Фредерик кашлянул.

– И что теперь мы будем делать, моя милая? Впереди еще целая ночь.

Она повернулась к нему лицом и, положив ладони на его грудь, прижалась губами к его губам.

– Вот что, – сказала она. – И это. – Подражая тому, что он делал с ней до этого, она переместила свои губы на его шею, вдыхая свежий аромат мужского тела. Его кожа ощущалась горячей и слегка солоноватой под ее губами. Именно об этом моменте она мечтала все эти годы.

Фредерик застонал над ее ухом, изо всех сил стараясь сдерживать свою страсть. Черт побери, она таким образом доведет его до сердечного припадка.

– Ты играешь с огнем, Элинор. Нельзя начинать делать что-то, не думая о последствиях. – Он резким движением снял шейный платок и начал расстегивать верхние пуговицы рубашки. Как он и ожидал, ее губы двинулись с поцелуями вслед за его пальцами вниз, к ложбинке у основания горла и к груди.

– Ты очень способная ученица, – пробормотал он, откидывая волосы Элинор с ее раскрасневшихся щек. – Я так и думал.

Она перестала целовать его нежными влажными губами и, подняв голову, с любопытством посмотрела на него своими округлившимися синими глазами.

– Вот как? А что еще ты думал обо мне?

– О, ты не представляешь, как далеко простиралось мое воображение. – Он протянул руку к блестящим пуговкам ее мантильи и начал расстегивать их одну за другой, пока та не раскрылась. Элинор вытащила руки из рукавов, позволив одежде упасть на пол. Ее полные груди вздымались и опускались при каждом вдохе и выдохе. Теперь только тонкое муслиновое платье скрывало ее изящную фигуру, и Фредерику чертовски хотелось видеть ее совершенно обнаженной.

Казалось, разум покинул его и возобладал только инстинкт, когда он подхватил Элинор на руки и понес к постели, где осторожно уложил на покрывало. Ее густые темные волосы разметались по подушке, вызывая у него желание погрузить в них свои пальцы, когда он лег рядом с ней и снова прильнул губами к ее губам.

Фредерик начал стягивать рукава ее платья, обнажая округлые нежные плечи. Его губы переместились к ее грудям, а пальцы продолжали тянуть вниз ткань ее корсажа. Элинор в ответ выгнула спину, тихо постанывая и сжимая пальцами покрывало под ней.

Его мужская плоть нетерпеливо пульсировала, стремясь вырваться на свободу, и в данный момент он думал только о том, как бы поскорее погрузиться в нее и слиться с ней навсегда.

Наконец он окончательно стянул с нее корсаж, полностью обнажив ее груди, о которых так долго мечтал по ночам. Они были совершенной формы, как он и представлял. Он захватил губами бледно-розовый сосок и начал нежно посасывать его, заставляя Элинор извиваться под ним.

– Ты не представляешь, как сильно я хочу тебя, Элинор, – пробормотал Фредерик, не отрываясь от ее губ. Его руки проникли к застежкам ее платья на спине. «Надо снять с нее эту одежду», – мысленно повторял он как заклинание. Он расстегнул одну застежку, затем другую, ощущая ее теплую шелковистую кожу, отчего кровь прилила к его паху. «Она дочь маркиза, невинная девственница», – внезапно возникли в его сознании тревожные мысли, и он понял, что должен получить ее разрешение. Ему необходимо было услышать от нее соответствующие слова.

Фредерик оторвал свои губы от ее шеи.

– Скажи, чего ты хочешь, Элинор? – спросил он глухим голосом.

– Я хочу, чтобы ты целовал меня, Фредерик, – ответила она хрипловатым шепотом.

Он пристально посмотрел на нее и заметил в ее глазах страх и смущение.

– А что еще, милая? – прошептал он, целуя ее в лоб. – Я не могу заниматься с тобой любовью без твоего желания. Ты должна сказать, чего ты хочешь от меня.

Она покачала головой, и ее темные локоны упали ей на плечи.

– Я… я не могу. Боюсь, мы и так зашли слишком далеко, Фредерик.

– Но я хочу еще большего, – тихо произнес он, уткнувшись носом в ее шею.

Элинор попыталась сесть, и Фредерик застонал, когда она потянула на место свой корсаж.

– Сначала мы должны решить, что делать дальше с нашим брачным контрактом.

– Мы? Сейчас? Ты представляешь, как страстно я хочу обнимать тебя вот так? Неужели ты настолько жестока, что отвергнешь меня в данный момент? – Он постарался придать своему голосу легкость и некоторую шутливость, чтобы не испугать ее. Только не сейчас, когда он так близок к заветной цели.

– Но разве не ты первый отверг меня когда-то? – сказана она так же шутливо. – Неудачи не губят нас, а только укрепляют – так, кажется, говорят?

Фредерик повалился на спину со стоном разочарования.

– Проклятие, так обычно говорила моя бабушка.

Элинор склонилась над ним, и он ощутил ее теплое свежее дыхание на своей шее.

– Но ты можешь продолжить целовать меня, Фредерик. Ты можешь считать меня распутницей, но мне не хватает твоих поцелуев.

Опершись на локоть, он приблизил свои губы к ее губам, но остановился, взглянув на нее. Она закрыла глаза и откинула голову назад в ожидании.

– Я должен быть уверен, что правильно понял тебя. Ты просишь, чтобы я целовал тебя?

– Да, – тихо сказала она, открыв глаза и встретившись с ним взглядом. – Неужели ты будешь так жесток, что откажешь мне в этом?

– Надо подумать. Хм-м… – Он прихватил зубами ее ухо, потом коснулся губами шеи. – Значит, ты не просто просишь, а умоляешь, чтобы я целовал тебя?

– Леди никогда никого не умоляет, – чуть слышно возразила она.

– Не знаю, как прочие леди, но ты явно готова умолять меня. – Он дразнил ее губы своими губами, нежно касаясь их, а потом отстраняясь.

– Ты просто негодяй, – сказала она с улыбкой.

– Конечно. И ты отчаянно жаждешь поцелуев этого негодяя.

– Ну хорошо, если нет другого способа повлиять на тебя. Я умоляю поцеловать меня, Фредерик. Этого достаточно?

– Вполне, – глухо произнес он и прильнул к ее губам. Минуту спустя он оторвался от нее, чувствуя, что постепенно теряет контроль над собой.

– Теперь ты поняла, что я выиграл пари? – насмешливо сказал он, слегка щелкнув ее по носу.

Элинор резко втянула воздух.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она.

– Помнишь тот день в парке у Хенли? Я поспорил с тобой, что ты будешь умолять меня поцеловать тебя еще до окончания года. Теперь ты должна мне сотню фунтов, насколько я помню.

Краска мгновенно сошла с ее лица, и она встала с постели, дрожа всем телом.

– Боже милостивый, вот, оказывается, в чем дело. Ты заманил меня сюда, чтобы выиграть пари. Какая же я дура!

– Не говори глупостей, дорогая. – Он взял ее за руку, но она высвободила ее и отошла на два шага от кровати.