— Сестра моя, уже темно, а на улице полно всякой шва… э-э-э… недостойных детей Творца. Может быть, вас проводить? — сделал попытку продолжить знакомство жрец.

— Нет, спасибо, не стоит. Мой брат в состоянии защитить меня, — мягко, но непреклонно возразила Элия.

Жрец недоверчиво оглядел худощавую фигуру Джея, кажущуюся почти субтильной рядом с его собственной очевидной мощью, и протянул с очевидным сомнением:

— Вам виднее, сестра моя, и все-таки…

— Конечно, ей виднее, — хищно ухмыльнулся принц, никогда не жаловавший кавалеров сестры, достал из кармана мелкую медную монетку и небрежно разорвал ее на четыре части, как листок папиросной бумаги.

Жрец с удивлением и новым невольным уважением посмотрел на него, кивнул, признавая ошибку, и сказал:

— Тогда до свидания! Пусть не оставит вас Удача! Пусть улыбаются вам Творец и Силы Судьбы!

«Улыбаются? Да они, пожалуй, хохочут над нами во все горло со всеми Силами Двадцати и Одной заодно!» — мысленно прокомментировал благое пожелание ехидный Джей.

— Но если все-таки захотите, чтобы я почитал вам на ночь, сестра, — не удержавшись, прибавил жрец уже не по долгу службы и зову истины, а исключительно из личных плотских побуждений, — оставьте сообщение у Фредди в «Перчатке и шляпе» на улице Вязов — это маленький трактирчик с отличной кухней.

Сказав все это, мужчина одернул хламиду и исчез за дверью, унося в памяти образ таинственной незнакомки, ответившей на его последние слова легким кивком. Служитель храма не привык навязываться женщинам. Дверь закрылась с таким плотным, тяжелым стуком, что троица, оставшаяся на площади, осознала — это навсегда. Попытайся они сейчас распахнуть ее — ничего не получится, как ни пытайся. Впрочем, в их маленькой компании не было никого настолько самовлюбленно тупого, как гости из Альвиона, стремившиеся вломиться в храм насильно, рискуя навлечь на свои головы немилость Сил. Контур входа в храм еще некоторое время светился в полумраке, словно нежное прощание, а потом дверь совершенно слилась со стеной и исчезла.

Эверетт изумленно посмотрел на изогнутые четвертинки несчастной монетки, валявшиеся на плитах у стены, поднял одну и с силой сжал в пальцах. Кажется, кусочек чуть-чуть распрямился. Кажется…

— А я-то думал, это — любовь, — жалобно сказал Джей, глядя на стену, где чисто теоретически должна была находиться, если не перекочевала на какой-то другой участок храма, закрывшаяся дверь.

— Ну ничего, милый, не расстраивайся. Будут в твоей жизни и другие мужчины, — утешила его принцесса, похлопав по плечу.

— А я хочу этого! — надув губы, тоном обиженного ребенка заканючил принц, а затем не выдержал и ухмыльнулся, испортив классическое выражение капризной обиды на подвижном лице.

— Сударь, это вы ведь опять так шутили? — робко спросил менестрель, слегка растерявшись. Но только слегка, поскольку уже начал привыкать к экстравагантным выходкам сказителя и его манере выражаться.

Джей пристально посмотрел на юношу, подавил усмешку и ответил в утешение невинному менестрелю:

— Конечно, шутил, приятель.

«Я возвращаюсь в трактир, а для тебя у меня есть одно поручение. Погоди возмущаться, ручаюсь, понравится!» — мысленно обратилась девушка к брату, собравшемуся было поднять бунт по причине бессовестного угнетения жаждущих отдыха родственников.

«Вернуться и стянуть что-нибудь в храме?» — Принц хитро усмехнулся, но лукавые глаза его посерьезнели.

«Разве это единственное, что тебе нравится в жизни?» — удивилась богиня.

«Ну почему же? Я очень разносторонняя личность», — гордо возразил Джей.

«Так вот, разносторонняя личность, бери Эверетта, и отправляйтесь в бордель. Денег у тебя хватает, выберешь местечко получше, а коли недостанет, так еще… поищешь. Ты ведь просто мастер находить вещи прежде, чем их успеют потерять».

«Я не просто мастер, я истинный маэстро в области „находок“», — скромно подтвердил и впрямь обрадованный поручением бог, а вслух спросил:

— Ну мы пошли, сестра?

— Идите, мальчики. До завтра!

Джей проворно подхватил растерянного менестреля под руку и шустро поволок его за собой через площадь, на ходу интенсивно махая принцессе свободной рукой.

— А куда мы идем? — полюбопытствовал Эверетт, едва поспевая за быстроногим принцем и то и дело оглядываясь. — И как же Элия?

— А Элия отправляется в трактир спать, — не сбавляя шага, отозвался Джей, машинально поддерживая потерявшего равновесие (сколько ни крутить головой) паренька.

— Одна?! — с испуганной озабоченностью попытался выяснить юный певец Альша.

— Если никого по дороге не подцепит, то да, — хмыкнул принц, пытаясь по мере сил развеять романтические представления о прекрасной даме, сложившиеся в душе юноши и перенесенные на найденный идеал в целости и сохранности.

Эверетт смутился и тихонько пробормотал:

— До таверны далеко. В городе, конечно, спокойно, но вдруг что-нибудь случится?

— Ох, не завидую я тому случаю, который осмелится встать у Элии на пути, — припомнив что-то из личной практики, поморщился Джей.

— Как это? — нахмурился ничего не понимающий юноша.

— Не волнуйся, дружок, — встряхнул Эверетта принц, продолжая играть роль буксира и увлекая его все дальше и дальше от храмовой площади в четко определенном направлении, — сестрица моя любого мужика так отделать может, что мама родная не признает. Дядюшкина школа!

— Как?! — воскликнул ошеломленный менестрель. — Ведь она девушка!

Принц подавил ехидный смешок: «Вот уж чего давно нет как нет!» — и принялся увещевать романтичного лопушка:

— Поверь, Эверетт, хрупкий облик ей не помеха. Кулачок у сестры потяжелее, чем у кое-кого из жрецов храма будет, даром что изящный да маленький. Не зря ее покойный дядя Нрэн — старый наемник — гонял нещадно. Знает, куда, как и когда врезать. Да и путь странствующих сказителей не только монетками, восторгом публики и теплыми постельками в тавернах выстелен. Всякое случается. Дорога, она не хуже дядюшки Нрэна учит.

— Но… но… но… — беспомощно промямлил менестрель, почти задыхаясь от быстрой ходьбы.

— Парень, она вовсе не слаба и не беззащитна, хоть и кажется таковой. Только полный недоумок осмелится встать на пути у Элии. Особенно если она знает, чего хочет и куда идет. А это она знает всегда, ну или почти всегда, — снова уверил менестреля Джей и припустил еще быстрее. Сам он, куда нужно идти, тоже знал абсолютно четко, не зря мотался с утра по городу и ловил за хвост городские сплетни.

Некоторое время Эверетт подавленно молчал, переваривая шокирующую информацию. Встречных и попутных прохожих мало-помалу становилось все больше, и пустынные улицы уже не казались пустынными. Фонарные столбы засияли каким-то интересным лиловатым светом, окрашивая реальность в причудливые цвета. В конце концов растерявшийся менестрель заключил, что его любимая просто самая необыкновенная девушка из всех существующих во Вселенной, и решил больше не о чем не беспокоиться. Затем юноша спохватился, что так и не выяснил еще одну загадочную вещь: