– Немного. – Вампирша выключила плиту и переложила стейки на тарелку. – Ты голодная?

Послышался тяжелый вздох, а потом совсем тихое:

– Я не хочу быть вампиром!

Развернувшись, Алекса обняла подругу и прижала к себе. Лизка заплакала, словно заскулила.

– Ну ты чего?

– Я хочу стать обратно человеком! Пожалуйста, Алекс! Мне страшно! Я не хочу пить кровь, не хочу бояться получить ожоги… я к Сашке хочу, к маме-е-е-е! – в голос заревела Лизка. Ее трясло.

– Все будет. Тихо, ну же. Тс-с-с, Лиза, все хорошо. Ну ты чего?

– Не надо мне долголетие и молодость! На фиг они, если я Сашку загрызть могу, если меня убить хотят. Что теперь, всю жизнь прятаться?

– Лиза, я поговорю с Кириллом. – Алекса силой усадила рыдающую подругу на полукруглый диван у обеденного стеклянного стола. – Главное, что мы добрались до Генри. Договоримся насчет лаборатории, и я придумаю, как вернуть тебя… обратно. Главное, ты пока держись, хорошо? Мне самой сейчас плохо, но надо терпеть.

– А девушка? – вскинула на нее взгляд зареванных покрасневших глаз Лизка. – Это же я была! Кирилл ее убил?

– Нет, просто обезвредил. Наверное, это твой двойник, созданный Генри.

– Ощущение, что я смотрела на убитую себя. Это просто ужасно!

– Лиза, все! – Алекса встряхнула ее за плечи, проговорила сурово: – Сейчас ты пойдешь, найдешь ванную и умоешься. Потом поешь. Потом ляжешь и отдохнешь. Утро вечера мудренее.

– Хорошо, – тонким голоском откликнулась подруга. – Все ведь будет хорошо, да?

– Конечно. Это же мы. Давай, давай, иди. А то на тебе лица нет.

И ведь ничуть не преувеличила. Лизка выглядела значительно хуже, чем пару дней назад. Может, сказывалась усталость, но Алекса подозревала, что все дело в прогрессирующей болезни. Еще немного, и ее подруга точно заподозрит неладное. Тогда реакцией на солнце уже не отмажешься.

Лизавета, пошатываясь от усталости, скрылась где-то в глубинах пентхауса. Александра же отправилась посмотреть, как там Генри и Охотники.

В спальне теперь все выглядело не так ужасно. Пока вампирша занималась готовкой и утешала Лизку, Алиса с Кириллом тоже не теряли времени даром. Серебристый балдахин вокруг кровати, частично порванный, был задернут. Алексе показалось, что она различает темный силуэт на кровавых простынях, и поспешно отвернулась. Догадалась, что там не Генри.

– Александра, мы здесь. – Послышалось откуда-то сверху, со второго этажа. Оказалось, там находился кабинет: стильный и такой же сдержанно-холодный, как и остальные комнаты.

Генри лежал на черном кожаном диване, прикрытый пледом. Алиса сумела заживить раны, но шрамы – свежие и багровые – изуродовали левую сторону лица, шею и живот.

– Я говорила, что не целитель. – сообщила Охотница, заметив взгляд Алексы. Сидевший на столе Кир посмотрел на вампиршу и отвернулся. Выглядел он еще более уставшим и озадаченным.

– Это ж как его порвали, раз он до сих пор не регенерировал? – изумилась Александра, тоже стараясь не смотреть в сторону мужа.

– Хорошо подрали, от души. – Алиса встала, мотнула головой. Охотница сама выглядела так, словно ее рвали на части. Красные глаза, одежда и лицо в крови, волосы торчали во все стороны. – Душ и еда, потом сон. Господин Блэк будет спать несколько часов. Кир, поведай жене, что мы тут решили, и… сделай все побыстрее.

«Сделай все побыстрее!» – эхом пронеслось в голове. Слова еще огненными символами скакали перед глазами, а Алекса уже развернулась и дунула в сторону лифта. Вспомнила про Лизу и замешкалась. Этого хватило, чтобы Кирилл коршуном налетел на нее, сбил с ног и уселся на спину сверху.

– …в… н… чтоб… жопа! – зарычала Александра, переходя в боевую фазу. Извернувшись, скинула с себя мужа и взмахнула когтями. Треск разодранной ткани слился с матами Кирилла. На торсе Охотника появились глубокие, мигом налившиеся кровью царапины. А вампирша обнажила клыки и зарычала, утробно, нехорошо. Бежать она больше не собиралась.

Можно, конечно, но Лизка тогда останется совсем без поддержки. Не бросать же подружку, которая виновата только в том, что когда-то попала под влияние Старшего вампира.

– Убери клыки, дура, – устало проговорил Кирилл.

В ответ получил не самый пристойный жест с оттопыренным средним когтем.

– Господи, какая же ты упертая. Да я бы сто раз уже мог убить Лизку и тебя. Мозг включи, гений, блин. Реально думаешь, что мне нужно приложить силу, чтобы кокнуть вампира?

– В смысле? – Алекса все еще стояла, готовая броситься в драку.

– В прямом, клыкастик. Пережму крупный сосуд в твоем мозгу и все, ты даже не поймешь, что произошло.

Боевая фаза буквально стекла с ошарашенной Алексы. Такого она не ожидала. Тему Охоты Кир старательно обходил стороной, и почему-то вампирша наивно полагала, что муж пользуется пистолетом, мечом или еще чем-то.

Лучше бы не знала правды, честное слово!

– Врешь! – выдохнула, чувствуя, как внутри все сжимается от страха. Ничего так! Жить с тем, кто в любой момент может тебя незаметно «убрать»!

– Ну, если настаиваешь, – вздохнул Кирилл. В следующее мгновение Алекса рухнула на пол, с резкой болью в затылке и не в силах пошевелить конечностями. Все, что она могла: вращать глазами и громко ругаться. – Полежи, подумай о вечном, – посоветовал Охотник и ушел в столовую, чтобы вернуться с внушительным бутербродом и пакетом крови. Генри держал запас в специальном небольшом холодильнике, в дальней части кухни.

– Скотина! – прошипела Алекса, едва любимый муж вернул ей возможность шевелиться. Все тело покалывало иголками, словно она пролежала связанной несколько часов.

– От скотины слышу, – парировал Кирилл, швыряя в нее пакетом. Сам он жевал бутерброд, откусывая большие куски. – Пей, клыкастик. Кстати, тебе не идет этот цвет волос.

– Тебя спросить забыла, – всхлипнула Алекса и вдруг бросилась к нему, отшвырнув пакет с кровушкой. К своему Охотнику. Который как-то сказал полушутя, что отыщет ее везде.

И смотри ж ты, отыскал!

Кириллу пришлось уронить остатки бутерброда, чтобы подхватить вампиршу. Та буквально напрыгнула, обхватив Охотника ногами за талию. Сердце билось, словно собиралось пробить грудную клетку и слиться с сердцем Кира.

Оно уже предало свою хозяйку.

«Не отпускай меня больше. Лучше убей. Без тебя не смогу».

«Дурочка клыкастая».

«Сам дурак».

Может, ей казалось, что она слышит его мысли. Плевать! Все, что сейчас Алексу волновало, это возможность касаться Кирилла, целовать его, горячо и безудержно.

Как в последний раз.

Прикосновение губ, вызывающие сладкие спазмы внизу живота, доводящие до исступления. Алекса лишь смутно осознавала, что ее куда-то несут. Все казалось неважным, кроме мужского тела под руками, кроме поцелуев, кроме лихорадочного бессвязного шепота. Ее? Его? Не важно… все не важно.