Тайлер не помнил, в какой момент он догадался, что Сисси сумасшедшая. Наверное, тогда, когда об этом любезно сообщили другие дети. «Эй, Тайлер, твоя мать одевается как Тунеядец Фредди![21] Эй, Тайлер, у вас дома воняет дерьмом!»

Он быстро сообразил, что лучший ответ — короткое и ясное «иди в жопу». За это его часто били. Но в конце концов отставали. Ценный урок: людей можно бояться или ненавидеть, выбор за тобой. Все остальное — опасный соблазн, за который можно дорого заплатить.

Тайлер ненавидел и боялся Сисси, но в то же время она была исключением из правила. Несмотря на безумие, она оставалась его матерью. Она кормила его — время от времени. Одевала — экстравагантно. Должна была заботиться о нем, но при этом зачастую ранила его своим безразличием.

Чужое безразличие он мог терпеть. Безразличие Сисси — нет.

Поэтому, когда он впервые пошел в школу — на пять дней позже остальных и в сопровождении инспектора по делам несовершеннолетних, — насмешки над рваными штанами и заляпанной рубашкой довели его до слез.

Нет, его не волновало, что о нем думали. Это Сисси глубоко ранила его чувства, отправив учиться в такой плохой одежде.

Почему, Сисси?

Разве она сама не понимала?

Очевидно, нет. Сисси переселилась в мир, где вместо разума и общепринятых правил поведения были лишь яркие вспышки невидимых молний, жуткие откровения, о которых нельзя рассказывать. Став взрослым, Тайлер понял, что Сисси страдала шизофренией. Она защищала свой дом, притаскивая туда мусор и обноски. Чудо, что она вообще одевала сына.

Сисси давно уже умерла. Но продолжала навещать Тайлера и не стеснялась выражать свое мнение по самым разным вопросам.

Звонок раздался, когда он смотрел телевизор. Тайлер установил на крыше спутниковую антенну, а в гостиной — нелегальный дескремблер, маленькое устройство для восстановления структуры сигнала, сконструированное на основе КМОП-чипа и осциллятора на 3,58 мегагерца. Он ловил все, включая кабельные каналы, Эйч-би-оу и военные программы, — впрочем, теперь все это в эфир уже не выходило.

С середины октября телевидение работало часа два в день. На Си-эн-эн малыми силами выпускали новости, в основном о мировом разоружении и непрекращающемся раскрытии октаэдров.

Тайлера интересовало как раз последнее. В этот день — снова стояло ясное осеннее утро — он распахнул окна, впустив в дом легкий бриз, налил себе диетической колы и уселся смотреть запись одинокого «помощника», скользившего над пустым шоссе неподалеку от Атланты.

Вид неизвестного механизма завораживал. Семь футов бесформенной черной опасности. «Помощник», черта с два. С тем же успехом можно было называть Сталина Дядей Джо.

Эти причудливые устройства одно за другим стартовали со своих октаэдрических баз в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе и рассредоточивались по стране и миру, формируя целую сеть, преследуя свои неясные цели. Можно было сколько угодно звать их «помощниками», но Тайлер видел в них оккупационные войска.

Как вывести из строя такой дредноут? «Надо прикинуть», — подумал Тайлер, и тут, словно в ответ, зазвонил телефон. Он вскочил со стула; сердце бешено заколотилось. Господи! Как давно он в последний раз слышал этот звук?

Он уже почти перестал ждать.

Заглушив звук телевизора, он схватил трубку:

— Алло?

«Наверняка ошиблись номером, — решил он. — Какой-нибудь контактер нажал пятерку вместо шестерки. Хотя… разве они все еще совершали человеческие ошибки?»

— Полковник Тайлер? — спросил мужской голос.

— На связи, — выдавил полковник.

— Сэр, я увидел ваш плакат в Куантико. — Пауза. — Одна веревка развязалась, но я завязал снова.

— Спасибо, — ответил Тайлер. — Вы морпех?

Оказалось, что это так. Почти новобранец. Специалист по вооружению, двадцать один год.

— Сержант А. У. Мердок.

— Что значит «А»?

— Альфонс, как ни прискорбно.

— Сочувствую. Не буду спрашивать, что значит «У». Надо понимать, вы смогли отказаться от предложения вечной жизни?

— Так точно, сэр.

— Значит, нам нужно держаться вместе.

— Согласен. Гм, полковник Тайлер… полагаю, вы собираетесь оказать сопротивление? Без обид, мне не нужна компания ради компании. По вашему плакату я подумал, что вы хотите надрать пару задниц?

«Молодой да ранний, — подумал Тайлер. — Что ж, я тоже. Хотя бы отчасти».

— Ваше предположение справедливо. Когда мы сможем встретиться?

— Прямо сейчас. Я под вашим окном, сэр.

Тайлер подошел к окну. Посмотрел со второго этажа на солнечную улицу. Там…

…на тихой, обсаженной деревьями Арлингтон-авеню…

…стоял коричнево-камуфляжный «М998-Хаммер», почти двухтонная машина, пришедшая на смену «джипам» Тайлеровой молодости, прочная, многоцелевая…

…на крыше которой была противотанковая ракетная установка, напоминавшая лазерную пушку из старого фантастического фильма…

…или ответ на все мольбы Тайлера…

…а из кабины улыбался долговязый белобрысый парень, волосы которого успели отрасти и растрепаться, но форма оставалась чистой. В правой руке он держал, кажется, сотовый телефон.

«Тот еще умник, — подумал Тайлер, — но умник с подарками».

— Похоже, нам предстоит многое обсудить, — сказал он.

— Сейчас поднимусь, сэр.

— Не надо. Я спущусь.

Тайлер умел выбирать нужный тон в мужских разговорах, устанавливать иерархию. В армии действовали строгие правила поведения. С повседневными разговорами было сложнее, и следовало как можно быстрее показать, кто здесь главный. Во время встречи с президентом, воспоминания о которой все еще терзали Тайлера, его больше всего разозлила неспособность того взять ответственность в свои руки. Тайлер оказался в невыгодном положении; вероятно, ему не следовало подчиняться минутному порыву и приносить в Белый дом пистолет. Это было необдуманным решением.

Сейчас же ситуация складывалась в пользу Тайлера.

А. У. Мердок был действительным сержантом морской пехоты. Джон Тайлер — отставным офицером, фактически гражданским, и считался старшим по званию лишь формально. Но «сэр» в устах Мердока давало надежду.

«Начало хорошее, — думал Тайлер, — а дальше все сложится».

Они уселись перед «хаммером» и обменялись своими впечатлениями о вторжении, прежде чем приступить к серьезному разговору.

Мердок был родом из Калифорнии — типичный юноша-бездельник, которыми славился этот штат. Только в армии он нашел себе занятия по душе: поддержание оружия в боевой готовности и соответствующий инструктаж для новобранцев. Кроме оружия, Мердока не интересовало ничего. Когда база Куантико опустела после Контакта, он был потрясен. Раз в несколько дней он возвращался на базу, как муравей в брошенный муравейник.