приемлет. Потому пытался усовестить его подчинённых. Впрочем, безуспешно.

Поварá слили в общую сеть черновик обеденного меню, и автомат, вместо ежесуточного объявления корабельного и секторального времени, начал читать: «Компот из яблок сорта „Коринф“, триста граммчиков в одно наглое рыло…» Потом зачихал и объявил радостно: «Вы слышали сигналы точного времени».

Я кривовато усмехнулся. Фразу про «наглое рыло» команда трепетно любила ещё с Граны. С первой моей эмки у парней начал формироваться собственный мир традиций, привычек, любимых приколов. Старичков на «Персефону» перекочевало достаточно, чтобы традиции расцвели здесь махровым цветом.

А чего бы им не цвести? Корабль — это как маленькая планета. У каждого есть своё рабочее место, обязанности, понятные задачи, привычки, друзья и враги… Может, и капитан здесь не нужен? Отказались же мы от десятков устаревших земных рангов и моделей управления?

Раньше на кораблях была бездна левого командного состава. Кто работал, интересно, если все командовали?

Я и сейчас, в целях сохранения устоев, мог бы набрать под себя некоторую сумму бездельников — порученцев, ординарцев. Мог, но не обязан. Зачем мне бессмысленные понты?

На Э-лае, впрочем, понты сохранились все. Тамошнюю корабельную «табель о рангах» я так до конца и не выучил. Есть там и капитан-командоры, и адмиралы.

Кое-какой бред сохранился и в званиях Содружества, те же полковники, например. Но хаттская война показала, что многоступенчатое подчинение при таком количестве «лишних» командиров почти равно смерти. Хатты групповые решения принимали мгновенно.

С той войны в имперском флоте очень короткие командные схемы и общение без лишних титулов. Только иногда всплывают из бездны какие-нибудь рейд-лейтенанты, вроде Лекуса. Но у нас с ними не цацкаются. И мне это нравится.

И порученцев — тоже не завожу. Зачем они мне? Всю работу по распределению и хранению информации выполняют корабельный компьютер да спецбраслет, паучьими лапами обхвативший запястье.

В режиме реального времени я могу видеть сейчас каждого человека, каждый реактор, каждую шлюпку. У меня есть готовые модели руководства любыми штатными и нештатными ситуациями. Даже рукой двигать не надо, чтобы сержант или боец получил все необходимые инструкции.

Разгромить дом Аметиста — тут я на своём месте. А на корабле мои функции, кроме чисто психологических, вполне мог бы выполнять корабельный комп.

Всей «вышки» на кораблях среднего класса: капитан, два зама — по технике и по личному составу, главный навигатор, вот, пожалуй, и всё. Иногда капитан берёт ещё зама по какой-то нужной ему специализации — карго или разведчика.

Для локальных задач у меня только сержанты. Лейтенант — звание наградное, почётное, не дающее никаких особенных полномочий, кроме моральных.

Даже офицерский совет я имею право не визировать. Но тогда лишенные власти сержанты могут создать профсоюз, а это уже головная боль.

Во флоте вообще всё устроено максимально удобно. Когда-то было не так. Жаль только, что без капитана корабль всё-таки обходиться не может.

Ну, ничего. Келли заменит меня, ему не привыкать. Золотая голова, золотые руки… Это моя дурная голова ему покоя не даёт.

Я понял, что только пугаю дежурных, и свернул к навигаторской.

Там сейчас шла основная работа. Техники развалили пульт и перепаивали в нём что-то холодной плазмой.

Млич пил чай и играл сам с собой в шахматы. Рос помогал Келли копаться в пульте. Ему и раньше приходилось цепляться к спутникам.

Лишённый реальной работы, я начал измерять теперь уже навигаторскую.

Прав ли я? Не лучше ли было сидеть тихо и дожидаться Мериса?

Но ведь он меня знал… Знал!

— Иди, в шахматы, что ли, сыграем? — позвал Млич. — Не психуй, а? Дай людям тихо сломать мой пульт?

— Да ну тебя.

Я вздохнул. Понимал, что мои эмоции ощущают сейчас все. Ну… может быть, кроме Роса, этот вообще стал непробиваемый.

Шлёпнулся к Мличу на диванчик, и он с готовностью разогнал по виртуальным полям чёрные и белые фигурки.

В шахматы он меня безуспешно учил играть уже второй год. Я не вникал, не до того было. И обыгрывал он меня, собака, нещадно.

— Тебе бы надо на Кьясну слетать, — бурчал Млич, обдумывая, какой мне учинить мат. — С дочкой бы повидался? А что если комкрыла тебя под трибунал отдаст?

Келли засопел, но промолчал. Тема отдавания меня под трибунал была табуирована между старичками ещё на эмке.

Но Млич был не в курсе большинства моих прегрешений и продолжал витийствовать, параллельно пожирая мои фигуры.

— Ты ж нарываешься, — ворчал он. — Вот вернётся Мерис. Дождались бы и решили…

— Ивэн, отвяжись лучше! — Я даже фигурок сейчас толком не видел, смысла было меня уговаривать?

Рос высунул голову из пульта и посмотрел на нас обоих не по-доброму.

— Оба вы нарываетесь, — выдохнул он и пошлёпал к кулеру.

— Я-то чего? — удивился Млич.

— А тебя капитан прибьёт!

— А тебе плевать, что с ним потом будет⁈ На фига он ещё Абэлиса в известность поставил? Жить надоело? Это ты во все его авантюры лезешь!.. — разозлился Млич и сожрал мою пешку.

— А ты думаешь, на мозги капать полезнее? — огрызнулся Рос. — Я хоть за спиной стою. Он и так бесится второй день.

— А я ему зла желаю, да? Зла? — Млич загнал меня в угол и объявил шах.

Обо мне навигатор с лейтенантом говорили в третьем лице. Оно и правильно. После того, что я сотворю на Асконе, меня можно будет смело списать в грунт. В два его кубометра.

— Мы готовы, капитан, — спас меня от проигрыша Неджел, засовывая коротко стриженую башку в навигаторскую. — Готовы начать действовать, согласно полученной задаче. Оборудованы четыре двойки и одна большая десантная. Большая — дистпост для вас!

Ну конечно… Капитана если и берут, то, как ташипа на верёвочке. Мол, мы будем работать, а ты сиди, координируй. Ага, так я вам и дался — сидеть. Отвечать всё равно мне, мне надо и делать.

— Вот и замечательно, — я еле сдержал оскал. — Координировать с дистпоста будет капитан Келли!

И уставился на Неджела, предвкушая возражения. Я изорвался уже весь в поисках, кого бы порвать.

Он понял. Мотнул башкой и отвалил резко, не по уставу.

Но дверью не сумел хлопнуть. Тут ему не грунт. Мембранная дверь только шипит как гадюка.

По-нашему планета называлась Аскон, а по-экзотски — Аскона. Чудо белокаменное, утопающее в зелени девственных лесов.

Как любят эти мерзавцы-экзоты свои планеты: их влажное горячее тело и холодок звёзд над ним.

Аскон застроен так, чтобы не сломать красоты очарованного неба, не смешать воды с грязью. Это единый огромный лес с декоративными фигурками человеческих жилищ, разбросанными в непролазной, но такой красивой чащобе.

Я смотрел на Аскон глазами его коммуникационных спутников, бродил по столичной площади, нарядно украшенной для церемонии введения в дом Аметиста нового регента, заглядывал в близлежащие дворцы — вдруг удача улыбнётся