Нечто сопоставимое происходило и в мириадах других ветвей единого и всеохватывающего Древа жизни. От лягушек-древолазов до хамелеонов, от пауков-скакунов до мух-толкунчиков – везде, где возникают социальные предпосылки и сенсорно-когнитивные возможности выбора полового партнера, там разворачивается процесс эстетической эволюции. В истории жизни на Земле этот процесс возникал сотни и тысячи раз – даже у растений, которые в ходе эволюции обзавелись нарядными цветками всевозможных форм, размеров, цветов и ароматов для привлечения животных-опылителей к переносу своих гамет (в виде пыльцы) на другие цветки, ожидающие оплодотворения.

Повсюду в мире живых организмов, где только появляется возможность, субъективные ощущения и когнитивный выбор животных придают эволюции биоразнообразия эстетическое направление. Поэтому история красоты в природе не имеет и не может иметь конца.

В подлеске сырого, мшистого облачного леса на западном склоне Анд в Эквадоре маленькая шоколадно-коричневая птичка с красной шапочкой поет, сидя на тонкой веточке. Бип-бип-УОННГГ! Тональный звук чем-то напоминает фидбэк миниатюрной электрогитары. Три других самца, находящиеся на расстоянии слышимости, тут же отвечают с нарастающим возбуждением. Все они – территориальные самцы красношапочного королькового манакина (Machaeropterus deliciosus), объединившиеся в дисперсный ток для привлечения самок. Их очень странная по звучанию песня сопровождается еще более странным движением. Когда самец красношапочного королькового манакина издает свой необычный «электронный» звук, он не открывает клюв: вместо этого он резко дергает крыльями в стороны, производя первоначальные бип-бип, а потом заворачивает крылья за спину; при этом раздутые и изогнутые перья предплечья совершают частые колебания из стороны в сторону, производя характерный звук уоннгг. Иными словами, самцы красношапочного королькового манакина поют крыльями.

Самец красношапочного королькового манакина (Machaeropterus deliciosus), «поющий» с помощью крыльев; он водит друг о друга внутренними перьями, выполняя движения, напоминающие игру на скрипке. Фотограф Тим Ламан

Мы уже видели, что многие манакины во время токовых демонстраций издают маховыми перьями хлопки или щелчки. Например, белогорлый короткокрылый манакин, перепархивая с токовой площадки на окружающие деревца, сопровождает эти перемещения громкими щелчками, а присаживаясь над токовой площадкой, издает целые серии таких щелчков, сливающиеся в один раскатистый звук. Прочие вариации на тему щелчков, хлопков или треска у манакинов – это тоже звуки, которые эти птицы издают перьями.

Существование таких невокальных звуков в коммуникации манакинов весьма загадочно, поскольку они – все без исключения – имеют прекрасно развитый голосовой аппарат и их песни являются важной частью эстетического репертуара этих птиц. Так почему же у какого-либо вида – а на самом деле у многих независимо эволюционировавших видов – вдруг возникает совершенно новый способ акустического общения, если традиционное птичье пение и так вполне нормально – и даже превосходно – работает на протяжении уже 70 миллионов лет?

Подобно глазам, конечностям и перьям, механические звуки манакинов[119] являют собой пример эволюционных новшеств, то есть совершенно новых биологических признаков, которые негомологичны каким-либо предковым признакам. Эволюционные новшества представляют особый серьезный вызов с интеллектуальной точки зрения, поскольку в их случае требуются более существенные изменения в строении организма, нежели простые постепенные количественные преобразования, представляющие собой, если угодно, своего рода эволюционную «халтуру». Новшества подразумевают возникновение не существовавших ранее явлений или структур, то есть качественных эволюционных новообразований.

Эволюция конечностей, глаз и перьев – очень важные темы, изучаемые эволюционной биологией. На самом деле, я и сам довольно много времени посвятил проблеме эволюционного происхождения перьев.

Самец белогорлого короткокрылого манакина производит раскатистые серии щелчков, очень быстро хлопая крыльями над спиной

Однако механические звуки манакинов отличаются от перечисленных эволюционных новшеств тем, что они представляют собой эстетические инновации, эволюционировавшие путем полового отбора. Эти инновации предоставляют нам уникальную возможность заняться одновременно изучением того, как работает межполовая коэволюция и как возникают эволюционные новообразования. В последние годы биологи убедились, что адаптация дает в лучшем случае неполное объяснение[120] процесса возникновения эволюционных новшеств. Я надеюсь, обсуждая здесь эстетические инновации, мы еще раз наглядно убедимся, что адаптивный выбор полового партнера не может достаточно убедительно объяснить происхождение и крайнее разнообразие брачных украшений.

Итак, как же эволюционировали инновационные механические звуки у манакинов? Лучшая гипотеза – это предположить, что движения манакинов во время токовых демонстраций[121] рождали какие-то случайные звуки – скажем, шелест или стрекотание, которые получаются, когда перья задевают друг о друга, – подобно тому как бег или танец сопровождаются случайными звуками от соприкосновения ног с землей. Однако в дальнейшем, в процессе эстетической коэволюции, эти случайные звуки наряду с другими демонстрационными действиями самцов стали объектом предпочтения самок. Соответственно, выраженные предпочтения подобных звуков эволюционировали и становились разнообразнее до тех пор, пока механические звуки не сделались сами по себе частью эстетического репертуара того или иного вида – примерно так же, как чечетка превратилась в самостоятельный танцевальный жанр. Возможно, половые предпочтения механических звуков возникли из более ранних акустических предпочтений нормальной вокализации, а со временем приобрели самостоятельный характер.

Красношапочный корольковый манакин подошел к вопросу инноваций с особым размахом. Большинство других манакинов, подобно танцорам-чечеточникам, довольствуются ударными звуками вроде хлопков, щелчков и шелеста, но самцы красношапочного королькового манакина действительно поют крыльями. И поют, пожалуй, даже лучше, чем летают. Как мы увидим далее, эта птица может служить примером не только эстетической инновации; она показывает нам, как адаптация и эстетический отбор могут входить в конфликт друг с другом и как декадентская красота может одерживать победу в этой борьбе.