— Он не отвечал на звонки, когда я звонила ему вчера вечером.

— Вероятно, просто был занят.

— Мне нужно его увидеть.

— Нет, — рявкаю я.

Она использует момент, когда я отвлекаюсь, чтобы высвободиться из моих объятий, и поворачивается ко мне лицом.

— Нет? Мне не разрешено навещать отца? Тебе нужно уйти, — говорит она, вытягивая руку и указывая в направлении двери.

— Пообещай мне кое-что, — говорю я, делая еще один шаг к ней и игнорируя флюиды «оставь меня в покое», исходящие от нее.

Летти обхватывает себя руками, а я смотрю на нее сверху вниз.

— Обещать тебе кое-что? Ты, должно быть, шутишь, верно? Я ничего тебе не должна, Кейн. Ничего.

Игнорируя ее слова, я продолжаю.

— Не вздумай ехать в Харроу-Крик, — предупреждаю я тихим голосом и надеюсь, что в нем звучит та серьезность, на которую я рассчитываю.

— Это мой дом, Кейн. Почему мне нельзя туда поехать?

— Потому что теперь ты знаешь правду. Виктор, возможно, и отпустил тебя, но он не забудет, что ты знаешь о том, что делает твой отец, и у него нет причин доверять тебе. Если хочешь держаться подальше от его радаров, тогда оставайся, блядь, здесь. Если хочешь увидеть своего отца, я все улажу.

Она качает головой, как будто я несу чушь.

— Если ты пойдешь туда, то можешь никогда не вернуться.

Ее нервное сглатывание говорит мне, что она, по крайней мере, слышит мои слова.

— Теперь ты готова идти на занятия?

Ее рот открывается от шока.

— Я не пойду с тобой на занятия. Мне не нужен гребаный телохранитель.

— Здесь ты в безопасности, и я не поэтому предлагал.

— Просто уходи, Кейн. Я не хочу и не нуждаюсь в том, чтобы ты провожал меня в класс. И… — быстро добавляет она, — если я узнаю, что твои кулаки выглядят так, потому что Лука или Леон были на другом конце, тогда…

— Тогда что, Принцесса? — спрашиваю я, снова сокращая расстояние между нами.

— Тогда… тогда… — заикается она.

Протянув руку, я хватаю ее за подбородок и заставляю посмотреть на меня.

— Они не заслуживают тебя, Летти.

— А ты? — шепчет она.

— Черт возьми, нет, но я буду бороться усерднее.

Мои губы прижимаются к ее губам, прежде чем девушка успевает пошевелиться.

Я отчаянно хочу углубить поцелуй, заставить ее подчиниться мне, но, если это произойдет, мы оба пропустим занятия, а я не могу себе этого позволить. Поэтому вместо этого отстраняюсь и отпускаю ее.

— Увидимся позже. Не делай глупостей.

В ту секунду, когда дверь захлопывается, я могу свободно дышать, кажется, впервые с тех пор, как обнаружила Кейна сидящим на моей кровати.

Мне не нужно спрашивать, кто впустил его сюда. Здесь чувствуется рука маленькой мисс Романтичной Эллы. Уверена, что ребята никогда бы не впустили его сюда без боя. Боя, из которого, я уже знаю, Кейн бы вышел победителем, черт возьми.

Он прав насчет того, что только что сказал, он действительно дерется сильнее и грязнее.

Мое тело вспыхивает, когда я думаю о грязной стороне. И, черт возьми, если я не хотела послать все к черту, когда он схватил меня и прижал к себе.

Но я не могу. Не могу потерять себя из-за него, его порочного рта и грубых прикосновений. Это все лишь из-за жалости и чувства вины за то, что я потеряла нашего ребенка.

Нет, этого не произойдет.

Нас не будет.

Я рада, что Кейн выслушал меня и поверил. Он даже не поставил под сомнения, что это был его ребенок. Не вернулся к своим обычным оскорблениям, назвав меня шлюхой, и не предположил, что я переспала с половиной парней в Колумбийском университете перед тем, как быть с ним. Кейн просто принял мои слова за правду.

Черт, я даже поверила ему, когда он сказал, что был бы рядом. Прямо сейчас, узнав об этом год спустя, я действительно верю, что он думает, что был бы там, чтобы поддержать меня. Хотя думаю, что реальность могла бы быть совсем другой, но сейчас уже слишком поздно беспокоиться об этом.

Грохот в дверь пугает меня, и, когда поднимаю глаза, я вижу, как Элла, спотыкаясь, влетает внутрь как вихрь.

— Ты в порядке? — торопливо спрашивает она.

Сделав храброе лицо, я запихиваю все мысли вместе с Кейном обратно в коробку в своей голове, и поворачиваюсь к ней.

— Да, я в порядке. Готова идти на занятия? — спрашиваю я, взглянув на часы.

— Ты уверена? — с любопытством спрашивает она.

— Конечно. Уверена.

Элла молчит, когда я собираю свои вещи, и мы вместе выходим из здания.

— Чего он хотел?

— Честно говоря, думаю, что он просто пытается успокоить свою вину, будучи милым.

— Он был милым? — спрашивает Элла так, будто это самая абсурдная вещь, которую она когда-либо слышала.

— Он хотел проводить меня на занятия.

— Ого, и собирался понести твои книги?

Я не могу удержаться от смеха вместе с ней, и после выходных, которые у меня были, мне это действительно нужно.

Светит солнце, раннее утреннее тепло касается моей кожи, и запах позднего лета наполняет мой нос. Несмотря ни на что, я чувствую себя хорошо. Независимо от того, как больно было возвращаться в прошлое, знание того, что у меня больше нет секретов от Кейна, похоже на то, словно с меня сняли огромный груз. Добавьте к этому, что Элла тоже знает правду, и с каждым шагом мне становится немного легче.

Хотя все это немного рушится, когда мы приближаемся к зданию, и я нахожу только одного Данна, ожидающего меня.

События прошлой ночи нахлынули снова, когда на лице Луки отражаются боль и гнев.

Я никогда не хотела причинить ему боль, но и лгать ему тоже не собиралась.

— Доброе утро, — говорит Леон с вымученной улыбкой.

— А где другой телохранитель? — невинно спрашивает Элла.

— Э-эм… — Леон колеблется, его глаза находят мои.

— Я рассказала им обоим правду о том, где была в субботу вечером. Лука не очень хорошо это воспринял, — говорю я Элле. — Как он? — спрашиваю я, поворачиваясь к Леону.

— Он… Помнишь, каким он был в школе во время сезона?

— Да, — шепчу я, слишком хорошо помня давление, которое он оказывал на себя, не говоря уже о давлении, которое испытывал от их отца.

— Ну, вот. В колледже ставки выше, и давление хуже.

— Господи. Может быть, мне не следовало…