Корд, казалось, много часов просидела в старом знакомом углу, ничего не делая, лишь слушая звуки города, доносившиеся через открытое окно, словно белый шум. Она думала. Наконец, она встала и включила лампу – время было уже предвечернее – и споткнулась о кучу материала, в которую риелторы завернули ангела. Среди ткани виднелось что-то еще. Корд подняла ее, и оттуда выпали кусок картона и книга.

Название гласило: «Дневник наблюдений за Дикими Цветами Великобритании». Это была детская книжка с изображением кучно растущих лютиков и ромашек на обложке. На задней обложке сохранилось что-то вроде крепления для папки, как у рабочей тетради. Кажется, мама купила ее им в подарок в «Вулворте» за день до их отъезда из Боски, чтобы детям было чем заняться в дождливую погоду… Она продолжала разглядывать ее.

Тетрадь была заклеена потрескавшимся высохшим скотчем.

Трясущимися руками Корд отлепила еле державшийся скотч и открыла тетрадь.

Дневник наблюдений за Дикими Цветами Великобритании

Мадлен Флэтчер

ЭТО СЕКРЕТНЫЙ ДНЕВНИК

Корд перевела взгляд с каменного ангела на потертую старую тетрадку.

– Эх вы, двое, – прошептала она. – Эх вы!

Она прекрасно понимала, что найдет в дневнике, даже не открывая тонких отсыревших страниц. До того, как их пути разошлись, они с Мадс были близки настолько, что не оставалось ничего, чего бы она про нее не знала. Ей не требовалось читать дневник, чтобы снова пережить все, что произошло. Но ангел… колючий привкус во рту, похожий на песок, росток давно похороненных воспоминаний, пытающихся снова пробиться на поверхность… Вы – Дикие Цветы. Не забывайте об этом.

Она так долго смотрела на тетрадку не моргая, что ее глаза пересохли. Она осторожно взяла ее дрожащими руками, словно та была тысячелетним манускриптом и могла рассыпаться в прах.

Пришло время вернуться назад, осознанно пройти через короткую и грустную жизнь Мадс, полную боли и предательства. Корд пролистнула несколько страниц и прищурилась, разглядывая мелкий и неразборчивый почерк, оставшийся детским, даже когда его обладательница повзрослела, словно и не прошло всех этих лет. Она моргнула, пытаясь сосредоточиться, и позволила страницам открыться там, где им захочется. «1981». То лето, когда она прогнала Мадс, лето, когда по-настоящему начались их взрослые жизни, хотя Мадс и Бен поняли это куда раньше ее…

Сердце Корд бешено стучало. Она съежилась в углу дивана. Все вокруг померкло, кроме мягких пожелтевших страниц, исписанных паутиной букв. Слова, написанные Мадс, надежно въелись в бумагу и все эти годы ждали, когда же Корд их прочтет.

Глава 12

1 августа 1981 года

Дневник наблюдений за Дикими Цветами Великобритании

Привет, Дневник! Каждый год я думаю, что тебя здесь уже не будет, и каждый год ты по-прежнему здесь. Это так странно, что потребовалось больше 300 дней, чтобы просто продолжить с того места, где я остановилась – просто добавить еще пару строчек. 1980. Большую часть времени я была слишком озабочена своими наблюдениями и еще кое-какой чепухой в школе, но когда я думаю про прошлый год, я вспоминаю вовсе не об этом. Я вспоминаю лето, и как мы с Корд ходили в одинаковых тонких рубашках из «Литлвудс», и как часами торчали на крыльце пляжного домика, слушая «Рэдио Уан Родшоу», и конечно, как в один прекрасный день отгадали все-все из «Битз энд писэз»! В этом году, судя по письмам и телефонному разговору с Корд, наступит время «Полис». Ей нравится Стюарт Коупленд, а мне Стинг. Хотя мне больше по душе Кейт Буш, а Корд совсем ее не любит. Я пыталась склонить ее послушать записи Кейт, но она ни в какую. А меня, если честно, уже подташнивает от «Лунной прогулки».

