Он поглядел на часы: для его ребят было рановато. А я загрустила, отрывать самой не хотелось, попросить его не решалась, вдруг решит, что я трусиха.

– Давай я открою? – предложил он сам.

Я вздохнула, глянув на его наряд, состоявший по обыкновению из одних джинсов и согласно кивнула. Это оказалась тетя Фрося со второго этажа, она вышла прогулять Жульку, крохотную собачонку неизвестной породы, и заметила, что моя дверь была испачкана чем-то нелицеприятным и дурнопахнущим. Я вежливо поблагодарила соседку, которая, при виде Мирослава, чуть с лестницы не грохнулась. Теперь весь двор будет знать, что я кручу шашни с каким-то красавцем, а мне по ночам двери дерьмом мажут, не иначе, как жена этого самого красавца. Прикрыв оскверненную дверь, я прошипела, что удушу гадин собственными руками. Было жаль испорченного идеального утра, было стыдно перед соседями и противно отмывать чье-то дерьмо от моей двери. Мирослав принялся звонить по телефону, вызывая своих ребят, а я пошла совершать подвиг чистоплотности.

Когда приехали удальцы-молодцы, не только дверь, но и весь подъезд дышали свежестью, мы были полностью одеты, а я еще и накрашена. Такая невероятная проворность с моей стороны объяснялась просто, мне тоже хотелось участвовать в дознании. Если только выяснится, что мои подозрения оправданы, а я в этом была абсолютно уверена, то мне хотелось бы надавать по щекам обеим мерзавкам – так меня достали пакости последних дней! Я наотрез отказалась оставаться дома, хотя Мирик попытался меня с собой не взять. В нужные моменты я могу быть невероятно упрямой, и ему пришлось согласиться. Поэтому тетя Фрося смогла пронаблюдать со своего балкона прелюбопытную картину, как я в сопровождении двух мужиков умащиваюсь в «бандитскую» машину джип, которая нагло загораживала вход в подъезд, мешая жильцам беспрепятственно попадать домой. Да, сегодня мой и без того невысокий рейтинг нравственности среди местных старушек упал ниже ноля. И как это ни прискорбно, мне их мнение было до лампочки, до той самой, давно перегоревшей лампочки Ильича.

Несмотря на то, что до нужного нам дома было рукой подать, мы поехали на машине. В джипе, помимо шофера, было двое подкачанных парней, которых мне представили как двух Сашек и Серегу. За рулем был Сашка в красной майке, а рядом – Сашка в зеленой. Серега, сидевший рядом с нами, был облачен в черные джинсы и черную футболку, узенькие рукавчики которой трещали на его крутых бицепсах. Мне он показался самым зловещим из троицы. Джипом мы почти перекрыли вход в подъезд, но на мое робкое замечание, что жильцы будут ругаться, Сашка-водила весело хохотнул, а Сашка-пассажир сказал, что пусть только попробуют. Мирослав выпрыгнул из машины, распахнул дверцу, выдернул меня из машины, как морковку, и шепнул на ухо, чтобы я не обращала внимания на некоторые изъяны в воспитании его людей. Ни дать, ни взять – Робин Гуд, да и только!

И весь наш воинственный настрой пропал на лестничной клетке перед дверью, обитой коричневым дерматином с цифрой сто три. На наши требовательные звонки никто не отозвался. В квартире царила мертвая тишина, не слышно было ни единого шороха. Мы переминались с ноги на ногу, не зная. что бы еще такого предпринять, потому что не были готовы к тому, что в восемь утра хозяек не окажется дома.

– А я их на остановке видел, – раздался сзади тоненький голосок. и между нами протиснулся худенький мальчонка.

– На какой остановке? – спросил Мирослав.

– На троллейбусной, – пояснил мальчик и стал подыматься на следующий пролет.

– Давно? – полюбопытствовал Серега.

– Только что, я от бабушки возвращаюсь. Она через дорогу живет. В доме с супермаркетом.

Но его уже никто не слушал. Мужики галопировали вниз, а я крикнула волшебное слово и припустила за ними. Но и на остановке мы никого не застали, хотя на этот раз не поехали торжественно на джипе, а побежали ножками через дорогу, чтобы сэкономить время. Покрутившись на улице, мы вернулись к машине ни с чем. Мирослав заметно расстроился, парням было все равно, ведь они сюда по другому поводу приехали.

– Ну что теперь, по делам? – спросил зеленый Сашка.

– Нет, надо еще по одному адреску проскочить, – помотал головой Мирослав и полез в карман за бумажкой. – Только там надо аккуратней, женщина брехливая, но беременная, главное, чтобы не разродилась по дороге.

– А это куда ехать? – спросил у меня Сашка красный.

Я взяла бумажку из рук Мирослава и обомлела. Там значилось – «улица Свердлова, дом напротив супермаркета, стоит торцом к аллее».

– Тебе не кажется, что в этом мире все взаимосвязано? – спросила я Мирика и пояснила Сашке. – Мы уже приехали.

– Вот черт! – глянув на адресную табличку, чертыхнулся Мирослав.

– Оказывается, моими соседями были не только Свиридовы, но и будущая мамаша Марина Кузина. Отлично! Осталось лишь выяснить, в какой квартире она проживает.

– Ставлю сто баксов, что они живут в одном подъезде, – сказал Мирик. – Нам нужна всезнающая старушка.

– Вон та подойдет? – спросил зеленый Сашка.

Мы дружно обернулись и увидели толстуху, нагруженную авоськами, из которых торчали перья зеленого лука, капуста и пучки зелени.

– Вполне подойдет, – кивнула я, заметив, что она движется к нашему подъезду

– Бабушка, давайте я вам помогу, – засуетился вокруг нее красный Сашка.

– Чего ты мне поможешь, – всполошилась бабка, – кошелька лишиться? А ну отойди, а то щас своего мужика кликну, так он с балкона стрельнет!

– Да как вы могли обо мне такое подумать? – обиделся он. – Вон, смотрите, на какой машине езжу, зачем мне чужие кошельки воровать?

– Да все вы сначала кошельки воровали, а теперь на таких машинах ездите! – отбрила бабка, пытаясь протиснуться в подъезд.

Мужики заржали – не бабка, а боевик!

– Вы зачем так близко подъехали? Что, больше некуда на своем сарае пристроиться?

– Во дает! – восхитился красный Сашка. – Бабушка, нам нужна Маринка. Знаете такую? Она у вас тут с мужем живет, и еще она нынче на сносях.

– Кузина ее фамилия, – пояснил Мирослав.

– Это зачем она вам понадобилась? – притормозила толстуха.

– Если любопытство и было свойственно ей, то так, в небольших долях, процентов на девяносто пять – девяносто шесть.

– Мы из Москвы проездом, – пояснил Мирослав.

А бабка стрельнула глазами на номера джипа, чистый Штирлиц, а не бабка.

– Так вот, Маринкин брательник просил ей деньжат передать. Родителей дома не застали, а адреса Марины братишка не знает.

– Надо же! – поразилась бабка. – Так он что ж, в люди выбился?

– Выбился, выбился, вот семье теперь помогает, – кивнул Мирик.

– Ну раз вы с добрым делом, то тогда скажу, – пробормотала она. – Маринка живет в соседнем подъезде, но они с Колькой не расписаны. Клавка, Колькина мать, сказала, что если он на Маринке женится, то отпишет свой дом племяннице, вот они и живут во грехе. А у нее ж скоро дитя будет…