— В том-то и вся беда, доктор. Оно кричит: «Просыпайся, бездельник! Пора вести детей в школу!»

Кажется, ничто не способно остановить неспешное передвижение дневного светила по небосклону, течение могучего Зелса к бескрайнему морю, полет мысли влюбленного, думающего о своей нареченной, а также беспробудный сон королевы-тети Гедвиги, почтившей своим прибытием королевство Упперталь и его столицу — великий город Дарт.

Король Оттобальт не был великим мыслителем и потому не смог бы внятно изложить суть открытия, которое ему удалось сделать на днях. Так что попытаемся за него. «Совет, — сказал бы Оттобальт, — это то, чего мы просим, когда знаем ответ, но он нам не нравится».

Это открытие повелитель Упперталя совершил в связи с тем, что неоднократно просил, требовал и буквально вымогал советы у своих подданных, но никто из них не смог его утешить. Поэтому появление главного министра Мароны Оттобальт воспринял без особого воодушевления. И даже приблизительно угадал, с чем пожаловал его верный слуга.

Дабы как-то облегчить своему доброму народу тяготы проживания в одном городе с королевой, король принял твердое решение не скупиться и как следует отметить день Матрусеи, Вадрузеи и Нечаприи. С этой целью из подвалов выкатывали бочонки с вином, на королевской кухне — а также во всех кабачках, харчевнях и пекарнях Дарта — готовилось несметное количество снеди к празднику; а на главной площади плотники должны были соорудить длинные столы и лавки, чтобы всем хватило места.

И Оттобальт небезосновательно полагал, что тот длиннющий свиток, который Марона стыдливо прятал за спину, — это список расходов, которые министр сейчас будет умолять сократить до минимума. А сэкономленные средства отложить на черный день.

Этим Марона напоминал Оттобальту запасливого зверька череполсяку. Сейчас они стали крайне редкими, и буресийцы призывали всех в Вольхолле не допустить окончательного исчезновения очаровательных созданий. Что и говорить — череполсяки были действительно милы, однако в естественных условиях абсолютно беспомощны. Они рыли глубокие норки со многими ходами, где, по идее, должны были пережидать суровые зимы. Однако предусмотрительные череполсяки так набивали норки запасами, что для них самих там не оставалось места. В теплые зимы звери еще выживали, но в холодные не выдерживали — и с каждым годом их поголовье сокращалось.

Его величество был искренне уверен в том, что главного министра Марону, словно домашнего череполсяку, нужно иногда придержать за хвост, чтобы не погубил себя своими суперэкономическими методами.

Однако сегодня Марона выглядел не как человек, озабоченный расходами, но как тот, кому пришел в голову гениальный план. Собственно, так оно и было.

— Приятного аппетита, ваше величество, — вежливо сказал министр прямо в заливное из североморской рыбы дремлюги.

Прослышав от демонических драконорыцарей, что в рыбе содержится какая-то хитрая штуковина, облегчающая процесс мышления, король объявил, что теперь будет чаще питаться полезным продуктом. Повар Ляпнямисус загрустил, ибо его впервые обязали готовить не по вдохновению, но по расписанию, и, чтобы не ошибиться с непривычки, он вывесил прямо над очагом большой кусок пергамента с заметкой на память: выпусютник и туматюк — рыбные дни.

— Урр, — ответил король, облизывая пальцы.

— Ваше величество, — министр не стал разводить лишний политес, — тут вот вы подписали указ на подряд плотников, дабы соорудить нужное количество скамей, столов и помостов для праздника.

Король облизал палец:

— Ну подписал, и что теперь?

Приятно, когда в мире есть люди, не изменяющие своим привычкам ни при каких условиях. Верный себе, Марона начал:

— А дело в том, что это критически нарушает баланс нашей казны. Того гляди, мы докатимся до того, что придется брать взаймы у Милосердского Всевольхоллского фонда казначеев, и тогда уже точно о мульчапликах останется только вспоминать. Подсократить бы что-нибудь.

Король аккуратно извлек изо рта косточку:

— А ты представляешь, Марона, что будет, если среди всего этого, — и он многозначительно оглядел трапезную, — тетя возьмет да и проснется?

На миг представив себе это зрелище, Оттобальт был вынужден подкрепиться изрядным глотком вина.

— Народу, — продолжил он, — полно, а мест не хватает, столов мало, лицедеям и тем выступить негде! Мало того что я на свой страх и риск не объявляю ежегодный прибацуйчик, так еще и Вадрузею с Матрусеей неправильно отмечаю — да она меня со свету сживет!

Пустой кубок грюкнулся о стол, и стоявший за спиной у короля слуга кинулся наполнять его живительной влагой.

Марона в нерешительности потоптался на месте, но идея о том, что экономика должна быть экономной, родилась одновременно с ним, и за эту идею ему было и жизни не жаль. Если впоследствии она и была провозглашена кем-то другим, то это был чистейшей воды плагиат.

— Понимаю всю меру вашего негодования, ваше величество, потому и хочу предложить некий план, который поможет нам сохранить финансовую стабильность (король застыл, не донеся кусок рыбы до рта) и в то же самое время угодить нашей драгоценной королеве-тете, в какое бы время она ни соизволила проснуться.

Оттобальт снова пришел в движение и занялся дремлюгой:

— Излагай.

Марона засуетился, роясь в принесенных пергаментах:

— Я тут на всякий случай захватил подсчеты и выкладки с самым подробным изложением, так что вы можете детально изучить…

Оттобальт, тихо урча от наслаждения, уплетал белоснежную мякоть рыбы. Министра он слушал вполуха. Король был наивен, прост и безыскусен, как любое дитя природы, но здравый смысл у него все же имелся. И он прекрасно изучил своих подданных. Мулкеба — тот, к примеру, всегда ссылался на крыс и погрызенные ими книги, а когда не помогало, сотворял чудо-другое на скорую руку.

Сереион норовил удрать на какую-нибудь войну, а если подходящей войны не находилось, демонстрировал безупречную выправку, чем всегда мог растопить сердце своего короля.

Марона же вечно тыкал ему под нос какие-то бесконечные цифирьки и буковки, в которых, кроме него, ни один человек все равно не смог бы разобраться. Знал же, подлец, что его величество поверит на слово.

— Опять авантюра?

— Авантюры не по моей части, — поджал губы первый министр.

— Я знаю. Они как-то сами нам на голову сваливаются, э?

— Я служу вашему величеству верой и правдой вот уже…

— Не надо математики. Служишь, и служи себе дальше.

— Пытаюсь.

— Ну? — Король попытался вникнуть в суть дела.

Марона деловито зашуршал пергаментом:

— Вкратце мой план сводится к тому, чтобы не тратить деньги и ресурсы зря, а изыскать скрытые резервы. Резервов у нас достаточно, но мы их преступно игнорируем либо транжирим.