась жена Любава. Тяжелая она, наследника носит под сердцем... И Лада здесь же была, как и Любава, ждала его из похода.

Обе дождались его. Обе радуются. Обе, но порознь. Не знает Любава про Ладу. Хотя, возможно, и догадывается, что гуляет ее муж с другой...

Тимофей стоял на башне, возвышающейся не только над княжескими хоромами, но и над всеми крепостями – малой и большой. Вид превосходный – все Заболонье как на ладони. Но лучше бы не видел он тьму-тьмущую вражеского войска. Тысяча всадников, почти две тысячи пеших воинов разного пошиба – от бронированных латников до крестьян с вилами и батогами. Беде быть, если эта рать навалится на город всей своей громадой. А все к тому идет. Рубят супостаты лес на лестницы, тараны сбивают. Торопятся, потому как в любое время подмога подойти может.

Тимофей же на подмогу особо не рассчитывал. От лукавого надежда на нее. Он то знал, что у него под рукой лучшие воины из всех городов. Он же собрал войско, чтобы первым обрушиться на Подостов, подмять под себя стольный град непризнанного князя. Не было у него тысячной рати, всего восемь сотен смог он собрать. Не много по сравнению с русско-мордовской ордой. Но и не мало – поскольку первые три сотни были собраны из отборных латников. И еще три сотни – стрельцы-ополченцы. И все это войско было собрано сейчас в стенах города. Несладко придется Антипу, ох, не сладко.

Не зря Тимофей сначала возводил, а затем и расширял городские стены. Высокие, несокрушимо прочные башни, неприступные стены, глубокий ров, смола и масло в котлах, бревна, готовые обрушиться на головы атакующего противника, камни грудами. И главное, стрелы в колчанах. Шесть сотен луков, шесть сотен стрелков. Мечи, копья...

– О чем думаешь, князь?

Тимофей нахмурился, услышав непозволительно настырный женский голос. Обернулся к виновнику своего недовольства, строго посмотрел на Ладу. Удивленно повел бровью.

– Это что такое?

Лада готовилась к сражению наравне с мужчинами. Кожух на ней из многослойной дубленой кожи, железный нагрудник. Топор-чекан за поясом, за спиной колчан со стрелами, лук в руках – небольшой, но добротный, собранный из костяных пластин.

– Я с тобой! – сказала она твердо, голосом человека, все для себя решившего.

– И не думай... Откуда у тебя доспех?

– Ты к войне готовился. Я к войне готовилась. Мы же с тобой неразлейвода.

– У меня, как ты знаешь, жена есть.

– Мы же не будем сейчас об этом говорить, правда?

– Ты стрелять хоть умеешь?

– Немного.

– И где ж ты научилась? – совсем не весело улыбнулся Тимофей.

Не думал он, что Елизар был способен на такую подлость. Ладно, с Жданом его стравил. Но зачем было Ладу в рабство продавать? К мордовцам свез, а те дальше – на Волгу ее сплавили, где она попала наложницей в гарем булгарскому хану...

– В Булгарии?

В ханском гареме она постигала отнюдь не воинские науки. Уж он точно это знал. Но все равно спросил.

– Нет. Здесь. Это не так уж и трудно.

– Если кое-как.

– А я и не говорю, что белке в глаз могу попасть...

– Хорошо. Останешься здесь. Башню будешь охранять.

Тимофей уже собирался уходить отсюда. Конь оседлан, охрана ждет его. Сейчас он отправится к восточным воротам, займет свое место в Первой башне. Он очень надеялся, что враг не сможет ворваться в город и уж тем более захватить малую крепость и княжий двор. Если все будет хорошо, то Лада ни разу не натянет тетиву своего лука.