И волосы, забранные в хвост, имели такой… очень интересный цвет, который, кажется, зовется «соль и перец». И глаза у него были тоже вроде серые, но очень странные, как затянутое тучами небо. Вот ты смотришь на него и видишь угрюмую серость, но все равно знаешь, что там, за этой пасмурной непроглядностью есть ясное синее небо, сейчас его просто не видно. И сам он был какой-то серый со своим нездоровым цветом лица и бледными губами, — разберись со своими гостями.

— ‎Выпил бы их, и дело с концом, — сдержанно возмутился Раяр, ненавязчиво пытаясь задвинуть меня себе за спину, — или обратно отправил.

Шэйд это заметил и не посчитал нужным проигнорировать:

— Я отвлек тебя от трапезы? — и вот вроде голос у него был красивый. Сильный, раскатистый, пробирающий до костей я бы сказала, но вопрос этот был задан таким мерзким тоном, что меня всю аж передернуло. — Прости, но, думаю, скоро ты сам поймешь, зачем я тебя вызвал. Пойдем.

И меня, как маленькую, за руку, потащили к толпе светлых. При нашем приближении они напряглись, подтянулись и постарались принять как можно более грозный вид. Из всей этой смешной кучки звенящих солдатиков выделялось лишь двое.

Огромный мужик с ухоженной рыжеватой бородой и второй, тоже высокий, но несколько уступающий бородатому в росте, брюнет.

Брюнет!

Сначала я не поверила своим глазам, но после усердного промаргивания вынуждена была признать: мне таки не кажется. Среди блондинов, рыжих и русых затесался один темненький.

Хотя, конечно, не совсем темненький. Преждевременная седина легкой изморозью белела на его висках, отчего мужчина казался старше, чем это было на самом деле. Впрочем, упрямое, непримиримое какое-то выражение лица, глубокая хмурая складочка между бровей и темный, тяжелый взгляд — все это вполне гармонично смотрелось с сединой.

— Вэйд, — усмехнулся Раяр, когда брюнет выступил вперед, встречая нас, — с каких пор департамент занимается делами храма?

— Это личная инициатива, — ответил мужчина, поглядывая на меня своими черными глазами, — я сам предложил магистрату свою помощь.

— ‎Зачем тебе так усложнять свою жизнь? — Раяр перестал улыбаться и решительно задвинул меня себе за спину, однозначно дав понять, чтобы я не высовывалась.

— ‎Моя невеста — одна из неинициированных жриц, использованных в обряде призыва сосуда, — просто ответил Вэйд, который, судя по всему, какая-то большая шишка.

— ‎Она выжила? — искренне удивился мой кошмар.

— ‎Можно сказать и так, — легкая, очень загадочная улыбка лишь на секунду коснулась жестких губ и тут же исчезла, будто бы ее и не было. Вэйд вновь помрачнел, — пока адепты уверены, что смогут использовать сосуд для пробуждения Рассах, Селина в опасности. Ее уже пытались похитить…

— ‎Зачем? Сосуд здесь, значит обряд был закончен, то, что одна из жриц выжила — чудо, но ничего уже не меняет. Зачем кому-то ее убивать?

— ‎Ты спрашиваешь это у меня? — огрызнулся Вэйд, неосознанно сделав целых два шага к Раяру и сразу же став очень близко. В нем горела какая-то странная безнадежная злость, будто бы он очень хотел злиться, ему это было жизненно необходимо, но… не на кого. Уже заметно спокойнее этот очень важный дядька тихо произнес. — Я не знаю, почему ты до сих пор не убил девочку, но если в тебе нет для этого сил, то отдай ее мне.

Нет, он и раньше мне не нравился, уж слишком мрачным был и почему-то чем-то мне Раяра напоминал, а вот после этих слов стал глубоко неприятен. Я бы даже сказала, противен.

— Тебе? — удивился хищник. — С каких пор ты убиваешь женщин?

— ‎Я не стану ее убивать, — поморщился Вэйд, глядя прямо на меня, так нагло высовывающуюся из-за спины хищника, — отдам на воспитание в храм, там она будет в полной безопасности. Есть достаточно большой шанс, что после освящения она уже не будет пригодна для Рассах.

Раяр молчал. Молчал и думал…

Этот гад натурально размышлял над тем, стоит ли меня отдавать!

— Нет.

— ‎Но…

— ‎Яна не приживется в храме, ей там не понравится, но это еще не самое главное. Ее характер не понравится храмовникам. Не думаю, что ей удастся дожить хотя бы до посвящения в храмовую служку.

— ‎Дядя! — рявкнул Вэйд, и я офигела окончательно.

Раяр же только поморщился:

— Если ты так боишься за свою невесту, то знаешь, что нужно делать. Для обряда пригодны лишь девственницы…

— ‎До свадьбы еще три месяца, — сквозь зубы процедил… еще один родственничек Раяра.

А мой кошмар тяжело вздохнул и выдал страшную тайну, до которой Вэйд почему-то не додумался:

— Для этого не обязательно на ней жениться. Мне казалось, ты знаешь.

У кого-то дернулась щека и ради разнообразия злился сейчас не мой кошмар, а чей-то чужой мерзкий ужас.

— Возвращайся в столицу и передай магистрату, что сосуд под надежной защитой, — посоветовал Раяр. Нащупав мою руку, он крепко сжал запястье, и пока Вэйд собирался что-то ответить, а полуночник просто ехидно улыбался, со странным пониманием глядя на хищника, мы, не прощаясь, покинули сумеречную зону. Вернее, границу сумеречной зоны, дальше-то Шейн светлых не пустил.

Не успела я еще прийти в себя и проморгаться, но уже требовательно спросила:

— Что значит «дядя»?!

Раяр ответил не сразу, и я даже собиралась повторить вопрос. Сразу после того, как приду в себя окончательно, но он отмер раньше:

— Вэйд — потомок Амвена.

— ‎Это хейзар, которого Рассах уничтожила?

Раяр кивнул, задумчиво коснувшись пальцами моей щеки. Погладил:

— Амвен был последним из нас, совершенный хейзар. Но слишком похожий на велари, это его и погубило, — продолжая поглаживать щеку, касаясь подбородка кончиками пальцев, Раяр продолжал рассказывать, как ни в чем не бывало, в то время как я, отчаянно косясь на его руку, честно старалась слушать, но с неудовольствием понимала, что постоянно отвлекаюсь, — о том, что у него появился ребенок, мы узнали слишком поздно. Амвен просил спрятать ребенка, договориться с Шэйном и переправить их в Светлую империю. Он не упоминал об опасности, грозившей ему, лишь просил спрятать то, чего мы не могли понять.

— Ребенка? — спросила я и почувствовала, как его пальцы дрогнула.

— ‎Хейзары неспособны иметь детей, — ответил Раяр, прекращая меня отвлекать. Убрав руку, он устало усмехнулся, — но у Амвена почему-то получилось. Мальчику к тому времени было уже три года, и Рассах нашла его по начавшему проявляться дару…

— ‎И вы переправили его в земли Светлых? — полувопрос, почти утверждение, на которое Раяр лишь рассеянно кивнул.

— ‎По глупости отправились втроем, не предупредив никого, оставив Амвена…