коренной национальности. Причем это относилось абсолютно ко всем некоренным нациям и народностям. В Тбилиси, например, могла проживать какая угодно многочисленная армянская диаспора, но в руководстве города или республики её интересы представлять мог только грузин.

Такая политика была налицо, она и не скрывалась властями предержащими, но ни в советской, ни в поел есоветской исторической, политологической, социологической и философской литературе адекватных исследований на этот счет нет. Стоит уточнить: в России нет.

Но в 2001 году в этой сфере появилось исследование, где все эти вещи были впервые названы своими именами. Это был, не убоюсь этого слова, в буквальном смысле прорыв, и осуществил его канадец по происхождению, профессор Гарвардского университета Терри Мартин, опубликовав 528-страничное исследование «The Affirmative Action Empire: Nations and Nationalism in the Soviet Union, 1923–1939», которое в 2011 году было переведено на русский язык под адекватным названием «Империя положительной деятельности. Нации и национализм в СССР. 1923–1939» (М.: РОССПЭН, 2011, 855 с.). В этом уникальном и для Запада, и для СССР и РФ исследовании на основе анализа исключительно только документов советской эпохи доказательно утверждается, что на протяжении всего периода существования СССР властвующая в Советском Союзе элита поддерживала внешние формы существования национальных меньшинств — культуру, язык, элит, территории в гораздо большей степени, чем национального большинства — русских.

Профессор Гарвардского университета Терри Мартин пришел к выводу, что СССР был вообще абсолютно новым видом империи — империи наоборот, а советская национальная политика — «радикальным разрывом с политикой империи Романовых»[122].

Гарвардский профессор утверждает, что «Советский Союз был первой в мире империей положительной деятельности», которая (империя), в отличие от Римской, Британской и других империй, поддерживала существование и развитие национальных меньшинств на территории бывшей царской русской империи «в гораздо большей степени, чем национального большинства — русских». Т. Мартин является первым и пока единственным западным историком, который признал и доказал очевидный исторический факт: за 70 лет советской власти национальные меньшинства в СССР шагнули от нищеты и бедности, цивилизационной неразвитости в исторический этап цивилизационного развития, а большинство русских людей за это же время в силу такой политики скатились в нищету и бедность, парадоксально, одновременно с этим, явив миру создание культурных шедевров и запустив в космос первого представителя человечества, который был представителем национального большинства. Такой вот исторический парадокс.

Вслед за канадским ученым подобные исследования начали появляться и в российской историографии.

Исследуя эту проблему, известный российский историк Алексей Миллер пишет, что до революции «имперская нация», то есть русские, в кадровом составе чиновничества были представлены адекватно их численности, равно как и другие существовавшие на тот момент нации и народности.

«Исследуя состав бюрократии на западных окраинах», — пишет он, — следует отметить, что «представители местного населения были представлены среди чиновников в пропорциях, которые в целом соответствовали удельному весу различных этнических групп в этих губерниях».

Иными словами, Сталин, как единоличный властитель в СССР с конца 1920-х годов, в этих вопросах кардинально отошел от политики русских царей, которые, во-первых, внимательно следили за тем, чтобы во властных структурах национальных окраин строго соблюдалось пропорциональное представительство всех народов и наций, проживающих на этих территориях. А во-вторых, наместник «Белого царя» на национальных окраинах отнюдь не был такой, по сути, декоративной фигурой, какой был в союзных республиках СССР русский второй секретарь ЦК союзной компартии.

Как пишет А. Миллер, большевики после 1917 года вообще создали довольно странную империю. В отношении малочисленных национальностей и народов в ее составе СССР вообще представлял собой «империю наоборот». Эту особенность сталинской политики в отношении русских отмечают не только российские историки.

В след за Т. Мартином профессор А. Миллер замечает: «В рамках советской политики государствообразующий народ, русские, должен был подавлять свои национальные интересы и идентифицировать себя с империей положительного действия». Большевики пошли даже на то, что отказывали «в праве на национальную автономию в местах компактного проживания русских в союзных республиках», в «праве на национальное представительство во властных структурах автономных республик», более того, осуждали «русскую культуру как буржуазно-помещичью, как имперскую культуру угнетателей». «Большевики, по сути… создавали национальные элиты там, где их не было или они были слабы. Они распространяли и поддерживали в массах различные формы национальной культуры и идентичности там, где эта задача стояла на повестке дня. Они способствовали территориализации этничности и создавали национальные образования на разных уровнях».

В результате же вся эта политика привела к тому, что возникшие национальные элиты в конце существования Советского Союза создали свою собственную национальную историю и на базе развития в их территориальных национальных образованиях процессов индустриализации, урбанизации, распространения грамотности, под лозунгами демократии оправдывали их вычленение из состава советской империи[123].

Т. Мартин в своем исследовании внимательно проанализировал столкновение Сталина с Лениным в 1922 году по поводу образования Советского Союза и пришел к выводу: «Из высказываний Сталина видно, что причиной его разногласий с Лениным был русский вопрос. (Но) сохраняя РСФСР, вместо того чтобы создать СССР, Сталин не собирался усиливать позиции русских, наоборот, он хотел их ослабить. Больше всего он боялся отдельной русской республики…»[124]

Жизнь, между тем, показала, что смерть Сталина в марте 1953 года не смогла снять с политической повестки дня вопрос о том, представитель (представители) какого проживающего на территории российского государства народа могут (должны?) управлять страной, абсолютное большинство населения которой считает себя русскими?

После 1953 года Россией (СССР) правили совсем не этнически русские руководители: украинцы Хрущев, Брежнев, Черненко, еврей (по отцу) Андропов (по свидетельству В. Крючкова — Флеккенштейн) и русский, но с прочными украинскими корнями, Горбачев. То есть среди генеральных секретарей правящей партии вплоть до распада Советского Союза собственно русских фактически не было. Но как показала за это время всё та же жизненная практика, никого это особо не волновало. Во всяком случае, в политической плоскости в массе населения этот вопрос как-то не возникал.

Однако не возникал до определенного момента. Как показала всё та же практика, стоило в 1989 году появиться на политическом небосклоне ярко (даже гротескно) выраженной фигуре лидера из русской глубинки в качестве альтернативы Горбачеву, как русская масса в считаные месяцы развернулась на 180 градусов: на заборах по всей РСФСР появились надписи: «Ельцин — последняя надежда России!» Оказалось, что посыл, оставленный России «ленинградцами» 40 лет назад, не потонул в той крови, в которой попытался утопить его Сталин…

И тем не менее и здесь не следует «пересаливать» с акцентами. Как удается в конечном итоге выяснить из всех материалов «Ленинградского дела», «ленинградцев» менее всего волновала политическая