для раскопок изменило свой размер, став больше раз в пять.

— Именно так, — подтвердила Роззи.

— Пернатая, ты совсем с головой не дружишь? Как мы их выкопаем? — не унимался Эрни, представляя мнение всей команды.

— Тихо, — рявкнул на него капитан, несмотря на то, что интендант был вторым по важности человеком на судне. — Другого варианта нет. Конечно, если среди вас нет мага, который смог бы деактивировать артефакты на расстоянии.

— Да нас зарежут, пока мы будем искать эти чертовы артефакты! — не удержался от эмоционального выкрика мой ушастый товарищ.

И он был прав. Даже я, не имея опыта в подобных переделках, понимала, что нам не выжить. Потому что до артефактов так просто было не добраться. Их магию теперь я чувствовала отчетливо и…

Любой, кто попытается пересечь черту, сгорит. Иного варианта нет. И обратно мы навряд ли прорвемся. Скелеты просто не позволят.

Да, ситуация выходила безвыходной, если бы не одно но. Маг среди них как раз был.

Я.

Замерев, закрыв веки, отрешившись от происходящего, я попыталась прочувствовать чужую магию так, как меня учил преподаватель, нанятый родителями.

Мне удалось отыскать шестнадцать мелких артефактов, которые были раскиданы врассыпную. Не имелось никакой связи между ними на первый взгляд.

Но только на первый.

Меж собой они составляли тонкое полотно паутины. Зеленые магические нитки тянулись от одного артефакта к другому так, что тронь любой из них — и активируются все шестнадцать.

Однако работали они все же отдельно. Будь я настоящим магом, мне пришлось бы отсоединять эти линии по одной, а потом разбираться с каждым артефактом по отдельности. Но я не была нормальным магом. Можно сказать, что я была самой противоположностью магии.

Мой дар любые чары поглощал.

Именно этим я и занималась, пока капитан решал, как именно нужно искать и выкапывать артефакты. Часть команды и вовсе в обсуждениях не участвовала. Им приходилось отбиваться от мертвецов, которым совсем не нравилось, что мы вдруг прекратили отступать.

Но все это я отмечала лишь краем глаза, выпивая магию артефактов, выпивая их до самого дна лишь одним ментальным прикосновением. В этом и была суть моего страшного дара.

Страшного для других.

Когда-то я очень сильно хотела учиться в столичной академии магии, но родители раз за разом отказывали мне в моей просьбе. Тогда я очень сильно обижалась на них и не понимала, почему они не давали мне разрешения на такую малость. Ведь это было важно — научиться управляться с даром.

Но, став взрослее, я их поняла.

В детстве — в возрасте, в котором обычно поступали в магическую академию, — я совсем не контролировала свой дар. Убегая от служанки, часто бродила по поместью в одиночестве и однажды забралась в отцовский кабинет. Там было так много всего, с чем бы я хотела поиграть, множество всяких безделушек…

И не только безделушек, к сожалению.

Ощутив магический отголосок, не понимая, не осознавая, что именно чувствую, я потянулась к картине, висевшей на стене. Потянулась ментально, ведь руками достать до нее все равно не смогла бы.

Осознание, что это была не простая картина, а артефакт со свойствами иллюзии, скрывающий сейф, спрятанный в стене, пришло ко мне значительно позже, когда папа об этом сказал. Он не ругался на меня за нанесенный вред, ведь я сделала это неумышленно, но в его кабинет без него заходить запретил.

А еще прикасаться к чему-либо магическому. Как руками, так и ментально.

Мой дар сжирал абсолютно любые чары. Без остатка. А сожрав всю магию из человека, он запросто мог убить. И это был мой самый большой страх — убить кого-то своей магией.

Закончив вытягивать чары из последнего артефакта, я открыла глаза и неловко качнулась. Состояние было такое, словно я только очнулась от длительного сна.

— Можно идти, — произнесла я громко, обращаясь в первую очередь к капитану.

Прошло не больше минуты, но у меня было ощущение, что я отсутствовала несколько часов.

— Куда идти? — не понял Арс, прикидывающий, откуда нужно начинать подкоп, чтобы артефакт сам скатился по песку и нарушил линию защитного поля.

— Я… деактивировала артефакты, — соврала я умышленно.

Потому что не знала, можно ли рассказывать капитану о своем даре. Точнее, господину Айверсу я, может, и доверилась бы, но при нашей беседе присутствовала вся команда. Родители же запрещали мне говорить о своем «таланте» с кем-либо, кроме учителя. Ни на балах, ни в гостях или на званых вечерах — я не могла сказать о нем нигде и никому. Не должна была даже под страхом смерти.

Потому что лучше смерть, чем найдутся те, кто заставит меня моим даром воспользоваться, чтобы причинить кому-то зло. Наверное, именно так и умер мой отец.

Мне не поверили. Громко вздохнув, позволив себе закатить глаза, я первая ступила на выжженную границу песка и побежала вперед.

За мной, обгоняя меня, оставляя позади недоуменных скелетов, побежали и остальные. Останавливая, за плечо меня придержал капитан. Уже без Роззи. Пернатая улетела вперед.

— Ты не говорила, что ты маг, — произнес он, словно уличая меня в обмане.

— У меня мало сил, — соврала я еще раз, спрятав взгляд, потому что врать в принципе не умела.

Да и стыдно было.

— Сколько артефактов ты деактивировала? — продолжил Арс допрос, коснувшись указательным и большим пальцем моего подбородка.

Запрокинув мне голову, он заставил смотреть ему прямо в глаза. Теперь врать я точно не могла, но этого и не требовалось.

— Шестнадцать.

— И это мало? — воскликнул он пораженно.

Я не нашла что ответить. Только пожалела, что сказала правду. Нужно было опять соврать, назвав меньшее количество.

— Потом поговорим, — пообещал он мне, тем самым дав понять, что беседа на эту тему еще не закончена. — Роззи, где сокровища?

— Как гиде? — удивилась рыжая. — Как любой пират с уважением к себе, «Пират-призрак» свои цацки таки закопал же. Так ше доставайте свои лопаты, фулюганы.

Лопатами матросы вооружились в тот же миг. Как и у Арса, они имели особые магические свойства, что было очень даже удобно. Большую лопату ведь с собой везде таскать не