Александра проснулась от писка мобильника. Услышала рядом чертыхание Кирилла и не удержалась от широкой улыбки. Он с ней! Но в следующее мгновение улыбка сползла. Когда вампирша услышала голос Охотника.

– Да, папа. – Кир сидел в постели, взъерошенный, сонный и злой. Заметив, что Алекса проснулась, подмигнул и включил громкую связь. Спальню наполнил раздраженный голос Анатолия Карловича:

– Ну и где тебя черти носят?

– А твои чуваки круто лоханулись!

– Кирилл!

Алекса поморщилась от крика. А начальник Управления, постаравшись взять себя в руки, продолжил:

– Что это за представление ты там устроил? Ладно, внушил девке неземную страсть, так что она еще два часа себя ублажала, представляя твой образ…

Кир кашлянул и не без смущения посмотрел на заинтересованную Алексу. Та знаками дала понять, что жаждет подробностей.

– …но потом куда делся? Кирилл!

– Я в отпуске, папа, – зевнул Охотник. – Ты лично подписывал приказ. И могу ехать, куда хочу. Надоела Испания, рванул в Италию, Францию. Или я не имею права прокатиться с ветерком по Европе?

– У тебя в башке ветер! – Опять перешел на рык Анатолий Карлович. – Думаешь, все идиоты, один ты умный?

– О, на тебя тоже снисходит такое озарение?

– Кирилл, где она?

Александра вздрогнула и зачем-то попыталась прикрыться простыней, хотя до этого потягивалась, демонстрируя светлую кожу и худощавую подтянутую фигуру.

– Кто «она»? Под такое описание подходит добрая часть населе…

– Не ерничай, я серьезно. – Анатолий Карлович вроде опять успокоился. – Ты же понимаешь, как глупо привязываться к преступнице. После такого не оправдывают. Кирилл, серьезно, ты ведь не собираешься губить свою карьеру?

– Даже если преступление совершалось не по своей воле?

Повисшее молчание казалось хуже крика. Алекса замерла, прижимая простыню к груди и глядя во все глаза на Кира. Тот пожал плечами.

– Что значит не по своей воле? Кирилл, ты все же с ней? Ты рискнул поставить под угрозу все свои достижения? Боже мой! Ради вампирши, ликвидация которой лишь вопрос времени! С которой у вас не будет ни детей, ни нормальной семьи. Ты понимаешь это? Охотники…

– Усыновим, удочерим и так далее, – перебил его сын. – Все гораздо серьезнее, папа.

– Не представляешь насколько! Кирилл, дело уже передали дальше, на международный уровень. Его лично курирует Совет магов. Ты понимаешь, какие силы задействованы?

– Я понимаю, что все хотят избавиться от Александры, опираясь на косвенные улики. Извини, пап, но времена, когда Охотники были просто убийцами, прошли. Теперь мы думающие убийцы.

Кирилл выключил телефон и проговорил, в упор разглядывая притихшую Алексу.

– Это не означает, что ты невинна, аки овечка.

Вампирша неопределенно мотнула головой. А что сказать? Она и сама понимала, что список ее прегрешений довольно велик.

– Скажи хоть что-нибудь. – Охотник швырнул мобильник на разворошенную постель. Вампирша проследила за его полетом и снова промолчала. Нужные слова не находились.

Так было хорошо ночью, и так сложно стало утром.

– Дорогая, мля, я ненавижу этот твой взгляд. Ты опять накручиваешь?

– Почему ты сказал своему отцу, что я действовала не по своей воле?

– В твой разум кто-то вмешивался. Зомбировал тебя. Поэтому ты так легко поддалась уговорам Адель.

– То есть? – Алекса сжала голову руками, как тыкву. – То есть все, чего я хотела, на самом деле не мои желания?

– Твои, но усиленные, и тебя на них зациклили. – Кирилл потянулся и зевнул. – Саша, я фигею от того, каких демонов может придумать женщина. И не важно, какой она расы. Ну придумала бы ты, как продлить магам жизнь. И что дальше? Думаешь, ты первая такая? Думаешь, мы не хотим жить дольше? Но этот закон не делает исключений, понимаешь? Я не знаю, почему за его нарушение так жестко карают, но, видимо, есть причины. Оно мне надо? Ценой жизни любимой женщины получить долголетие?

– Повтори, – шепотом попросила Алекса. – Последнее предложение.

Кир закатил глаза, но послушно повторил. Фразу, после которой вампирша поняла: у нее еще есть силы.

Все же любовь окрыляет. Как бы пошло и банально это ни звучало.

– Надо вставать. – Алекса понимала, что выглядит сейчас счастливой до неприличия. Даже нависшая Охота воспринималась отстраненно.

– Надо, – рассеянно отозвался Кирилл. А когда вампирша сделала попытку подняться с кровати, то подхватил ее на ноги и понес в ванную комнату.

– Ты чего? – забрыкалась Александра, обнимая муженька за шею. А тот с невозмутимым видом зашел вместе с ней в душевую кабинку, закрыл дверь.

Прохладные струи ударили сверху. Словно пытаясь смыть уже привычный жар от рук Охотника. Алексу аккуратно опустили на ноги… для того чтобы в следующее мгновение подхватить и приподнять, прижимая к мокрому стеклу.

У нее перехватило дыхание. Серьезно, Александра едва не задохнулась от пронзившего наслаждения. И оно лишь становилось сильнее, с каждым движением Охотника. Она лишь продолжала цепляться за него.

Прохладное стекло и огненные движения внутри нее создавали такой контраст, что оргазм пришел практически сразу. А за ним еще и еще.

Вода продолжала литься на вампиршу и Охотника. Алекса уткнулась носом в его шею, стискивая зубы. Нельзя кусать, нельзя! Она вдыхала его запах, прочно ассоциировавшийся у нее с безграничным счастьем.

Потом они, обессиленные, едва добрались до кровати, куда буквально рухнули. Лицом к лицу, переплетя пальцы.

– Ты все же поверил, что я невиновна. – Алекса шептала, так как говорить в полную силу было лень. Приятная истома растекалась по всему телу. Хотелось лежать вот так и смотреть в серые глаза. Угадывать его мысли, желания.

Слишком редко им выпадали такие моменты.

– Я привык полагаться не только на приказ, – откликнулся Кирилл. – Не зря же сказал про думающих убийц. Очень давно Охотники и правда слепо повиновались приказам. И убивали, не задумываясь, доказана ли вина преступника. Все изменилось. Я могу поймать вампира или мага для допроса, но не стану убивать его, если у меня не будет доказательств.

– А если бы были?

– А они у меня есть, – спокойно ответил Охотник. – Ты сама призналась, что проводила запрещенные исследования.

Он указательным пальцем обвел линию скул замершей Алексы. И вдруг ухмыльнулся, как обычно, задорно и нахально:

– Но вот ведь беда, меня полностью отстранили от расследования. Даже помогать не разрешили. Ай-яй-яй, какое нехорошее и глупое Управление. Мы обидимся и ничего им не скажем.