Во время приземления Луценко увидел группу залегших местных с автоматами. Спецназовцы зашли им в тыл, и Луценко уже принял решение открыть огонь, как вдруг заметил, что у одного из предполагаемых боевиков из-под халата краснеет милицейский кант.

«Всем руки за голову, лицом вниз!» — скомандовал Луценко.

В ответ услышал: мол, не стреляйте, мы — сотрудники милиции. А там позади разъяренная толпа. Она насчитывала человек 400—500 и готовилась атаковать эту вот повстречавшуюся милицию и спецназ.

Спецназовцы открыли огонь. Естественно, не по людям, а сначала в воздух. Толпа не останавливалась, и спецназ стал стрелять по местности перед толпой. Но она все равно продолжала движение. По мере приближения стало понятно, что в ней практически все обкуренные «дурью» либо пьяные. Тогда Луценко обозначил для солдат рубеж, при пересечении толпой которого придется открывать огонь на поражение. Солдат у него было пятеро. Надо было спасти их жизни.

«В тюрьме, если за это посадят, возможно, выживем, а здесь, если стрелять не будем, — нет», — кратко объяснил подчиненным свой приказ Луценко. Но когда толпа дошла до обозначенного рубежа, Луценко с подчиненными достали спецсредства «Заря» и применили их против экстремистов. Это был последний шанс обойтись без трупов.

От взрывов толпа рванула вспять, Лысюк с вертолета тоже стал бросать «зорьки». Затем метнул «Черемуху-12», которая оказалась неисправной, ее разорвало, и в толпу полетели «маленькие НУРСы». Люди с криками «Шарик с хвостиком!» стали разбегаться кто куда. Тем временем по команде Луценко солдаты расстреляли первую и последнюю машину экстремистов, а затем и остальные автомобили колонны. Двигатели задымились, машины просели на пробитой резине, а спецназовцы — Луценко и пятеро его подчиненных — продолжали держать толпу на прицеле.

Вдруг к Олегу Владимировичу прорвался главарь из этой толпы. Его привел в чувство старший сержант Андрей Гришанов, впоследствии мастер спорта по рукопашному бою и командир Санкт-Петербургского ОМОН.

Затем спецназовцы толпу, как отару, согнали в гурт, любые попытки переместиться тут же резко пресекались предупредительной очередью из автоматов.

— Вдруг приезжают местные силовики и сообщают о требовании прокурора отпустить этих людей, которые, мол, готовы разойтись, — рассказывает Луценко. — Я не соглашаюсь, потому что остается только взять экстремистов под руки и отвести в суд. Тем более что все уже сделано без единой потери.

Тут приземлились вертолеты, подошел Лысюк, представители командования дивизии, местный прокурор. Последний распорядился всех отпустить.

Спецназовцев сменили курсанты Новосибирского училища, а Луценко с сослуживцами вместе с местными и московскими сотрудниками КГБ приступили к задержанию руководителей бандформирований в Фергане, Коканде, Маргелане. Толпа же, вечером получив пополнение, на следующее утро напала на курсантский взвод. Курсанты, чтобы удержать ситуацию под контролем, семерых ранили и двоих убили. Их командир потом писал ворох объяснительных, и только благодаря воле командующего внутренними войсками МВД СССР не попал под суд.

За две недели после ферганских событий, в ходе которых, по официальным данным, погибло 103 человека, был установлен порядок. Однако туркам-месхецам пришлось покинуть свои дома и стать беженцами. Осужденных за те события было намного меньше, чем самых активных участников.

* * *

На побережье Каспия

Распрощавшись с Ферганской долиной с борта взявшего курс на Москву самолета, Луценко с сослуживцами надеялись вскоре по прилете домой отоспаться. Однако приземлиться им было суждено в тот раз не в столице. Самолет еще находился в воздухе, когда на борт поступила информация о том, что массовые беспорядки начались в Новом Узене (Мангышлакская область Казахстана). Поэтому приземлились спецназовцы в Шевченко, перегрузились в Ан и на низкой высоте прошли до Нового Узеня.

Волнения там были вызваны уже другими обстоятельствами. Местная администрация вошла в сговор с многочисленными северокавказскими группировками (чеченскими, дагестанскими). В результате поступающие в город овощи и любое другое продовольствие кавказцы скупали, а затем через свои коммерческие магазины продавали по завышенной цене, делясь барышами с местным руководством. А на прилавках местных государственных магазинов, кроме хлеба, спичек, соли и маринованных арбузов в трехлитровых банках, ничего не было.

Население пошло в наступление. Местная милиция трех человек застрелила. Когда приземлился самолет со спецназом дивизии Дзержинского, их встретили сотрудники КГБ. Они объяснили ситуацию, ввели в оперативную обстановку. По сути, в городе начинался голодный бунт, переросший в межнациональный конфликт. И спецназу внутренних войск пришлось участвовать в его подавлении.

— Вспоминая о тех событиях сейчас, полагаю, что мы поступали тогда не совсем справедливо, — убежден Луценко. — Союзным и республиканским властям надо было заняться коррупционерами, а они сначала попустительствовали беззаконию в этом городе, а затем, когда население возмутилось, использовали против него силу. С другой стороны, мы обеспечили своими действиями безопасность людей.

Во время тех событий около 40 спецназовцев взяли под контроль ситуацию, когда у одного из рабочих поселков, населенных преимущественно кавказцами, собралась агрессивно настроенная десятитысячная толпа.

А вот на станции Мангышлак рядом с городом-портом Шевченко (ныне Актау) голодный бунт перерос в настоящие экстремистские действия — с призывами убивать некоренных жителей республики, поджигать их дома, захватить основные объекты города… И снова УРСН восстанавливала порядок на станции, после чего спецназовцев в Шевченко встречали с радостью, бросая на броню цветы.

В городе и окрестностях наступило спокойствие. После этого спецназу позволили отдышаться на базе отдыха местного управления госбезопасности. Сначала накормили в гражданской столовой, причем без ограничения ассортимента и количества блюд, что для солдат спецназа было похоже на чудо. Затем устроили купание в море, сауну, катамараны, фрукты и овощи — словом, была «восточная сказка». Закончилась она через сутки, когда рота возвратилась в Москву.

По прибытии Луценко разрешили уйти в отпуск, а рота тем временем была срочно направлена в Сухуми. Уже в июле 1989 года обострившаяся неприязнь между абхазцами и проживающими в Абхазии грузинами могла привести к масштабному кровопролитию. Операцию по наведению порядка и изъятию оружия у населения возглавил командующий внутренними войсками генерал-полковник Юрий Шаталин. У населения было собрано примерно 10 тысяч стволов. В ходе той операции подразделение впервые было обстреляно из пулемета. Командир роты Лысюк с помощью СВД заставил пулемет замолчать.

Закончили сбор оружия, провели ряд арестов. Все оружие передали местному УВД, руководство которого решило складировать около 4 тысяч стволов в одной из камер СИЗО. Впоследствии обитатели изолятора узнали, где находится оружие, и в 1990 году захватили его и заложников, вооружив всех, кто к ним примкнул. Спецназу внутренних войск вместе с «Альфой» пришлось штурмовать Сухумский СИЗО…