– Но я хотела стать медсестрой, – всхлипнула Мария.

– Сперва научись обращаться с оружием. Потом попросишь о переводе. Уверена, им нужны медсестры.

– Еще я могу присматривать за детьми.

Под тихие всхлипы Марии Темис уснула. За день они прилично вымотались, а подъем был не за горами. В ту ночь Темис видела сны: шикарно одетая Маргарита возвращается из Берлина, в квартиру в Патисии. Танасис, кирия Коралис и сестра сидят за столом, а в центре его лежит револьвер. Очевидно, они кого-то ждут. Маргарита светится от счастья, ее шелковистые волосы блестят. Она снова становится прежней собой, одетая в платье горчично-желтого цвета с глубоким декольте, на шее сверкает бриллиантовая подвеска на жемчужном колье. Сестра кладет руку на пистолет. Все ждут ее, Темис.

В отличие от предыдущей ночи, когда Темис трясло от холода, на этот раз она проснулась в поту. Сон был так реалистичен, словно все происходило на самом деле.

Темис заворочалась на постели. Как их семья могла так расколоться? Рассыпаться на части. Где теперь ее мать? Отец? Без сомнения, он забыл о них. Панос? Темис не знала о местонахождении брата, но надеялась, что он поблизости, на севере Греции. Уехавшая в Берлин Маргарита казалась теперь чужим человеком.

Засыпая, Темис вдруг услышала девичий голос:

– Тебе приснился плохой сон?

Она вздрогнула:

– Да. Прости, что разбудила тебя.

Девушка лежала справа от нее. До этой ночи она всегда избегала взгляда Темис, а на бледном лице не отражалось никаких эмоций. Однако во время тренировок Темис заметила, что выглядела девушка несчастной. В основном женщины радовались возможности научиться тому, что считалось мужским делом. Некоторые парнишки, начиная с шестнадцати лет, учились наравне с женщинами пользоваться оружием, но все относились к делу серьезно, а еще время от времени улыбались.

Но сегодня девушка решила заговорить с Темис.

– Стараюсь не спать, – сказала незнакомка. – Когда засыпаю, меня тоже преследуют кошмары.

По голосу Темис поняла, что девушка плакала.

– Вспомни перед сном что-нибудь приятное, – посоветовала Темис.

– Нет ничего приятного.

– Должно быть хоть что-то…

– Ничего, – ответила девушка. – Ничего не осталось.

Она путалась в словах, и Темис пришлось склониться к ней, прислушиваясь.

– Они пришли в нашу горную деревню. Повесили моего отца. Я все видела. Его повесили у меня на глазах.

Девушка замолчала на несколько секунд.

– Я пыталась найти маму. Меня оставили с другими деревенскими детьми, сказали ждать на площади. Затем все дома подожгли, а нас вывели из деревни. Я думала, нас просто хотели уберечь от пламени. Но мы не останавливались, все шли и шли. Много дней. Когда они пришли, я была без пальто, и мне не дали за ним вернуться. Потом у меня пошла кровь. Я не поняла, что это такое…

Девушка всхлипывала. Теперь Темис поняла, почему у нее такой загнанный вид. Не зная, что сказать, она погладила девушку по волосам, стараясь утешить ее.

Обе пролежали без сна до утра, обмениваясь историями своей жизни, чтобы заполнить эти часы. Когда они оделись, Фроссо – так звали девушку – задала Темис вопрос.

– Темис, теперь ты понимаешь? – спросила девушка уже без слез. – Меня притащили сюда силой. И они ожидают, что я буду сражаться рядом с убийцами моей семьи!

Она повысила голос, вновь находясь на грани плача.

Узнав историю этой худенькой девушки, Темис поняла ее мрачность. Это объясняло и пустые лица некоторых других людей в лагере. Темис приехала сюда воевать, но многие не выбирали этот путь.

– Я здесь пленница, – прошептала ей на ухо Фроссо. – И однажды я направлю оружие против этих людей.

Ее слышала только Темис, но воздух вдруг похолодел от этих слов.

Завыла сирена, и женщины вышли наружу. Соседка Темис устремила взгляд прямо перед собой. Ее лицо вновь стало бесстрастным, но теперь Темис знала, что скрывалось за маской: скорбь и ярость.

Перед выходом из палатки каждая девушка взяла висевшую на крючке винтовку.

В тот день они тренировались стрелять по мишеням, и Темис поняла, что наблюдает за Фроссо. Та была предельно сосредоточенна. Ничто не выдавало ее мыслей, но Темис не сомневалась, что однажды эта девочка отомстит.

Несколько дней они тренировались среди холмов, потом один день петляли по лесу. К женщинам и мужчинам относились на равных, не делая никаких поблажек из-за разницы в силе. На второй неделе их разбили на группы и научили пользоваться полевой артиллерией. Снова рядом оказался курчавый боец, он возглавлял небольшой отряд, в который входила Темис. Она мысленно ругала себя за то, что старается произвести на него впечатление. Наверное, он относится к ней так же, как и к другим. Глянув на него, Темис заметила, что он не сводит с нее глаз.

В последующие недели она высматривала его в толпе. Иногда совсем его не видела. Порой замечала вдалеке – когда он стоял в очереди за едой или вел колонну новых рекрутов, которых взяли для обучения. Темис запрещала себе бесполезные мысли об этом незнакомце, но все равно предавалась фантазиям.

На последней неделе обучения рекрутам показывали, как заложить мину. Руки Темис дрожали от страха. Если она не убьет других, так погибнет сама. Когда присутствие духа изменяло ей, она вспоминала Фотини: какой храброй и стойкой была подруга, несмотря на ежедневные трудности. Такие мысли помогали Темис взять себя в руки.

Вскоре их отряд обучился тактике «бей и беги», которой пользовались коммунисты в борьбе с правительственной армией. Этот способ помогал успешно атаковать деревни и опережать вражеских солдат, не таких расторопных.

Девушки постигли основные принципы партизанской войны. Теперь им предстояло применить навыки, и не просто в учебных маневрах, а против врага.

В последнюю ночь сотни рекрутов, тренировавшиеся вместе, собрались в лагерном театре. К ним обратился приехавший генерал, который призывал товарищей идти вперед с мужеством и оптимизмом. Они сражались за правое дело, за свободу, справедливость, равенство. Ничто не должно сдерживать их! Судьба страны зависела от них! Тень фашизма должна быть стерта навеки! Речь приободряла, заражая толпу, и Темис, назначенная держать флаг, оживленно размахивала им.

Когда она обернулась, то встретилась взглядом с тренировавшим ее бойцом. Он улыбнулся ей, но Темис сделала вид, что не заметила. Ее внимание привлекло другое. Среди людского моря она увидела, как одинокая фигура встала на стул. Спустя секунду Темис узнала в этом призрачном силуэте Фроссо.

До того как ее скинули вниз, она крикнула генералу: «Ублюдок! Убийца!» Сверкнула нацеленная на него винтовка.

Кругом поднялась суета, стоявшие ближе всего бойцы сбросили девушку на землю. Раздались выстрелы, но откуда стреляли, было не разобрать.