— А у тебя что, кишка тонка выйти со мной один на один? — решил он подразнить языкастого. — Ты, недоумок! — Он намеренно грубил, стараясь посильнее задеть громилу. Он сейчас все на свете готов был пустить в ход. Все равно умирать, но легко он не уйдет, им придется потрудиться.

Губы киллера скривились в мрачной ухмылке.

— Можешь не сомневаться, я тебя и один уделаю. Только недоумок здесь вовсе не я. Ну-ка, догадайся, кто? Я тебе подскажу — это тот, чью задницу ты подтирал нынче утром.

Мясник сунул руку в карман футболки и оставил ее в таком положении.

Разговорчивый громила замолчал и поднял свободную руку. Остальные сразу остановились. Пистолеты у них были наготове, но они опасались приближаться к этому легендарному киллеру — Мяснику.

Разговорчивый махнул рукой, чтобы стоявшие позади Салливана сместились вправо. Сам он и его напарник шагнули влево. Это освобождало им сектор обстрела. Умно.

— Ты дурак, Майкл. Вот потому и засыпался на этот раз, так ведь? Ты вообще когда-нибудь думал, что все это однажды кончится вот таким образом?

Салливан засмеялся:

— Знаешь, я никогда не думал, что все это кончится. Даже в голову такое не приходило. И сейчас не приходит, если по правде.

— Ну так вот сейчас это и кончится, в лучшем виде. Прямо здесь. Ты только смотри внимательно, пока все огни не погаснут.

Мясник и не сомневался в истинности их слов. Вдруг он услышал такое, во что было трудно поверить.

Звук раздался за спиной, и он развернулся, чтобы убедиться, что это не чья-то жестокая шутка.

В самом конце переулка стоял человек и кричал — нет, это невероятно, это просто чудо!

Или это самый счастливый день в его жизни.

А может, и то и другое.

Кавалерия скачет на выручку из-за холмов!

Смотрите, смотрите, кто явился мне на помощь!

— Полиция округа Колумбия! Всем бросить оружие! Немедленно! Мы из полиции! Оружие на землю!

Салливан увидел копов, он догадался, что двое мощных, как быки, черномазых были именно они, хотя и в цивильной одежде.

Они шли по переулку прямо к ним, и мафиози судорожно соображали, что им теперь делать, на что решиться.

«А копы неплохо выглядят», — подумал Салливан. Интересно, они не из той спецгруппы, которую полиция запустила в Джорджтаун для поимки насильника, то есть его самого?

Можно на что угодно спорить, что так оно и есть, и если это действительно правда, то он здесь единственный, кто это пока что понял.

Один из копов уже вызывал по рации подмогу. Двое гангстеров, те, что стояли недалеко от Висконсин-авеню, повернулись — и быстро пошли за угол.

Полицейские уже достали стволы, но что они могли сейчас сделать?

Салливан чуть не расхохотался — и сделал то же самое — тихо направился к Висконсин-авеню.

А потом побежал, изо всех сил помчался к многолюдной улице. И хохотал, как сумасшедший. Чокнутый. И наглый до безумия. Он бежал, как бегал в прежние времена в Бруклине, когда был еще мальчишкой, когда только еще учился играть в эти игры.

Беги, Майки, беги. Беги прочь от смерти.

Что теперь сделают эти копы? Будут стрелять ему в спину? С какой стати? Потому что он побежал? Так он же чуть не стал жертвой вооруженных бандитов!

Копы что-то орали ему вслед, явно угрожая, но все, поезд ушел, и они только проводили его взглядами. Самая смешная вещь, которая с ним произошла за многие годы, может, за всю жизнь. Кавалерия прискакала на выручку — к нему!

Большая ошибка.

Их ошибка.

Мы с Сэмпсоном подъехали к зданию полицейского участка на Висконсин. Работа кипела, копы в форме входили и выходили, подъезжали машины. Детектив Майкл Райт был расстроен — он с напарником только что упустил Джорджтаунского насильника. А значит, они упустили самый крупный за всю их карьеру шанс прославиться. Тем не менее в «обезьяннике» сидели два типа, которые, вероятно, его знали. Их нужно было расколоть.

Мы с Сэмпсоном миновали пуленепробиваемый экран высотой десять футов и направились в сторону камер для допросов, которые размещались сзади. Эта «рабочая зона» выглядела очень знакомо: ободранные, заваленные бумагами столы, старые компьютеры и телефоны, оставшиеся от прошлых эпох, полки над головой, забитые папками.

Прежде чем мы прошли в камеру, Райт сообщил, что эти двое пока что не произнесли ни слова, но они были вооружены пистолетами «беретта», и он был уверен, что это киллеры.

— Теперь можете развлекаться, — сказал он, и мы с Джоном вошли в камеру.

Сэмпсон заговорил первым:

— Я — детектив Джон Сэмпсон. Это доктор Алекс Кросс. Доктор Кросс — судмедэксперт и психолог, занимается расследованием серии изнасилований в Джорджтауне. Я тоже занимаюсь расследованием этого дела.

Ни один из задержанных не произнес ни слова, не сделал даже попытки пошутить, сломать лед. Обоим на вид было лет по тридцать с небольшим, они явно занимались бодибилдингом, и на физиономиях у обоих — наглые ухмылки.

Сэмпсон задал еще несколько вопросов, а потом мы просто замолчали. Просто сидели и смотрели на них.

В конце концов в дверь постучала секретарша и вручила Сэмпсону только что полученные факсы.

Он прочитал их, потом передал мне.

— Вот уж не думал, что мафия так активна в округе Колумбия, — сказал Сэмпсон. — Видимо, я ошибался. Вы оба — шестерки из мафии. Может, кто-нибудь расскажет, что там произошло в переулке?

Они даже не отреагировали, продолжая все так же самодовольно ухмыляться. Они вели себя так, словно нас здесь не было. Это уже начинало нас бесить.

— Доктор Кросс, может, мы обойдемся без их помощи? Как вы полагаете? — спросил Сэмпсон.

— Можно попробовать. Тут вот написано, что Джон Антонелли по кличке Суслик и Джозеф Лануджелло, он же Перо, работают на дона Маджоне из Нью-Йорка. Это, стало быть, Маджоне-младший, а Маджоне-старший несколько лет назад нанял человека по имени Майкл Салливан, он же Мясник, и дал ему заказ на одного парня в округе Колумбия. Помнишь это дело, Джон?

— Помню. Он кокнул китайского наркодилера. И твоя жена Мария была убита примерно в то же время. Мистер Салливан проходит подозреваемым по этому делу.

— Этот же самый Майкл — Мясник — Салливан подозревается в серийных изнасилованиях в Джорджтауне и в убийстве, связанном с этими изнасилованиями. Это был Салливан? Это его вы зажали в переулке Блюз? — спросил я у боевиков.

Они по-прежнему молчали. И впрямь крутые парни.

Сэмпсон в конце концов встал, потирая щеку: