— А-а! — вскрикнула Яна и открыла глаза.

Изображение было мутным, словно перед ней стояла завеса проливного дождя.

— Как ее накрыло-то, думали, что и не откачаем, но вроде отпустило, в себя приходит, — донесся до сознания Яны мужской голос.

— Ангел? — протянула Яна.

— Дорогая, как ты себя чувствуешь? — ответил ей другой мужской голос, от которого по спине Яны побежали приятные мурашки.

Она заморгала, и перед глазами проступили знакомые черты Мартина.

— Ты…

— Господи, родная, ты как?! — Он схватил ее холодное, липкое от пота лицо в свои большие теплые ладони и тревожно вгляделся в него.

— А что я? А вот ты и там был, и здесь… Это так интересно…

— Она еще не совсем в себе. — Над Яной склонилось еще одно лицо, с усами, напоминавшими щетку для обуви, и как она ни ворошила свою память, его вспомнить не могла.

— Так вот ты как выглядишь, ангел… — разочарованно произнесла она. — Значит, мы все-таки умерли?

— У нее еще галлюцинации, — пояснил ангел Мартину.

— Она придет в норму? — обеспокоенно спросил Мартин.

— А почему вы говорите обо мне в третьем лице? — спросила Цветкова. — Или вы не обо мне говорите?

— Яна, ты узнаешь меня? — спросил Мартин.

— Ты еще спроси, как меня зовут? Что с вами?

— Кто я? — настаивал Мартин. От переживаний он был так бледен, что даже его веснушки поблекли.

— Ты несносный тип, бабник и эгоист, в которого я влюбилась как последняя дура, а ты любишь только свою жену, — ответила Яна.

Его лицо озарилось лучезарной улыбкой. Мартин сгреб ее в охапку и чуть не задушил в объятиях.

— Любимая! Узнала!

Ангел смотрел на них с недоумением. Еще бы… Яна дала Мартину не совсем лицеприятную характеристику, и было не понятно, чему он так рад.

— Доктор, она в порядке! — Светящийся от счастья Мартин посмотрел на усатого.

— Доктор? — вздрогнула Яна.

— Нарколог Константин Игоревич Юнге, — представился тот.

— Мой ангел — нарколог? — оторопела Цветкова. — Всё настолько плохо?!

— Я не знаю, я вас вижу в первый раз. И я не ангел, а врач, — ответил Константин Игоревич.

— Так это не вы говорили со мной, когда я была бабочкой? — удивилась Яна.

— Бабочкой? — переспросил нарколог.

— Ага…

— Ну, это не самые плохие галлюцинации, — пояснил он Мартину.

— Бабочкой, пришпиленной булавкой. Я не могла ни двигаться, ни дышать полноценно. Только чувствовать, — продолжила Цветкова.

— Пришпиленной? — переспросил Константин Игоревич. — Это уже какое-то садо-мазо…

— Я сейчас с вами сделаю садо-мазо, если вы мне не объясните, что происходит! — Яна приподнялась на локтях и огляделась.

— Спокойно! Я все объясню. Если это поможет, — ответил Константин Игоревич. — Вас доставили в реанимацию наркологического отделения. А я — заведующий.

— Наркология? — задумалась Яна и посмотрела на Мартина. — Я так сильно старалась подбросить топливо в паровозик?

— Нет, не в этом дело, хотя и в этом тоже, — отвел он глаза.

— Мартин, — взяла его за руку Яна, — я чувствую, со мной что-то не так. И я надеюсь на тебя, но ты мне совсем не помогаешь.

— «Паровозик» усугубил твою наркотическую интоксикацию, — выдохнул Мартин, — и это было очень опасно. Алкоголь и наркотики — страшная смесь.

Яна тупо смотрела на него.

— Наркотики? Господи, откуда?! Я никогда в жизни… Выпить могу, но наркотики! Это исключено! Их в пиво добавили, что ли? — не понимала взбудораженная Яна.

Мартин несколько секунд молчал, словно собираясь с мыслями, а затем спросил:

— А что ты помнишь? Если вообще что-то помнишь…

— Я все помню! Твоя стрельба в тире, медведь, похотливые взгляды женщин. И я решила, что хочу быть с тобой. А там будь что будет…

— И что ты сделала? — Мартин улыбался одними глазами.

— Так я это… сюрприз для тебя приготовила. Ворованный бюстгальтер сел на меня как влитой. А ты все говорил: велик будет… велик будет… Вот я и хотела тебе показать, что он мне в самый раз.

— А еще что ты сделала? — допытывался Мартин.

— Поцеловала тебя, — опустила глаза Яна. Она понимала: что бы ей ни привиделось, но ее ангел-хранитель явно спустил все на тормозах.

— Правильно! — обрадовался Мартин. — Ты помнишь все, что хотела сделать.

— Что значит — хотела? Я сделала… — ответила Цветкова. — Я что, не показала, как хорошо сидит на мне бюстгальтер?!

— Показала! — кивнул Мартин. — Он теперь вещественное доказательство.

— Доказательство чего? — не поняла Яна.

— Этот лифчик был нашпигован доселе не известными наркотиками. В каждой чашечке по десять доз. Спецслужбы сейчас работают по этому делу.

— Наркотики в лифчике? — оторопела Яна. — Какой ужас! Кому такое в голову могло прийти?.. Но я не принимала их.

— Их необязательно принимать. Оригинальная разработка, наркотики легко впитываются через кожу, — пояснил Мартин. — В результате тебе стало плохо, да плюс алкоголь… А в итоге больница!

— Кошмар, — выдохнула Яна. — Кто бы мог подумать?

— Сейчас выясняют, случайно этот бюстгальтер оказался в кармане спортивной куртки, или магазин к этому причастен? — продолжал Мартин. — Но это уже не наша забота.

Яна отвела глаза от Мартина и чуть не прослезилась.

— Я просто хотела произвести на тебя впечатление.

Мартин обнял Яну и очень нежно прижал к себе.

— Так тебе удалось, дурочка. Я был под огромным впечатлением! Особенно когда ты подошла к Алексею, оголилась и страстно поцеловала его. Мы оба оторопели!

— Кого я поцеловала?! О господи! — Яна закрыла лицо руками.

— Вы были отравлены наркотиком, — вмешался в их беседу Константин Игоревич. — У вас начался бред, и вы выдавали желаемое за действительное.

— Меня греет мысль, что желаемое — это все-таки я, — встрял Мартин.

— А Алексей что? — покраснела Яна.

— Не ожидал, конечно… Но ему даже понравилось, пока он не понял, что все это предназначалось мне, — ответил Мартин.

— Как же неудобно.

— Яна, ты не виновата. Я же свидетель, что ты случайно купила костюм, где опять же случайно, а может, и нет, это еще выясняется, оказался этот бюстгальтер. И красть его мы не планировали. Так получилось! А уж что ты хотела доказать и кому, решив его примерить… в этом можно обвинить только женскую логику, а она неподсудна, потому что не совсем адекватна, — произнес Мартин.