— Нет, Летти. Ты поступила правильно. Он возненавидел бы тебя еще больше, если бы ты солгала ему.

— Да, знаю. Я просто…

— Ты не можешь защитить его, Лет. Просто дай ему время, которое ему нужно, и он придет в себя.

— Как только сезон закончится? — сухо спрашиваю я.

— Нет, он справится гораздо раньше, — говорит Леон, и что-то за моим плечом привлекает его внимание.

Мне не нужно смотреть, чтобы понять, что это тот самый человек, о котором идет речь. Я могу прочитать это на лице Леона.

Напряжение становится невыносимым, когда Лука подходит к нам.

— Мы опоздаем, — холодно говорит он, не глядя мне в глаза.

Прежде чем кто-либо из нас успевает что-либо сказать, он разворачивается и входит в здание.

— Ну, тогда пошли, — бормочет Элла, устремляясь за ним.

— Может, тебе стоит поговорить с ним, предложить подбодрить его, — говорит Леон Элле, пока она не отошла слишком далеко.

— О, я бы с удовольствием, но не думаю, что я та, кто ему нужен.

Мое сердце падает в желудок от ее слов, и боль вспыхивает в груди.

Я не хотела причинять ему боль.

Мы втроем следуем за Лукой и входим внутрь.

Элла прощается и исчезает в своем классе, а мы с Леоном сворачиваем в наш.

Лука уже сидит, когда мы входим, но каким-то чудом он оставил два наших обычных места рядом с собой.

Может быть, он не так уж и зол.

Когда мы проходим через переднюю часть лекционного зала, другой набор сердитых глаз прожигает меня.

Мое сердце бешено колотится, когда я продолжаю ставить одну ногу перед другой.

Я сажусь на свое обычное место рядом с Лукой, но, в отличие от обычного, парень напряжен рядом со мной.

Я смотрю на него, желая что-то сказать, но не в состоянии найти нужные слова. Лука замечает мое внимание, потому что его челюсть тикает, когда я смотрю на его профиль, но он не делает никаких попыток повернуться ко мне.

Мои губы приоткрываются, чтобы извиниться, но слова умирают на моем языке, прежде чем я успеваю что-то произнести.

Наш профессор, начинающий лекцию, в конце концов, отвлекает мое внимание от Луки на то, на чем я должна сосредоточиться.

Чувствуя на себе взгляд Леона, я смотрю на него, и он улыбается, хотя это и близко не отражается в его глазах.

Я ненавижу все это. Ненавижу, что Лука злится на меня и вызывает раскол между ними.

И ненавижу, что Кейн злится на меня, хотя мне действительно наплевать на то, что он думает.

Профессор Уитмен продолжает лекцию, я пытаюсь сосредоточиться на его словах, но вскоре обнаруживаю, что мысли перешли на беспокойство о парнях, сидящих по обе стороны от меня вместе с моим отцом в Харроу-Крик.

К тому времени, когда лекция подходит к концу, и я смотрю на свои заметки, то понимаю, что мне удалось записать не намного больше, чем тема и дата.

Перевод сюда должен был стать шансом начать все с чистого листа, но я не могу избавиться от ощущения, что снова все испортила.

В ту секунду, когда появляется возможность сбежать, Лука вскакивает со своего места и покидает лекционный зал, не оглядываясь.

Я с тяжелым сердцем наблюдаю за каждым его движением.

Я жду, пока Леон соберет вещи, прежде чем выйти и направиться к лестнице.

— Кофе? — спрашиваю я, желая, чтобы этот понедельник был похож на предыдущие, и мы втроем могли бы пойти вместе.

— Конечно. Я мечтаю об одном из тех кексов с тех пор, как проснулся сегодня утром.

— Это из-за посыпки. Они вызывают привыкание, — шучу я, пытаясь вырваться из своего мрачного настроения.

Уже в дверях я чувствую присутствие Кейна позади себя.

— Неприятности в раю, Принцесса? — шепчет он мне на ухо, отчего у меня по спине пробегают мурашки.

Держа голову высоко поднятой, я продолжаю идти, не желая тревожить Леона, который немного впереди меня разговаривает с Кольтом.

— Значит, теперь ты собираешься игнорировать меня, таков план?

— У меня нет никакого плана, — рявкаю я, поворачиваясь на каблуках и пригвоздив его яростным взглядом.

Кейн лишь ухмыляется мне, и я проклинаю себя за то, что реагирую на него.

— Если ты пытаешься казаться равнодушной ко мне, то делаешь действительно дерьмовую работу.

— Я ничего не пытаюсь сделать, ты мне безразличен. — Это неприкрытая ложь, и мы оба это знаем, но я не готова принять то, что на самом деле чувствую, когда парень стоит прямо передо мной.

— Значит, Данн зол, потому что ты снова провела ночь в моей постели, — объявляет он, на мой взгляд, слишком громко.

— Это не имеет к тебе никакого отношения, — бормочу я. Мои глаза умоляют его говорить потише.

— О, Принцесса. Когда твоя прекрасная задница проводит ночь в моей постели, это означает, что все это имеет отношение ко мне.

— Мы даже не трахались, — выпаливаю я, как раз когда Леон появляется рядом со мной, чтобы посмотреть, что происходит.

Мои щеки горят, когда Кейн обдумывает мой комментарий.

— Ты права, в постели — нет. — Он наклоняется, его губы касаются раковины моего уха. — Но я точно знаю, что у тебя на спине все еще остались царапины от дерева.

Я не могу остановить жалобный всхлип, который срывается с моих губ при воспоминании.

— Отстань. Мы закончили.

Кейн хихикает, когда пальцы Леона переплетаются с моими, и он тянет меня прочь.

— Конечно, Принцесса, продолжай в это верить.

Ничего не могу с собой поделать и показываю ему средний палец через плечо, когда мы выходим из комнаты.

* * *

Элла находит нас в кафе после утреннего урока, присоединяясь к нам за столиком, как обычно, но отсутствие Луки очевидно. Я понятия не имею, куда он исчез, и когда спросила Леона, не думает ли он, что мы должны пойти и найти его, он рявкнул на меня, так что с тех пор я держу рот на замке. Я знаю, что Леон тоже беспокоится, и если мы продолжим развивать эту тему, это никому не поможет.

К счастью, не отвлекаясь ни на Луку, ни на Кейна на моих дневных занятиях по психологии с Эллой, мне действительно удается сосредоточиться и сделать несколько приличных заметок, которые помогут мне с работой, которую я должна написать.

— Есть планы на вечер? — спрашивает Элла, когда мы направляемся к нашему общежитию.

— Да, вообще-то. Я еду домой к отцу.

При воспоминании о нем, избитом и окровавленном в кресле рядом со мной в воскресенье, у меня кровь стынет в жилах.

Кейн заверил меня, что с папой все в порядке, но пока не увижу это собственными глазами, я не смогу выкинуть из головы тот образ с кровью, капающей с запястий, и Виктора с плоскогубцами.