Понурив головы, сыщики слушали раздобытую информацию о разведчиках, среди которых служил настоящий капитан Хлынов. Интуиция подсказывала, что финал у этой истории счастливым не будет.

Разве что Васильков, уловив некую странность, переспросил:

— Постой, что значит: не то девять, не то десять?

— Там в документе сначала стояла цифра «9». После ее зачеркнули, а рядом написали «10». Полагаю, кого-то включили в группу в последний момент.

Васильков кивнул. Бойко продолжил:

— Масштабное наступление на Будапешт силами 3‑го Украинского фронта было назначено на 20 декабря, штаб фронта нуждался в свежих данных о количестве и дислокации немецких и венгерских воинских частей. Группа майора Павлова должна была вскрыть обстановку между северным берегом озера Балатон и венгерским городом Веспрем. В этом промежутке располагался большой военный аэродром с немецкими бомбардировщиками, штурмовиками и подразделениями охраны. Ночью группа удачно перешла линию фронта и, обойдя опасный северо-восточный берег озера, углубилась в густые леса. Первый и последний сеанс радиосвязи с группой состоялся 15 декабря в районе одиннадцати часов утра. Вот текст доклада радиста: «„Легенда», я — „Иволга “! Группа атакована противником в лесу в семи километрах к югу от города Веспрем!.» Больше о группе ничего не известно.

Сыщики молчали. В тишине словно выстрел щелкнул сломанный Васильковым карандаш.

— И все? — спросил Александр.

— Внизу только заключение.

— Читай.

— С 15 декабря 1944 года по настоящее время все разведчики группы майора Павлова числятся пропавшими без вести. Ни об одном из них данных нет.

Закончив доклад, Бойко закрыл блокнот.

— Все, товарищи, — негромко сказал он. — Это все, что удалось выяснить по пропавшей разведгруппе.

— Вот и заполнилось еще одно белое пятно, — вздохнул Старцев. — Предатель и мерзавец по фамилии Фишер каким-то образом завладел документами погибшего капитана Хлынова. Это его и спасло. Отлежался в советском госпитале и преспокойно отправился на станцию Веспрема, где нашел свой «Хорьх».

— Хрен его знает, как обстояло дело в Венгрии, — проворчал Бойко.

Васильков резонно заметил:

— Точную картину мы узнаем только от Фишера. Да и то, если возьмем этого гада живым…

Москва Июль 1945 года

Венгрия, район озера Балатон Февраль — апрель 1945 года

В эту важную поездку Франц Фишер решил костыли не брать, но от палочки не отказался. Все-таки далековато. Самодельный протез, над которым он две недели корпел у верстака в дальнем углу сарая, неплохо притерся к культе и уже не беспокоил. Это в первые дни, приступая к тренировкам, он мучился до стонов и жгучих слез. Мучился, но расхаживал по двору на костылях и самую малость — чтобы затея не вышла боком — касался земли искалеченной ногой. Не желала культя принимать узкой полости протеза. Ни в какую не хотела!

Далее последовали регулярные тренировки. Каждый день: сначала по пятнадцать минут, потом по тридцать, по пятьдесят… Иной раз после ходьбы культю приходилось отмачивать в теплой воде, а на ночь ставить водочные компрессы, чтобы не подыхать от ноющей боли. Но постепенно привык, расходился. И вот уж несколько дней не прикасался к костылям и ощущал себя полноценным человеком.

Из автобуса он вышел на остановке «Большой Харитоньевский переулок». В центральных районах Москвы Франц бывал нечасто, совершенно их не знал и путался. Скоро он понял, что идет не туда. Остановив белобрысого паренька-старшеклассника, спросил, как пройти до улицы Машкова. Орденские планки на легком пиджачке и палочка играли свою роль исправно — паренек отрапортовал с таким рвением и задором, что «ветеран» невольно улыбнулся, поблагодарил. И зашагал в нужном направлении, слегка опираясь на палку…

Серьезным экзаменом протезу стала вылазка ранним утром в Михалковский тупик, где проживал последний подозреваемый в краже золотых слитков грузин Георгий Чиковани. Всех, имевших отношение к прибывшему из Венгрии эшелону, к тому дню Франц допросил и отправил в иной мир. Оставался Чиковани.

Протез оказался удобным и ни разу не подвел. Зато чуть не подвела дикая случайность, когда пара залетных идиотов выросла навстречу спешащему на работу грузину.

До рассвета оставалось около часа. Франц шел по неосвещенной улице следом за жертвой. Глаза привыкли к темноте, правая ладонь сжимала наточенный эсэсовский кинжал. План в голове созрел быстро: он нагонял тщедушного мужичка, готовясь ударить рукояткой в затылок. Несильно. Так, чтобы тот не потерял сознания и был способен отвечать на вопросы, но при этом не сопротивлялся. И вдруг впереди выросли тени двух здоровяков.

Согнувшись пополам, Франц нырнул к ближайшим кустам и только через секунду вспомнил о протезе. «Ого! — Молнией прошибла радостная мысль. — А ведь я снова стал подвижен! Как раньше! Как до ранения!.»

Убрав кинжал в ножны, он вынул из кармана свой «парабеллум», подвинул пальцем флажок предохранителя и замер… Эти двое оказались типичными бандитами, одетыми в полувоенную форму. Их разговор длился всего полминуты, после чего один ударил Чиковани по голове, другой несколько раз сунул в грудь длинным ножом или кинжалом. Грузин вскрикнул и упал замертво. Бандиты поспешно его обыскали и смылись в противоположную сторону Михалковского тупика. Франц слышал, как звякнула связка ключей. Здоровяки испортили его планы — допросить Чиковани не удалось, но ключами от дома и от склада № 9 он без труда разжился…

* * *

Улица Машкова поначалу виделась бесконечно длинной, а вышла всего в один изогнутый квартал. Нечетная сторона была застроена в основном небольшими одно- и двухэтажными домами. По четной высились красивые добротные строения, закрывавшие собой половину московского неба.

Франца интересовал старый пятиэтажный дом под номером четырнадцать. Постукивая палочкой по асфальту, он неспешно ковылял по тротуару, поглядывая на высокие дома и стараясь не привлекать к себе внимания прохожих.

«Вот он», — прошептал инвалид, поравнявшись с подъездом под табличкой с четырнадцатым номером.

Вход был заколочен, пришлось вернуться, идти кругом через длинную арку и мрачный двор. Ситуация благоволила — ни во дворе, ни в подъезде жильцы дома ему не повстречались.

Нужная квартира под номером «13» оказалась на пятом этаже. Поднявшись на площадку и успокоив дыхание, Франц вынул из-за пояса пистолет, обернул его несколько раз прихваченным из дома пустым вещмешком с маленькой дыркой от пули. После чего нажал кнопку электрического звонка…

За дверью было тихо — ни шагов, ни шорохов. Он позвонил еще раз. Подождал — никого.

Спрятав оружие, достал из кармана несколько отмычек различной формы. Выбрав подходящую, сунул ее в замочную скважину, нащупал сувальдные пластины… Через две минуты механизм замка хрустнул и провернулся. Дверь бесшумно отворилась внутрь полутемной прихожей.