— Что же можно выбросить? — спросил Николь. — На нашем судне никакого балласта нет. К тому же я полагаю, что облегченный снаряд полетит еще быстрее.

— Нет, тише, — сказал Ардан.

— Нет, быстрее, — возразил Николь.

— Ни тише, ни быстрее, — прервал их Барбикен, — потому что мы несемся в пустом пространстве, где силы тяжести не существует.

— Ну значит, остается только одно! — решительно воскликнул Мишель.

— Что же?

— Завтракать, — невозмутимо ответил француз, всегда прибегавший к этому спасительному средству в самых затруднительных и безвыходных обстоятельствах.

Действительно, если завтрак и не мог оказать никакого влияния на движение ядра, им все же не следовало пренебрегать, хотя бы ради здоровья. Что ни говори, а идеи Мишеля всегда оказывались наиболее удачными.

Итак, в два часа утра друзья позавтракали: впрочем, время уже не имело значения. Предложенное Мишелем меню было обычным, но его увенчала бутылка доброго вина, извлеченная из потайного погребка. Если уж после нее в головах наших путешественников не возникнет никаких идей, значит, вино шамбертен 1863 года никуда не годилось.

Подкрепив свои силы, они возобновили наблюдения.

Вокруг ядра, на неизменном от него расстоянии, летели выброшенные предметы. Обращаясь вокруг Луны, снаряд, очевидно, не пересек никакой атмосферы, потому что в противном случае различный вес этих предметов изменил бы их относительное движение.

Со стороны Земли ничего не было видно, поскольку только накануне в полночь наступило «новоземелие». Только через два дня после этого, когда ее серп выйдет из солнечного освещения, Земля может снова служат» своего рода часами обитателям Луны: ведь каждая точка Земли при ее вращательном движении через каждые сутки пересекает один и тот же лунный меридиан.

Совершенно иную картину представляла Луна. Она сияла в полную силу среди бесчисленных созвездий, яркость которых не меркла от ее света. Лунные равнины уже приобретали тот пепельный оттенок, который наблюдался с Земли. Остальная часть диска сверкала по-прежнему, и среди этого сияния, подобно Солнцу, горела гора Тихо.

Барбикен никак не мог определить скорость снаряда, но, по его соображениям, эта скорость должна была в соответствии с законами механики постепенно уменьшаться.

Действительно, если допустить, что снаряд будет описывать орбиту вокруг Луны, то эта орбита должна неизбежно принять форму эллипса. Так утверждала наука. Этому закону подчинялось всякое тело, вращающееся вокруг другого тела, обладающего притяжением. Все орбиты, описываемые телами в пространстве, — эллиптические: по эллипсу движутся спутники планет, по эллипсу движутся планеты вокруг Солнца, и само Солнце движется по эллипсу вокруг какого-то неведомого светила, служащего ему осью. Не было никаких оснований предполагать, что этому закону не подчинится и снаряд «Пушечного клуба».

Раз притягивающее тело находится всегда в одном из двух фокусов эллиптической орбиты, следовательно снаряд в известный период должен быть ближе, в другой — дальше от светила, вокруг которого он обращается. Когда Земля приближается к Солнцу, она находится в перигелии, и, наоборот, в афелии она оказывается в точке, наиболее удаленной от Солнца. Точно так же и Луна — наиболее близка к Земле в перигее и наиболее удалена — в апогее. Если изобрести в отношении снаряда аналогичные термины, которые, несомненно, только обогатят астрономическую терминологию, то можно сказать, что, став спутником Луны, снаряд находится в «апоселене», когда он будет дальше всего от Луны, и в «периселене», когда он будет к ней ближе всего.

В этом последнем случае снаряд должен достигнуть наибольшей скорости, в первом случае — наименьшей. Сейчас он, очевидно, приближался к «апоселену», и Барбикен был прав, предполагая, что вплоть до этой точки скорость снаряда будет все время убывать, а затем снова увеличится по мере приближения к Луне. И наконец, эта скорость должна свестись к нулю, если «апоселеническая» точка совпадет с точкой равных притяжении.

Барбикен обдумывал, как отразятся все приведенные возможности на судьбе снаряда. Его размышления прервал возглас Мишеля.

— Какие же мы болваны, черт нас возьми! — вскричал Ардан.

— Не смею с этим спорить, — ответил Барбикен, — но за что именно ты нас так величаешь?

— Да ведь у нас же есть очень простое средство, чтобы умерить скорость снаряда, которая удаляет нас от Луны! А мы им не пользуемся.

— Какое же это средство?

— Сила отдачи наших ракет.

— Ты думаешь? — спросил Николь.

— Это верно! Мы до сих пор еще не применяли этого средства, — ответил Барбикен, — но мы им скоро воспользуемся.

— Когда же? — спросил Мишель.

— Когда придет время. Заметьте, друзья, что при теперешнем положении снаряда, то есть при его наклоне к Луне, ракеты, изменив его положение, могут только отдалить его от Луны, а не приблизить к ней. А ведь вы непременно хотите попасть на Луну?

— Ну разумеется, — ответил Ардан.

— Тогда имейте терпение. Под каким-то необъяснимым влиянием снаряд начинает поворачиваться дном к Земле. Очень вероятно, что в точке равного притяжения его Коническая верхушка направится прямо к Луне. Можно надеяться, что в этот миг скорость его будет равна нулю. Вот тут-то и настанет время действовать: взрыв ракет, пожалуй, сможет бросить снаряд прямо на Луну…

— Браво! — воскликнул Мишель.

— Мы не сделали и не могли бы этого сделать при нашем первом перелете через мертвую точку, потому что снаряд летел тогда с очень значительной скоростью.

— Совершенно верно, — подтвердил Николь.

— Будем же терпеливы, — продолжал Барбикен. — Воспользуемся всеми имеющимися у нас возможностями. После стольких разочарований я снова начинаю верить, что мы достигнем цели!

Это заключение вызвало восторженные возгласы Ардана.

И при этом никому из безумцев не пришел в голову вопрос, на который сами же они только что ответили отрицательно: нет. Луна необитаема. Нет, Луна, по всем признакам, не может быть обитаема! И тем не менее они все-таки собирались сделать все возможное, чтобы попасть на эту необитаемую Луну!

Их занимал только вопрос, в какой именно момент снаряд достигнет точки равного притяжения, когда они собирались поставить на карту все, что было в их силах. Чтобы вычислить этот момент с точностью до одной секунды, Барбикену достаточно было справиться в своих путевых заметках и припомнить различные высоты, засеченные на лунных параллелях. Таким образом он вычислил, что для преодоления расстояния между мертвой точкой и южным полюсом нужно столько же времени, сколько и для перелета с северного полюса до мертвой точки. Время пройденного пути было точно зафиксировано по часам, что облегчало расчет. Барбикен заявил, что точки равного притяжения они достигнут ровно в час ночи с 7 на 8 декабря. В данную минуту было три часа ночи с 6 на 7 декабря. Стало быть, если ничто не помешает, снаряд должен долететь до мертвой точки через двадцать два часа.