Оливер смотрел на нее с недоумением.

– Я числюсь адвокатом Кати, – повторила она, – и, поскольку я числюсь ее адвокатом, не могу одновременно защищать человека, подозреваемого в ее убийстве. Твоего папу. По закону я не могу играть в двух командах одновременно.

Можно, наверное, объяснить и получше, но Оливер понял. Натянул на шапочку капюшон, быстро повернулся и ушел.

– Если есть вопросы, позвони, – крикнула Эмили ему в спину.

Он даже не повернулся.

Тедди вошел, сделал шаг вперед. И она сделала шаг навстречу. И остановилась. И он остановился.

Выглядит усталым, отметила Эмили. Неважно. Я устала еще больше.

Рукопожатие. Так здороваются незнакомые люди в незнакомых обстоятельствах. С инстинктивной опаской.

– Как ты?

– О’кей, – соврала она. – А ты?

– Тоже о’кей. Нормально.

– Садись.

Тедди сел и стал оглядываться по сторонам. Будто никогда здесь не был.

– Ты хотела повидаться.

– Ты тоже… – Когда они договаривались о встрече, ей показалось, что у него есть что ей рассказать.

– Ты сильней хотела.

Эмили не удержалась от улыбки. Покрутила ручку и положила на место.

– Ты прав… Они взяли Адама. Так что, возможно, дело решилось.

Коротко пересказала полученные от Нины сведения: у Адама на руке повреждения, скорее всего, полученные во время убийства: удар был такой сильный, что рука соскользнула с рукоятки на лезвие ножа. У кухонных ножей нет гарды, пояснила она словами Нины Лей. Cкорее всего, ее убил Адам.

– Понятно… я тоже не сидел на месте. Последние недели старался узнать, что это за фрукт – Адам Тагрин, и где он может прятаться. Убил, говоришь? Действительно, все, что удалось накопать, не противоречит такой возможности. Не противоречит, но никак не объясняет рюкзак на крыше. Вряд ли это его рюкзак.

– Согласна. Сто процентов не бывает, но на девяносто девять – не его.

– А ты помнишь, что сказала как-то?

– Что именно? Я много чего говорила…

– Ты сказала, что мы так и не нашли виновных. Остановились на полпути. А теперь… теперь мы просто не имеем права остановиться. Это твои слова.

– Но может быть, убийство Кати никак не связано с этой лигой мерзавцев?

– Связано. Все, что происходит, связано с ними.

Он, конечно, прав.

– И с чего ты предлагаешь начать?

Тедди прокашлялся.

– Есть только один человек, кто мог бы нам помочь…

Нина Лей выплюнула мешочек снюса прямо на тротуар. Похоже на помет косули – Эмили в детстве собирала такие комочки на газоне и, к маминому неудовольствию, тащила домой. Они казались красивыми и загадочными. Мать ругалась, а отец хохотал: «Какашкоискатель высшей категории! Работа обеспечена!»

– Вы хотели встретиться.

Они по уже заведенному маршруту направились в Крунубергский парк и, как и в тот раз, остановились на самой высокой точке, откуда дети съезжают на санках.

– Что говорит Адам Тагрин?

– Отрицает свою вину. Это все, что я могу вам сообщить. Вы же сами понимаете.

– Анализ рюкзака?

– Пока не готов. В ЦКЛ скапливается очень много материала. Большие очереди. А почему вы спрашиваете?

– Просто интересуюсь. Рюкзак не вписывается в картину.

– Это все? Вы только это хотели спросить? Насчет рюкзака?

– Нет… не только.

Матс Эмануельссон. Наверняка живет в какой-то североевропейской стране под чужим именем, с новым персональным номером и, возможно, с другой внешностью. Дети, Беньямин и Лиллан, тоже покинули Швецию. Тедди пытался поговорить с его бывшей женой, Сесилией, но та не знала, где его искать, а под конец добавила: если бы и знала, не сказала.

– Итак, вы взяли Адама Тагрина, – сухо произнесла Эмили. – Обстоятельства изменились. И я хочу вас спросить: нужна ли вам по-прежнему помощь? Моя и моего, как вы его назвали, бойфренда. Хотя он вовсе не мой бойфренд. Или нужда отпала?

Нина затолкала под верхнюю губу новую порцию снюса и внимательно посмотрела на Эмили.

– Ваша помощь нужна, – сказал она не сразу.

– Тогда нам необходимо встретиться с Матсом Эмануельссоном.

Нина, не сводя с нее глаз, провела языком под губой. Пристроила мешочек половчее.

– Вы же знаете, что это невозможно. Программа защиты свидетелей…

– Нина, послушайте. Вы хотите раскрыть это преступление не меньше, чем я. Может, даже больше. И вы так же, как и я, знаете, что убийство Кати – только эпизод во всей истории. Вы делаете очень много, но, честно говоря, больших успехов не достигли.

– Это правда. С другой стороны – дело движется. Медленно, но движется.

– Нет, не движется. Стоит на месте. И единственный способ сдвинуть его – тот, о котором я вам сказала. Найти Матса Эмануельссона.

Мог бы получиться замечательный вечер.

Все к тому шло. «Под мостом» готовился сбросить кожу и превратиться в летний сад. Клуб расположился в старинном роскошном доме, наверное, одном из самых красивых в городе, пока в чью-то горячую голову не пришло построить Сканстульский мост, самый большой в Стокгольме. И дом оказался как бы в овраге, под мостом, так что когда дом продали под клуб, не пришлось ломать голову над названием.

«Под мостом» открывался в сентябре, а в апреле, как уже сказано, сбрасывал кожу – гости перекочевывали на свежий воздух. Заведение меняло не только вид, но и название. «Садик». Зимой – «Под мостом», летом – «Садик».

А сейчас такое время. Можно и на свежем воздухе, а замерзнешь – вернуться в бар. Публика переливалась туда-сюда, как масло на сковородке.

Но, конечно, главный упор на танцы. Постоянный диджей и гастролеры: из Англии, Голландии… откуда хочешь.

Мог бы, мог бы получиться чудесный вечер. Билли со своей свитой, тот смазливый парень, еще какие-то люди – за последние месяцы популярность Роксаны росла как снежный ком. И Зет тоже тут. Настроение неплохое, несмотря на загипсованные пальцы.

Билли ни о чем не догадывалась. Теперь она носилась с новым художественным проектом: по ночам красить спреем причинные места у женских изваяний в Стокгольме.

– Я называю это вагинальным партизанским движением, – пояснила она свой замысел. – Бунт влагалищ. Раз общество договорилось определять нас как женщин, наш главный орган должен занять достойное место в официозе.

Зет ржал как подорванный, и даже угостил Билли какой-то последней заначкой – должно быть, пакетик случайно завалялся в кармане куртки. Роксана время от времени бросала на него удивленные взгляды: как он может! Вывихнутые пальцы, угрозы, хаос – как будто ничего не случилось. Business as usual…