Между прочим, Бену тоже нравится Кейт Буш. Я слышала, как он упоминал ее в разговоре. Мне тогда было пятнадцать, а теперь почти семнадцать. Теперь я еще взрослее.

Знаешь, дневник, когда я не могу уснуть в школе, я думаю о том, что ты лежишь здесь, под домом в своей жестянке, закутанный, в безопасности. Мне так нравится думать о тебе в течение года, знать, что ты ждешь меня, что ты единственный, кому я могу все рассказать. Девчонки в школе считают меня чокнутой. А я не чокнутая.

Так хочется, чтобы тетя Джулз снова оказалась здесь и поинтересовалась, как у меня дела.

Я так по ней скучаю. Я не могу даже сказать насколько, потому что тогда она останется, и я знаю, что она хотела бы вернуться в Австралию. Она по горло сыта этой страной. Она ненавидит Миссис Тэтчер. Она хочет, чтобы снова было солнечно. Она приехала, только чтобы приглядывать за мной, и вот я взрослая. Ну, почти. Я так скучаю по ней и…

Они помешали мне! Я сидела на крыльце и писала, когда они приехали. Мы долго болтали и гуляли по пляжу. Корд все так же громко реагирует на любые изменения, как то: Харрисоны покрасили входную дверь в красный цвет, водоросли разбросало по всему берегу, а рядом с Биллз-Пойнт повалило большое дерево. Я быстро забежала с ними в дом, а потом ушла в Бичез, чтобы не путаться под ногами, пока они распаковывают вещи. Я все еще немножко побаиваюсь, что я им мешаю и что они не хотят, чтобы я тут появлялась.

Но вот что я заметила.

Воздушная юбка Алтеи с цветочным узором – из магазина на Бич-Хэм-Плейс, я слышала, как она сама говорила это. Золотой оттенок ее волос стал еще насыщеннее, она явно их покрасила.

Полусапожки Корд купила в C amp;A, и они очень стильные.

Бен читает «День триффидов» Джона Уиндема, их я посоветовала ему в письме, и это здорово.

Тони приехал через два дня после того, как закончились показы его пьесы. Он сказал мне, что это «Чайка», которую, наверное, мне стоит прочитать, хотя она написана русским и депрессивная. Но все-таки лучше я прочитаю. На всякий случай. Причина всегда одна – на всякий случай.

Напоминания:

Расслабиться в их компании и ПЕРЕСТАТЬ сходить с ума. Тебе уже шестнадцать, и ты, возможно, самая умная девочка в своем классе, а может, и во всем потоке.

Королевская свадьба:

Вот от нее-то я сходить с ума не собираюсь, в отличие от всех остальных этим летом. Лично я считаю, что ее платье выглядело глупо и вообще странно носить шлейф такой длины. Представьте, если ей понадобится немедленно бежать от пожара – что она будет делать? Но когда я сказала об этом в доме у Гвендолин, все были в ужасе. Гвендолин заявила, что я веду себя непатриотично, и я чуть не захлебнулась от смеха. У мамы Гвендолин в кухне даже висит портрет Королевы. Так или иначе, надо показать им памятную серебряную монету, которую мне подарил папа – совсем непохоже на него, но ему кто-то дал ее на работе, и он вручил ее мне. Она лежит в голубом пластиковом футляре («ТиЭсБи», не «Мидланд», у «Мидланд» футляры черные), и она очень большая и толстая, и я хочу потратить ее, потому что она стоит 25 пенсов, но все почему-то против моей затеи. Я пыталась заплатить ею за мороженое вчера в магазине, но они сказали, что нехорошо использовать для этого памятную монету. Я не могу признаться Диким Цветам, что добиралась сюда сама и остановилась в нашем доме и что у меня не было денег, пока они не приехали. Потому что уж лучше я буду ждать их в Боски одна и без денег, чем сидеть у отца с тикающими часами, боясь, что он снова вернется злой как собака… Эх, как же я скучаю по тете Джулз. Когда подрастешь, не будь стадом, как другие, говорила она. Да ведь только каждый из нас когда-то – стадо.