мне предстоит провернуть в Тремпл-Толл… План разрабатывался слишком долго, и если он пойдет наперекосяк… Нет, даже думать о таком не хочу! К тому же мистер Блохх меня уверил, что поспособствует тому, чтобы все прошло гладко.

— И это приводит нас к тому, за чем вы приехали ко мне, мистер Фиш.

— Если вы сейчас скажете, что-то, вроде «Это невозможно», клянусь вам, я взорвусь!

— Попрошу вас воздержаться от взрывов, мистер Фиш, — сказал Лемюэль. — То, что вам нужно от меня, возможно.

— Вы сделаете… обе сыворотки?

— Верно. С одной трудностей быть не должно. Я даже знаю, с чего начать: противоядия делаются по общему принципу. Мне понадобится лишь отловить несколько подопытных и провести кое-какие исследования.

— Замечательно! А вторая?

— Со второй все сложнее… — Лемюэль задумчиво забормотал. — Думаю, если соединить несколько побочных эффектов, то вместе они образуют… комбинация из эффектов даст… Нет, это очень сложно. Мне нужно будет как следует все рассчитать и несомненно придется обратиться за помощью к…

— Постойте-ка! — прервал его мистер Фиш. — Вы хотите задействовать еще кого-то? Напоминаю вам, мистер Лемони, что все должно держаться в тайне. Если полиция прознает о том, что я задумал… К тому же речи о том, чтобы делить добычу на еще одного участника, не было.

— Об этом не беспокойтесь. Тот, кто мне поможет, не нуждается в вознаграждении.

— Превосходно. Итак… сколько времени вам понадобится на изготовление моего заказа?

— Думаю, две недели, не меньше…

— Две недели?! Это бесконечно долго! Я не думал настолько задерживаться в Габене!

— Вы понимаете, что просите меня сделать кое-что такое, что даже тяжело просто представить?

— Но вы сказали, что это не невозможно.

— Верно, но мне потребуется время. Вам стоит учесть это в ваших планах.

— Каждый лишний день, на который я здесь задержусь, увеличит шансы полиции меня схватить.

— Но ведь полиция за вами не охотится.

— О, мистер Лемони, это пока что. Но будет, уверяю вас. После второго туманного шквала вы поймете, о чем я сейчас говорю.

— Второго?! Будет еще один?

Фиш хмыкнул.

— Следите за погодными сводками, мистер Лемони. К слову, мне уже пора. Шквал начнется с минуты на минуту, а мне еще нужно успеть добраться до укрытия.

— Хорошо, мистер Фиш. Я узнал все, что хотел, и принимаюсь за работу. Я буду держать вас в курсе того, как проходит создание требуемых вам сывороток. Где вы остановились?

— Апартаменты «Доббль» на площади Неми-Дрё.

— Я напишу вам туда…

Джеймс понял, что разговор подошел к концу и что, если он немедленно не удалится, его присутствие раскроют, поэтому попятился и ринулся сквозь туман к выходу из переулка. А оттуда, обогнув дом, пробежал по улице и нырнул в аптеку. Закрыв за собой дверь, он прильнул к окну.

Меньше, чем через минуту, мимо по улице проплыл ком света. Проплыл и исчез во мгле…

— Погода лучше не придумаешь, правда? — прозвучало за спиной, и Джеймс от неожиданности едва не стукнулся лбом о стекло.

Он обернулся и почувствовал, как сердце куда-то провалилось — даже не в пятки, а намного ниже — в самую клоаку под аптекой, где и благополучно застряло меж прутьев решетки стока.

В нескольких шагах от него стояла женщина средних лет в коричневой, расшитой цветами юбке с оборками и кремовой рубашке с широкими рукавами у плеч, которые ниже локтей облегали ее руки высокими манжетами. Женщина была красивой, но красота эта, будто письмо в запечатанном конверте, скрывалась под толстым слоем пудры и печатью хронической печали. На лбу и в уголках глаз залегли морщины, а сами глаза тонули в тенях. Волосы, собранные на затылке, казались выцветшими, едва ли не седыми.

И хоть Джеймс до сего момента ни разу не видел эту женщину, он мгновенно понял, кто перед ним.

Это была Хелен Лемони! Но как?! Как она смогла выбраться из запертой комнаты?! Что она здесь делает?!

— Мэм, мне не удалось сделать то, о чем вы меня просили. Я пытался, но… не смог.

Женщина удивленно округлила глаза.

— Не припомню, чтобы о чем-то вас просила.

— Но как же? Мэм, я…

Договорить Джеймс не успел. Раздались шаги, и в зал заполз грязно-рыжий свет керосиновой лампы. За ним появился и Лемюэль.

Дальше произошло то, чего Джеймс ожидал меньше всего.

Хелен оживилась и, бросившись к супругу, обняла его, а затем поцеловала в щеку, отчего Лемюэль смущенно потупился.

— Позвольте представить вам мою супругу Хелен, дорогой кузен, — сказал он. — Вы ведь с ней еще не знакомы.

Глядя на то, как эта женщина с нежностью придерживает Лемюэля под руку, с какими восторгом и обожанием смотрит на супруга, Джеймс подумал:

«Да, с этой Хелен Лемони я еще не знаком…»

И ему стало страшно.

Глава 4. Суп из ворон, порванные письма и прочие неприятности

Джеймс в ужасе зажал рот ладонью.

Выглядывая через щелочку приоткрытой двери кладовки, он наблюдал разворачивающийся в коридоре кошмар и не мог поверить, что все это происходит наяву.

Коридор тонул во тьме. Это была очень коварная тьма — она скрывала почти все. И вот это «почти» пугало сильнее всего.

По полу прокатился клубок ниток. Тянущаяся за ним, разматывающаяся багровая нить походила на тонкую дорожку крови.

Белая рука, выпустившая клубок, жутко сокращалась, точно в судорогах. Джеймс не мог даже моргнуть, глядя на нее.

И тут закричала мадам Клопп. Истошно, безумно — так мог кричать только человек, который испытывает невыносимую боль. Крики пронизали коридоры и лестницы, а затем, словно ответом на них, весь дом вздрогнул. Откуда-то сверху раздался рокот. Звук шел волнами. Стены и пол завибрировали, с мелко дрожащих полок кладовки посыпались консервные банки. Портреты аптекарей в коридоре закачались…

И чудовищный голос, усиленный, казалось, дюжиной бронзовых вещателей, провозгласил:

— Ле-е-емюэ-э-эль!

Громадная черная фигура появилась в коридоре. Она тяжело ступала, покачиваясь из стороны в сторону, и волочила за собой по полу окровавленную мадам Клопп…

Не в силах глядеть на происходящее, Джеймс зажмурился, отчаянно надеясь, что весь этот кошмар исчезнет, развеется, когда он их снова откроет.

Собравшись с духом, Джеймс открыл глаза. Кошмар никуда не делся, и он лишь нарастал…

***

Несколько часов назад Джеймс так же выглядывал через щелочку в двери. Другую щелочку другой двери.

Он был у себя в комнате и уже довольно долго наблюдал за этой странной женщиной.

Хелен Лемони чистила от пыли портреты в коридоре щеткой. При этом она вела себя очень подозрительно — что-то напевала себе под нос, пританцовывала, кружилась и