* * *

Видимо, не я одна понимала, что встречи больше не будут проходить так же, как и прежде. Наше маленькое совместное путешествие стало своего рода переломным моментом, после которого характер общения неизбежно должен был измениться. Не улучшиться или ухудшиться, а просто измениться. Но как именно – я ещё не осознавала.

Как и в самый первый раз, Грег встретил меня в паркинге. На нём снова были тёмные очки и головной убор, скрывающий часть лба и волосы. Вероятно, он не был до конца уверен, что приеду именно я, и решил подстраховаться. Но я, конечно же, с первого взгляда узнала его.

– А где красная повязка, – спросила я, когда Грег подошёл ко мне ближе и снял очки.

– Ты по ней скучала? – он поднял одну бровь. Но не улыбнулся. Никак не обозначил своего отношения к моему возвращению и даже не взял в этот раз за руку.

– Иди за мной, – последовала сухая короткая инструкция, и Грег зашагал в сторону лифта.

Первое, что я заметила, войдя в знакомые апартаменты, – меня никто не выскочил встречать с радостным лаем.

– А где Рик? Спит, что ли?

Грег посмотрел на меня с каким-то особенным удивлением – его поразило, что я заметила отсутствие собаки.

– Нет, он в доме у матери. Ему сегодня сделали прививку, и я решил оставить его на пару дней в поселении, поближе к ветеринару, на всякий случай. Мама и братья за ним наблюдают.

– Ты не собирался возвращаться сегодня в трущобы, верно? – догадалась я. – Ты оставил Рика, потому что пришла заявка на сеанс от меня?

Грег пожал плечами:

– Я привык к мобильности. Новые заявки поступают каждый день.

– То есть, если бы это была не я, ты бы всё равно сорвался, оставил пса и вернулся в трущобы?

– Ради уже знакомого клиента – да.

– Понятно, – я топталась в прихожей, не зная, как себя вести. Но Грег пришёл мне на выручку:

– Ты ведь пришла с конкретным запросом?

Я кивнула.

– Когда ты последний раз ела?

– Пару часов назад. Я не голодна. Но не откажусь от фруктов.

Грег отправил меня в медиа-комнату, а сам ненадолго вышел в кухню, возвратившись с плетёной корзиной, полной бледно-зелёных яблок и желтоватых груш.

– Рассказывай, – произнёс он, беря яблоко и усаживаясь рядом со мной на диван. – Что заставило тебя вернуться? Ты ведь тоже не собиралась этого делать, так?

– Так, – согласилась я. – Но я многое переосмыслила с тех пор. Однако, это не единственная причина…

И я вкратце рассказала Грегу обо всём, что тревожило меня последние дни. О взрывах на внешних магистралях, о невнятных версиях причин, и, наконец, о неожиданном, совершенно взбудоражившем меня звонке отца. Я старалась делать это осторожно, чтобы не выдать об Альберте слишком много информации, которая могла скомпрометировать меня саму в глазах Грега, но ровно столько, чтобы донести до него всю сложность ситуации.

– Я подозреваю, что отец знает о моих поездках в трущобы, хотя пока не разобралась, как это возможно. Мне казалось, я соблюла все меры предосторожности. Но он точно неспроста упомянул о длительных поездках. В общем… я должна была как минимум предупредить тебя о потенциальной опасности, – закончила я.

Грег долго испытующе смотрел на меня. А я не отводила взгляд, пытаясь понять, что же он надеется разглядеть.

– Почему ты так боишься брачного контракта, Мира? – наконец спросил он. – Нет, я перефразирую вопрос. Чего ты боишься больше всего в браке?

Я растерялась. Казалось, Грег напрочь проигнорировал всю первую часть моего сбивчивого рассказа, никак не отреагировав на моё беспокойство, вызванное аварией. Я была уверена, что он начнёт выспрашивать подробности разговора с отцом в попытке выяснить, что тому может быть известно. Но он как будто не придал никакого значения моему предупреждению, а сконцентрировался целиком на моих личных переживаниях по поводу предстоящего приёма. Что ж, они и впрямь были самыми сильными в тот момент.

– Я опасаюсь обязанностей, которые брачный контракт накладывает на партнёров соглашения. Брак ограничивает. Я должна буду отчитываться мужу обо всех своих перемещениях и требовать такую же информацию от него. Мы оба будем вынуждены нести ответственность за жизнь друг друга, и в случае внезапной смерти одного из нас, партнёр по браку будет первым и главным подозреваемым в совершении преднамеренного убийства – даже если это будет смерть от удушья во время завтрака.

– Ты назвала много веских причин, – задумчиво произнёс Грег. – Но мне кажется, среди них не прозвучало главной.

Он видел меня насквозь. Бесполезно было пытаться что-либо утаивать.

– Однажды я уже упоминала, – наконец, решилась я. – Один из важнейших пунктов контракта – партнёры обязаны работать над зачатием ребёнка, – я произнесла это так тихо, что едва могла расслышать саму себя.

– И ты не знаешь, чего боишься больше: беременности или самих сексуальных отношений. Так?

Я кивнула, не глядя на Грега. И, в конце концов, к своему ужасу, не смогла удержать слёз.

– Прости… сама не понимаю, что со мной происходит, – выдавила я, закрывая глаза рукавом комбинезона. – Я недостойный гражданин ОЕГ…

– Глупости, – прервал меня Грег. – Ты только учишься осознавать свои чувства, но ты сильно преуспела в этом за последние полгода, которые я с тобой знаком. Это нормально, что женщина не хочет вступать в сексуальную связь с малознакомым человеком, с которым она не наладила эмоциональный контакт, а тем более рожать от него ребёнка. Это механизм, заложенный природой. Но установить эмоциональный контакт между двумя алекситимиками невозможно. Поэтому лично я не чувствую себя вправе осуждать твои страхи. В этом нет постыдного или неправильного. А тем более – недостойного.

– К тому же, – добавил Грег, немного помолчав, – у тебя был травматичный опыт в прошлом. Он также был связан с принуждением, как и вся ваша система брачных контрактов. По большому счёту вы несвободны в выборе партнёра и модели взаимоотношений в браке. А эмоциональная немота препятствует развитию и укреплению отношений. Немудрено, что подсознательно вы все стремитесь к одиночеству. Кстати говоря, вот чего я никогда не мог понять: почему алекситимикам разрешено вступать в браки исключительно со сверстниками?

Я пожала плечами:

– Граждане, рождённые в один и тот же год, обладают одинаковыми исходными настройками. А значит, имеют наибольшую степень совместимости по ряду критериев. Это должно делать их проживание под одной крышей максимально комфортным.

– Одинаковые исходные настройки? – чуть ли не скривился Грег. – Это ты о чём сейчас?

– Ну…в нашей воспитательно-образовательной системе каждый год проводятся эксперименты. Для повышения персональной эффективности граждан. И вот, следуя тем или иным директивам Главнокомандующего, ежегодно применяются разные методики наказания и воспитания в целом. Ведутся эксперименты с обучающими технологиями, системами мотивации и так далее. Мы вроде как не хотим стоять на месте. Стремимся к постоянным улучшениям…