Я вывела пехотинца на улицу. Мы не долго искали подходящуюскалу, на которую он смог опереться. Мне не хотелось трахаться с ним, но, ядолжна была как следует отсосать его. Ощущая выпирающий из брюк член, ярасстегнула ширинку. Член с готовностью выпрыгнул на свободу. Я даже позволилаему снять с меня блузку и пощупать груди. Он прижал свой пенис к ним, а кончикего уже блестел и был мокрым, настолько он был возбужден. Я сказала, чтобы оноткинулся назад и расслабился. Встав перед ним на колени, я тихонечко взяла вгубы кончик его члена. Он становился все больше, и я потратила много времени,покусывая легкими поцелуями основание, головку и пенис по всей его длине.Каждый раз, когда я целовала его этими быстрыми, легкими поцелуями, он стоналон наслаждения. Затем я дотянулась до его промежности, чтобы добраться до яиц,и также хорошо поработала с ними. Он держался за мои плечи, и я ощущаласудороги, бегущие по его члену, а когда он задрожал по-настоящему, принялась задело всерьез.

Через минуту после того, как я начала сосать его член,слегка покусывая то место, где он был обрезан, я почувствовала его спазмы, онбыл готов спустить у меня во рту. Он так и сделал, а его яйца распухали иотвердевали, когда я пальцем нажимала на его промежность, ощущая его оргазм какруками, так и ртом.

Когда все было кончено, он рассмеялся и несколько разпоцеловал меня в благодарность за то, что я для него сделала. Он признался, чтоеще ни разу не был с женщиной и хотя ему хотелось бы трахнуться со мной, длянего эти моменты были самыми сильными ощущениями в жизни, и он надеетсякак-нибудь встретиться со мной и потрахаться, как следует.

Я сказала, что не против преподать ему хороший урок, зная,конечно, что этого никогда не случится. Одно упоминание о такой возможностисделало его счастливым.

Когда я вернулась в дискотеку, Мустафа уже искал меня. Онсовершенно не расстроился, когда я ему поведала о случившемся. Он, по всейвероятности (и слава Богу!), не был одним из тех ужасно ревнивых марокканцев.Он знал, что это был мой каприз и мне нравится помогать и сострадать молодым парнишкам,хотя сама я и не испытала оргазма.

Я с Мустафой этой ночью снова трахалась, на той же самойскале, когда клуб закрылся и все разошлись. Советую когда-нибудь попробоватьмарокканцев на скалах. Очень освежает!

По ночам мое желание секса на Иль. дю Леван былоэкстравагантным. Днем же мне даже не хотелось о нем думать. Странно!

Я составила расписание для отдыха, поставив задачей ложитьсяспать рано, а вскакивать в семь с половиной утра. Мне нравилось сидеть натеррасе с записями и диктофоном и работать над книгой. Около десяти часов язавтракала, а потом шла на пляж.

На Иль дю Леван есть только один песчаный пляж, да и тогрязный, поэтому я привыкла ездить в Лес Пьеррес Плате, что значит «плоскиескалы» или, буквально, «каменная платформа». С того момента, как входишь в ЛесПьеррес Плате, ты должна полностью раздеться, а если нет, то можно ожидатьвыходок со стороны какого-нибудь истового нудиста. Однажды утром на скалахпоявился незнакомец в плавках, которого немедленно атаковали истошными воплями.

– Убирайся прочь! Соглядатай! Сними одежду или уматывайотсюда! Никогда не приходи сюда!

То же самое случится и с отдыхающими на байдарках, полностьюодетыми, которые невольно замедляют движение, чтобы поглазеть на нудистов,валяющихся на солнце. Я не могла вообразить, насколько агрессивны могут бытьлюбители природы, пока собственными глазами не увидела, как один из нудистовзабрасывает лодку камнями. Им все прощается, им даже можно изливать свой гневна находящихся поблизости одетых людей.

Несмотря на это, на всем нудистском острове царит оченьнепринужденная обстановка, которой я не встречала нигде в мире. Почти мгновеннокаждый становится тебе другом, и вся нудистская колония походит на одну большуюсчастливую семью. Если у кого-то есть бутылка вина или кока-колы, онобязательно поделится ею. Если же рядом проходит мороженщик (полностью одетый,кстати), люди угощают друг друга его товаром. И еще они всегда убирают за собойбутылки, обертки и другой мусор. Никогда не видела на острове мусор или хлам.

Мне нравился остров, там у меня было несколько приятныхмоментов, и, без всякого сомнения, он помог мне расслабиться. Но я не смогла быоставаться там все лето. Думаю, что я слишком непоседлива для такого тихого имирного места. А возможно, и потому, что мои отношения с Хоффманами и с Фредойне были безоблачны. Я была счастлива, когда возвратилась в Сен-Тропез.

По возвращении на виллу в Раматюэлле обстановка все большенакалялась. Время, проведенное на Иль дю Леван, было омрачено вспышкаминепонимания, агрессивности и истерии у всех нас четверых. И дела не улучшились,отчасти из-за упрямых и глупых замечаний Фреды. Полное отсутствие у нее чувстваюмора заставляло Лео и меня лезть на стену, поскольку мы оба природные шутники.В конце концов она выходила из себя от наших шуточек. Должна также признаться,что, возможно, и ревновала ее к Лео и Марике, потому что они приняли ее в свойкруг, как и меня, и, полагаю, что мое «я» было этим в какой-то степениущемлено.

Я уже упоминала, что свинговые сцены все меньше привлекалименя. Я стала проводить много времени в одиночестве у себя в комнате, и еслислучалось приводить домой партнера, я, честно говоря, не хотела делить его сЛео, Марикой и Фредой, которые, словно специально в это время сидели дома.

По крайней мере одним хорошим свойством в наших отношенияхбыла честность. Мы никогда не пытались провести друг друга, и я никогда нелгала им. Однако наши отношения не были счастливыми, и я реагировала на это.

Я ушла из Раматюэлля на пару дней, когда встретила Андреаса,по-настоящему привлекательного мужчину из Межеве, лыжного курорта воФранцузских Альпах. Он оказался богатым швейцарским банкиром. (Позднее вывстретитесь с ним на страницах этой книги.) Мне захотелось провести с нимкакое-то время и узнать поближе – без того, чтобы делить его с кем-нибудь,поэтому я переехала к нему на пару дней в отель «Библос».

Вернувшись к Лео и Марике, я не была готова к столь резкойперемене обстановки. Лео явно чувствовал себя не в своей тарелке и с трудомпроизнес то, что должен был. Но он встал, взглянул на меня и начал говоритьтвердо и не повышая голос.

– Ксавьера, мы хотим, чтобы ты покинула этот дом. И чемраньше, тем лучше.

Мы смотрели друг на друга, но я ничего не сказала. У Лео,очевидно, было еще что-то, поэтому я села и стала ждать продолжения.

– Ты не лояльна по отношению к нам. Возможно, в твоейжизни не было настоящих друзей. Когда они у тебя есть, у тебя есть корни вжизни. Надо беречь эти корни и охранять свою дружбу. Мы приехали сюда вместе,потому что хотели быть вместе, а ты исчезаешь на несколько дней. Ты отказаласьот нас, ты отвергла нас. Ты слишком долго жила по своей воле и привыкла вседелать по-своему. Понимаешь, все, что мы здесь делали, делалось по твоемувыбору, а не по нашему. Ты никогда не обращала внимания на наши заботы. Тыпросто решала, чем мы все будем заниматься, независимо от наших чувств ижеланий.