В особняк возвращаюсь уже с восходом солнца. Вокруг гнетущая тишина. Мне невыносимо хочется принять душ, смыть с себя тошнотворный запах дизельного топлива и наконец без задних ног завалиться в постель, но понимаю, что пока не время. Первым делом поручаю Каролине приготовить завтрак пораньше, а следом иду не в душ, как было бы не будь в этом доме гостей, а в ту самую комнату, которую Каролина отвела Александре. Тихонечко открываю дверь, прохожу к креслу, стоявшему у панорамного окна, и сажусь в него, поставив на журнальный столик бумажный пакет.

Саша сладко спит, свернувшись клубком. Зажав одеяло между ног, она мирно посапывает своим сонным дыханием. До чего же умилительно наслаждаться спящим образом прекрасного создания. Её бархатистая смуглая кожа дразнит меня своим колдовским очарованием. Так и влечёт прикоснуться к соблазнительным изгибам, чтобы ощутить нежность на своих пальцах ещё раз, но я не могу. С меня достаточно. На то есть свои причины.

Как мне кажется я сижу достаточно тихо, даже дышу через раз, но вдруг я замечаю, как её ресницы начинают трепетать, а носик слегка морщиться.

— М-м-м... кофе. Так вкусно пахнет кофе, — сипло произносит она.

Я принимаю расслабленную позу, закинув ноги на столик. Зная её, я предрекаю внушительную порцию негодования, которая выплеснется на меня из её сладкого ротика, когда до неё дойдёт, что я наблюдал за ней спящей, но мне плевать. Побесится немного, да заткнётся.

Молча выжидаю её пробуждение, в глубине души надеясь на то, что она побормочет во сне, перевернётся на другой бок, да и дальше продолжит довольствоваться своими цветными снами. Рано ведь ещё, но Саша вдруг потягивается, оголяя свой живот.

Идеально, чёрт возьми!

Затем она приоткрывает сонные глаза и начинает тереть их кулаками, словно маленький ребёнок. Мне сложно сдерживать улыбку, наблюдая за этим забавным моментом. Наконец, когда Саша переводит взгляд на окно, то замечает меня, откровенно заглядывающимся на неё. Её лицо моментально заливается краской, а тонкие пальцы нащупывают одеяло, чтобы в итоге прикрыть им точёное тело. Она тщательно скрывает под ним свою грудь, облачённую в тонкое чёрное кружево. А зря. Я бы не прочь полюбоваться на неё в последний раз.

— Д-даниэль?

Не знаю, чему так удивляться. Она ведь находится в моём доме. Кого ещё она ожидала здесь увидеть?

— Как ты себя чувствуешь?

— Да нормально, — принимает сидящее положение и притягивает колени к груди, поглядывая на столик, где стоит бумажный пакет. — Вроде бы. А ты как?

— Кофе? — предлагаю. Развернув пакет, достаю из него стаканчик, а она кивает, одаривая меня своей милой улыбкой и причудливыми ямочками на щеках.

Похоже, я ошибся. Истерика подождёт.

— А где те самые вкусные хот-доги, которые ты мне обещал? — вскинув одну бровь, с хитрецой спрашивает.

— Хот-доги не самая подходящая пища для раннего завтрака, — с укором смотрю на неё.

— А с каких это пор ты заделался моим диетологом?

Я как знал, что память у неё непревзойдённая, поэтому специально заскочил в кафе, чтобы взять не только кофе, который пообещал ей ещё вчера вечером, но и те самые хот-доги, о которых она не смогла забыть.

Приподнимаюсь из кресла, передаю ей бумажный стаканчик всё ещё горячего кофе, а следом хот-дог. И всё это прямо в постель. Грёбаный джентльмен, ей-богу. Сам бы я такого себе никогда не позволил. Решив дать ей спокойно позавтракать, я возвращаюсь в кресло.

— Нас хотели убить, а ты весь такой обходительный с утра пораньше, — как ни в чём не бывало произносит с набитым ртом.

— Лучше помолчи.

— Что не так?

— Ты же ешь! Так ешь молча!

Александра старательно жуёт и запивает всё кофе, временами посматривая на меня. Послушно прикончив всё до последней крошки, она вытирает рот и устраивается поудобней, потягивая остатки кофе через соломинку.

— Не расскажешь мне кто всё же хотел нас укокошить? — её тон обыденный, как будто для неё всё, что с нами произошло — сущий пустяк, либо она уже успела смириться с действительностью, что на вряд ли.

— Нет. Не расскажу и не надейся, — отрезаю.

Думаю, по моему внешнему виду должно быть предельно ясно, что я не настроен говорить на эту тему, но ей всё никак неймётся.

— Ну и зануда же ты редкостная! — злорадствует она, а затем вдруг мнётся, снова поглядывая на бумажный пакет. — Слушай, а у тебя там случайно не найдётся ещё одного хот-дога?

Какая маленькая, и такая прожорливая. Но лучше уж её рот сейчас будет занят пищей, нежели она продолжит вести свои допросы.

— Случайно найдётся.

Сидит и смотрит на меня, хлопая своими большими глазками. Проходит минута, следом ещё парочка, а после Саша закатывает глаза и всплёскивает руками, выражая мне своё неуместное недовольство.

— Я не пойму, мне нужно произнести волшебное слово или ты сам догадаешься передать мне хот-дог?

Я терпеть не могу намёки. Предпочитаю, чтобы независимо от обстоятельств была внесена чёткая ясность, хоть и сам в данном случае её вносить не собираюсь.

Не сводя с неё взгляда, я достаю из пакета очередной ход-дог, передаю ей его и присаживаюсь рядом с ней на кровать.

— Могла бы потерпеть до завтрака. Каролина отлично готовит.

— Извини, я сутки не ела, — поясняет, наполнив рот до отказа.

— Значит я прикажу Каролине приготовить побольше еды, а то, боюсь, ты и там оставишь меня ни с чем.

Александра внезапно прекращает жевать. Выпучив глаза, она замирает, а её щёчки вмиг окрашиваются в пунцовый оттенок.

— Я что, сейчас трескаю твой хот-дог? — кое-как проглотив, спрашивает, на что я киваю, прыская со смеху. — Блин, ну я ещё не до конца его прибрала. Будешь? — подносит надкушенный хот-дог к моему рту.

Удерживая зрительный контакт, я наклоняюсь и кусаю его, касаюсь губами её пальцев, отчего кожа на её лице и шее рдеет ещё больше.

— Как только позавтракаешь, Стивен отвезёт тебя в аэропорт, — бережно убираю крошки с её губ, пока она зачарованно посматривает на мои. Я узнаю этот взгляд. Как раз сейчас её глаза говорят мне о том, что она готова принять любое моё предложение. — Тебе нужно будет сесть в самолёт до Сиднея, а там тебя встретит мой человек.

Секунда — и от былого взгляда не остаётся и следа, на месте него в глазах отражается одно лишь недопонимание.

— Чего? Австралия? — чуть ли не давится она, одёрнув мою руку. — За каким хреном мне в Австралию? Это же на краю, мать её, земли!

— Без истерик! Не нужно принимать всё в штыки! — повышаю голос. — Это всего лишь на неделю. Посмотришь на бухту, сходишь на оперу, погуляешь с кенгуру, в конце концов, а когда всё уляжется, то сразу же вернёшься.

— Погулять с кенгуру? Ты издеваешься? — вопит в возмущении.

— Не устраивает кенгуру, значит познакомишься с парочкой зубастых акул. Ты сейчас как раз на них смахиваешь. Так