— Сними халат и пижамную майку, — велел странный старик.

Микки, дрожа, повиновался. На его бледной тощей груди можно было пересчитать все ребра. Вот-вот в эту белую плоть вонзится нож… Но в руках у Тортиллуса не было ножа. Он стал методично расчесывать вьющиеся волосы Микки, отбрасывая их от лица. Расческа застревала в комках засохшей грязи. Потом человек-черепаха стал размазывать пасту по краям одного из листков бумаги. Смочив листок, он приложил его ко лбу Микки и обернул голову бумагой. Так он продолжал размазывать и прикладывать, пока на голове у Микки не выросла целая бумажная корона. Тогда Тортиллус обвязал корону платком.

У него за спиной женщина-черепаха разогревала масло в большом глиняном горшке. Тортиллус взял у нее посудину.

— Не лейте это мне на голову! — закричал Микки и отпрянул. — Оно же жжется!

Молли приготовилась броситься на старика, если он поднесет к Микки это масло. Но старик сунул палец в горшок и поболтал им там, и тогда Молли поняла, что масло всего лишь теплое.

Барабанный ритм стал четче, размереннее. Свет в хижине пригасили, и Тортиллус стал капать теплое масло в середину бумажной короны на голове у Микки.

— Старинный рецепт. Травы. Масло впитывается в голову. Закрой глаза.

Молли пришла в ужас. Видимо, Тортиллус пропитывал Микки чем-то вроде маринада. Она торопливо обвела комнату глазами, ища пути к бегству. Ветросвист стоял в углу, как ястреб, готовый кинуться на добычу. Тем временем Тортиллус опустился на колени и втянул голову в панцирь, превратившись в странное безголовое существо. От ритма барабанов хижина будто съежилась, Молли еще сильнее захотелось вырваться наружу.

— Ага… — пробормотал Тортиллус из панциря, опустил ладони и встряхнул ими, потом положил руки на плечи Микки. Петулька взвизгнула. — Гм-м… — промычал безголовый человек-черепаха. Теперь его руки словно искали в воздухе вокруг Микки что-то невидимое, затем он коснулся большим пальцем колена Микки, похлопал. Потом встал, сложил руки лодочкой над головой Микки и сосредоточился, как будто вытягивал что-то из него. Затем потрогал лопатки и позвоночник Микки. Молли не сомневалась, что сейчас он начнет душить мальчика. Тут голова старика выглянула из панциря, и Молли вздрогнула.

К ее величайшему удивлению, он произнес:

— Бедный мальчик.

Барабаны смолкли. Тут Молли осознала сразу две вещи, и обе поразили ее, как удар молнии.

Во-первых, Тортиллус не желал Микки зла. Во-вторых, он был не загипнотизирован.

— Медленно наклонись над этой чашей, — ласковым голосом велел Тортиллус. Микки послушался, и масло полилось из короны. Старик снял бумагу и вытер лоб Микки.

— Можешь одеться, — сказал он и обернулся к Молли. — Остальные тоже не загипнотизированы. — Она в изумлении кивнула. — Меня зовут Тортиллус — Он взял Молли за руку и крепко пожал. Молли ответила на рукопожатие. — А тебя?

— Меня, гм, меня зовут Молли. Молли Мун. А это моя собачка Петулька. А это мой брат Микки, мы пришли сюда искать его. И, гм, мистер Тортиллус, скажите, пожалуйста, почему вы не загипнотизированы? Как вам это удалось?

Никто не произнес ни слова. Люди-звери в громадной хижине выжидательно смотрели на нее, будто хотели, чтобы Молли продолжила рассказ. И она заговорила. Но с каждой фразой всё больше понимала, что ее история звучит совершенно неправдоподобно.

— Видите ли, я умею гипнотизировать и путешествовать во времени, — объясняла она. — Точнее сказать, раньше умела, но принцесса Фанг посадила меня в свою машину и похитила все мои знания о гипнотизме и кристаллы, необходимые для этого, так что теперь я не могу путешествовать во времени. Она забрала к себе моего друга Рокки и велела его загипнотизировать…

— Кто его загипнотизировал? — перебил Тортиллус.

— Его… — Молли запнулась. Интуиция подсказывала ей: не нужно говорить Тортиллусу о том, что Микки умеет гипнотизировать и что вина за тысячи несчастных людей, живущих на берегах озера под палящим солнцем, отчасти лежит на нем,

— Редхорн или Аксель? — спросил Тортиллус. Молли заколебалась. Тортиллус, кажется, был хорошо осведомлен о внутреннем круге принцессы Фанг. Она никогда не слышала о гипнотизере по имени Аксель, а Микки сказал, что Редхорн умер.

— Кто такой Аксель?

— Гипнотизер, которого я когда-то знал. Ты с ним не встречалась?

— Нет. Все гипнотизеры умерли. — Молли сделала себе мысленную заметку: побольше разузнать об этом Акселе

— Тогда кто же загипнотизировал твоего друга? — Глаза старика впились в Молли.

— Не знаю, — соврала она. — Послушайте, я хочу только одного: вернуться в мое время вместе с Рокки и Петулькой. — Молли вдруг поймала себя на том, что не упомянула про Микки. Честно говоря, он ей так надоел, что уже не очень-то и хотелось брать его домой. Обращаясь к человеку-черепахе, она продолжила рассказ: — И Микки тоже может пойти с нами — если захочет. И… мне кажется, вы мне не поверили, потому что очень уж всё это дико звучит. Однако я не вру. Хотите — верьте, хотите — нет, но всё это чистая правда.

— Гм-м… — Тортиллус снова перевел взгляд на Микки. — А ты, мальчик, что скажешь? Если слова твоей сестры — правда, ты хочешь вернуться назад во времени вместе с ней? — Он вгляделся в лицо Микки. — Что скажешь, малыш?

Молли в неуверенности поджал губы. Потом пробормотал:

— Я… я болен. Вряд ли в том времени, пятьсот лет назад, я долго проживу. Я умру. Здесь мне безопаснее. В те времена было столько болезней… — Его глаза робко устремились снизу вверх на старого человека-черепаху.

— Гм-м.

Микки сел рядом с Молли и сунул руку в карман халата. Молли поняла, что он вертит в пальцах свою успокаивающую тряпочку. Другой рукой он погладил Петульку. Молли удивилась. До сих пор Микки, наверное, ни разу в жизни не прикасался к собаке.

Тортиллус глубоко вздохнул.

— Микки, мне нужно кое-что сказать тебе. — Мальчик поднял глаза. — Хоть ты слаб и хрупок, а твои ноги болят, потому что на них нет ни грамма мускулов, ты ни капельки не болен. Ты не страдаешь ни от какой болезни.

Микки снисходительно посмотрел на него.

— Боюсь вас разочаровать, — напыщенно произнес он, — но вы понятия не имеете, о чем говорите. Меня осматривали лучшие в мире врачи. Специалисты. Настоящие профессионалы. Вы хотите сказать, что они все ошибаются? Глупости!

Человек-черепаха улыбнулся.

— Я говорю правду. Поверь мне, я целитель, я умею чувствовать энергию других людей. И я говорю тебе, юный Микки, твоя энергия здорова. Но она подавлена. На нее влияет чья-то злая воля. Твой дух раздавлен, смят, как будто на нем лежит непомерная тяжесть, прижимает

его к земле. Эта тяжесть хочет, чтобы ты чувствовал себя слабым, жалким, больным, никчемным, бесполезным. Зачем? Что это за сила, которая подавляет твою жизненную энергию?