Похоже, он уснул по-настоящему, поскольку едва не сполз со стула, но все же не упал и, встряхнувшись, сказал себе:

– Не время отдыхать. Меня ждут.

– Извините, сэр, я не хотел вас будить…

– А, это ты Джулиус. Долго я спал?

– Всего пару минут, сэр. Но уже светает.

– Отлично, теперь мы можем ехать, – сказал Брейн и, потянувшись, направился к двери.

У ворот его давно ждала машина, а шофер, наверное, тоже спал. Впрочем, Джулиус прекрасно водил и мог, в случае необходимости, заменить любого водителя – сонного или раненого. Но сегодня он оставался: Брейн отправлялся один.

Ехать пришлось вдоль большого озера. Дорога здесь заметно изменилась, и воронки от карбидных бомб заделывались наспех – чем попало. Вместо черной эмульсии в дело шла зеленая и даже бежевая. Что поделать – война.

Когда немного отъехали от городка, Брейн обернулся и увидел несколько сильно поврежденных обстрелом строящихся коттеджей. Он невольно позавидовал уверенности и оптимизму застройщиков – они полагали, что силы обороны удержат район. Или надеялись на добрую волю и благоразумие «захватчиков»?

Брейн сел ровнее и вздохнул. Если захватчики одержат верх, озеро станет в разы больше и затопит всю равнину – от старых гор на северо-западе до самых дальних холмов, которые послужат естественной плотиной.

«Захватчикам» не нужна суша, они любят воду. Болотца для себя и глубокую чистую воды для ноблей – основного и любимого корма.

Все то время, пока они ехали, было тихо, однако после того, как скатились под гору возле большого, заросшего молодыми деревцами оврага, сзади послышался вой снарядов и целые серии их ударили по дороге, по берегу озера и по самому озеру, вздымая высокие белоснежные столбы воды. А в том месте, где бомбы ложились на мелководье, вместо белоснежных столбов вздымались грязевые.

– В этот раз мы проскочили, сэр, – заметил водитель.

– Мы проскочили, значит, кто-то другой не проскочит, – философски заметил Брейн.

Водитель взглянул на него в зеркало заднего вида и пожал плечами. Еще пара сотен метров – и они заскочили под защиту противоминной и противоснарядной системы, которая перехватывала все летящие в закрытую зону крупнокалиберные снаряды, а также карбидные бомбы. Их сбрасывали из стратосферы с планеров, левитировавших на термо-ионных восходящих потоках планеты.

Тем не менее на здешних дорогах также встречались заделанные грунтом, щебнем и чем попало отдельные воронки. Но их, разумеется, было на порядок меньше, чем там, где они ехали до этого.

– Сэр, нам нужно заехать в службу снабжения, а потом уже в штаб. Вы не возражаете, если мы так и поступим?

– Не возражаю, Филипп. Я с удовольствием подремлю в автомобиле, пока ты будешь решать свои вопросы.

– Это не только для меня, сэр, это для всего нашего водительского подразделения, – начал оправдываться тот.

– Ладно-ладно, – отмахнулся Брейн. – Я подожду. Главное – ты недолго, а то, я полагаю, нас там еще четырехразрядная задача ожидает.

– Четырехразрядная – это в лучшем случае, сэр. Вы же знаете, они вас по всяким пустякам не вызывают, иначе б я все шины сносил, а вы бы болтались туда-сюда, не зная ни сна ни отдыха.

Брейн вздохнул. И в самом деле, его вызывали только в те моменты, когда на фронте складывались совершенно критические ситуации. Когда местные генералы просто поднимали руки перед создавшейся ситуацией и ставили только на него.

Все говорили: приедет подполковник Ортекс и все решит.

Такой расклад Брейну совершенно не нравился. Мало того, что военачальники переставали самостоятельно мыслить и идти на разумный риск, так еще и за ним все прочнее закреплялась репутация кризисного управляющего от войны, который придет и все разрулит. А ведь ему для того, чтобы решить тот или иной критический вопрос на фронте, приходилось не просто водить пальцем по карте, а почти всегда лично возглавлять наступление.

Пока ему везло, но никто не знал, сколько продлится это везение, ведь все те подразделения, которые он вел в контратаку, несли жесточайший потери, а машины, которые он пилотировал, попросту разваливались на гайки. Иногда это случалось после возвращения из контратаки, а бывало, что и на поле боя.

По дороге до штабного комплекса им навстречу попались несколько транспортов. Два перевозили пехотинцев, скорее всего из резерва, поскольку их доставляли на обычных гражданских грузовиках. Еще два транспорта тащили тяжелые платформы, на которых перевозили танки «акроникс».

Это были уже не новые модели, и вместо продвинутых артиллерийских систем они оснащались жесткими излучателями, а потому их ствол имел квадратное сечение.

Внутри этих ствольных коробок поблескивали оптические фокусаторы, а за башней располагался второй «горб», представлявший собой генератор накачки.

Он подавал энергию для выстрелов со скоростью четыре цикла в минуту.

Генератору требовалось топливо, и для этого на корпусе машины имелись прикрытые броней баки.

Обычно такого запаса хватало для выработки двенадцати-пятнадцати циклов, поэтому далеко от снабженческих баз танки «акроникс» не удалялись.

Наконец они добрались до штаба, который теперь находился совершенно в другом месте, поскольку прежнее вычислила разведка противника и его развалили до последнего кирпича.

На счастье здешних генералов, удар пришелся в тот момент, когда все спали по квартирам. А когда явились на очередное совещание, их встретили только руины и чистое небо.

– Прежнее место мне нравилось больше, – заметил Брейн, выходя из машины.

– Прежнее место всем нравилось, сэр, – ответил шофер. – Тут вон какие деревья, лучшие ориентиры для корректировщика. А там было болото, где никаких особых ориентиров не имелось.

– И даже на болоте тот штаб вычислили, – заметил Брейн.

Хлопнула дверца, автомобиль поехал дальше, а навстречу Брейну из трехъярусного, наскоро сооруженного модульного комплекса выбежал сержант.

Холеный, в отлично сшитом по индивидуальному заказу мундире, он ни дня не был на передовой. А теперь, оказавшись так близко к тому месту, где бомбят, он выглядел напуганным.

Его голубые глаза излучали страх, он то и дело поглядывал на небо, ожидая прилета карбидной бомбы.

– С прибытием, сэр! – воскликнул сержант, одергивая свой безупречный мундир. – Я должен немедленно проводить вас в зал офицерского собрания.

– Должен – провожай, – согласился Брейн.

Сержант тотчас стартовал по лестнице вверх, и Брейну пришлось поторопиться, чтобы не потерять сопровождающего из виду.

Вскоре они оказались в коридоре, по которому сновали всякого рода посыльные, курьеры, помощники и много еще другой публики, которой так не хватало на передовой, где солдаты были вынуждены оборонять сразу несколько участков, перебегая с одной позиции на другую.