– Но сейчас город окружен.

– Да… Поэтому мы бы сожгли ваши трупы…

Огерт поежился и сменил тему разговора:

– А как вы определили, что я некромант?

– У нас есть свои небольшие секреты, – сказал Докар. – Но об этом позже. На Совете…

Они направлялись к двухэтажному каменному строению с черепичной крышей, с окнами, забранными фигурными решетками, с высокими двустворчатыми дверьми, перед которыми застыли вооруженные пиками охранники.

Огерта вели в здание городского Совета.

У города, осажденного отрядами мертвяков, было несколько названий.

Местные жители звали его Изгоном, но откуда взялось это название, точно сказать не мог никто. Существовало несколько версий. Кое-кто из старожилов утверждал, что когда-то здесь проходил единственный путь, по которой каждое лето из южных степей на северные пастбища перегоняли табуны лошадей. Согласно другой версии, название городу дали восточные люди – на их диалекте слово «изгон» означает «заслон» – а город действительно стоял на скрещении нескольких дорог, и обойти его стороной было непросто.

Очевидно, именно из-за такого расположения Король обратил внимание на Изгон-город, и распорядился построить здесь крепость. Он рассчитывал, что новая цитадель, расположенная к востоку от Кладбища, поможет ему сдерживать отряды некромантов, и он вложил немало денег в развитие города, обнес его земляным валом и двумя рядами частокола, и уже готовился начать возведение каменной стены, но тут с юга подошло войско проклятого Кхутула, и Король забыл о строительстве. И даже после того, как решающее сражение завершилось полным разгромом некромантов, он так и не вспомнил о своих планах.

Но на всех картах осталось новое название Изгон-города – Восточный Форт.

И люди, что когда-то клялись Королю, продолжали служить ему. Они выслеживали и казнили некромантов, они делали все, что когда-то велел им Король. И верили, что когда-нибудь он сюда вернется…

Многие некроманты закончили свою жизнь в тесных камерах темницы. Другие были обезглавлены на городской площади. И вскоре у ненавидимого некромантами селения появилось еще одно название – Палач-град…

В просторном чистом зале собрался весь городской Совет – восемь почтенных горожан, возглавляемых землевладельцем Докаром. Они уже выслушали короткую, но информативную речь Огерта, и теперь каждый из них стремился высказаться:

– Почему Король не прислал армию? Что может сделать один человек?

– Как можно верить некроманту? Вы уверены, что эта бумага не подделка?

– Он требует деньги! Вы слышите? Деньги! Разве мы обязаны платить ему?

– Допустим, мы примем его предложение, но какие гарантии?

– Это риск, на который необходимо пойти. У нас просто нет выбора!

– И вот что еще я скажу!..

Они галдели, словно чайки, не поделившие добычу, они не слушали друг друга, они слышали только себя. Они были встревожены, им казалось, что чем громче и быстрей они будут высказываться, тем скорее сформируется некое общее мнение, и тем быстрее решится проблема.

Неуверенно улыбающийся Огерт смотрел на расшумевшееся собрание.

Рассерженный Докар пытался унять гомон. Поднявшись к трибуне, оттеснив Огерта, глава Совета размахивал руками над головой и призывал к порядку:

– Тихо! Успокойтесь! Прошу вас!..

Девять человек шумели словно многолюдная толпа.

– Город не выдержит долгой осады! Мы не готовы к этому, запасы провизии скоро закончатся.

– Осады не будет! Не сегодня-завтра мертвяки пойдут на штурм! Что мы им противопоставим?

– Может, он хочет возглавить наших ополченцев? Но имеем ли мы право так рисковать людьми?

– Спросите у него, что именно он собирается делать!

– Пусть сперва скажет, как он оказался в городе!

– Хватит! – крикнул Огерт, и люди разом затихли, повернули к нему лица. Он оглядел их всех – внимательно оглядел, цепко – и спросил:

– Как вы узнали, что я некромант?

Члены Совета переглянулись, тишина сделалась напряженной.

– Вообще-то это тайна, – нехотя сказал Докар. – И в нее посвящены немногие.

– Я должен знать, – жестко сказал Огерт.

– Ну, если не вдаваться в детали… – Докар смотрел в потолок. – У нас есть один предмет… Когда-то его нам передал сам Король… Вот с помощью этого предмета мы и распознаем некромантов.

– Что это за предмет? – Огерт хотел узнать больше. – Как именно он вам помогает?

– Я бы не хотел распространяться об этом.

– Не забывайте – я, как и вы, служу Королю.

– И все же…

– Откровенность за откровенность, – продолжал настаивать Огерт. – Расскажите мне все, и я тоже ничего не скрою от вас.

– Хорошо… – Докар посмотрел некроманту в глаза. – Предмет этот – стеклянный сосуд, наполненный специальной жидкостью. Когда рядом с ним оказывается некромант, жидкость темнеет. Вот и все.

– Понятно, – пробормотал Огерт. – Значит, когда я пришел сюда в первый, вы уже знали, кто я такой, и даже не стали со мной разговаривать.

– Знали, – кивнул Докар. – Мы всегда проверяем незнакомых людей. Мы выполняем волю Короля.

– Никогда раньше не слышал о подобных вещицах.

– Она единственная в своем роде. И потому бесценна. Возможно, именно ее хотят заполучить некроманты, осадившие наш город.

– Вы не пытались выслать парламентеров? – спросил Огерт.

– Мы не ведем переговоров с некромантами! – возмутился Докар. – Таковы наши принципы!

– Принципы дело хорошее, – Огерт пожал плечами. – Но они подобны костылям – вроде бы поддерживают и помогают, но, порой, только мешают. Нужно уметь отбрасывать свои костыли, когда это необходимо.

– Спасибо за совет, – судя по тону, Докар был готов оспорить это утверждение.

– Я ведь тоже некромант, – напомнил Огерт. – И сейчас вы надеетесь на мою помощь.

– Достаточно! – крикнул кто-то из членов городского Совета, устав молчать и слушать. – Теперь ваша очередь отвечать на наши вопросы!

– Да, я готов.

– Как вы проникли в город?

– Через городские ворота. Надо сказать, что достучаться было нелегко.

– Почему мертвяки вас не тронули?

– Я же некромант.

– Они не тронули и тех людей, что шли с вами.

– Да, два десятка крестьян из соседней деревни. Город был единственной надеждой на спасение, и я помог им спастись. Надеюсь, вы не казнили их?