— Кто тебе сказал, что мы с ней что-то делаем? — Рик усмехнулся. — А забочусь я о тебе потому, что, как мне кажется, ты, несмотря на это маленькое происшествие, милый ребенок.

Рик тут же сообразил, что дал маху, потому что Ханна гневно отрезала:

— Я не ребенок.

— Извини. Ты не ребенок. А поэтому поехали домой, и будь готова ответить за свой поступок как взрослый человек.

Ханна хмуро смотрела на него.

— Кстати, у тебя зуб на зуб не попадает. — И Кендалл сходит с ума от волнения. — Кроме того, мне стало случайно известно, что твоя сестра собиралась приготовить горячий шоколад. Может, она согласится тебя угостить. Если ты извинишься.

— Я подумаю, — пробормотала Ханна. Однако встала и направилась к стоянке.

— Ханна!

Она повернулась к нему.

— Ключи! — Рик протянул руку.

Тяжело вздохнув, Ханна кинула ему ключи.

— Кендалл заберет машину завтра. И можно мне дать тебе совет?

— По-моему, тут бессмысленно сопротивляться.

Рик согласно кивнул и рассмеялся.

— Кендалл любит тебя. Я думаю, тебе стоит подумать об этом, прежде чем ты выкинешь очередной такой же фортель или начнешь швыряться обвинениями.

— У тебя есть советы на все случаи жизни?

— Практически на все. И еще одно соображение. Завтра у меня свободный день. Пожалуйста, не забудь сказать Кендалл, что я заеду за вами в девять утра. В рамках программы ППН завтра здесь пройдет летняя мойка машин. Я познакомлю тебя кое с кем из твоих сверстников.

— Как я рада! — криво усмехнулась Ханна.

Но за внешней бравадой Рик сумел разглядеть в ее глазах благодарность. Ему хотелось надеяться, что Ханна поделится тем хорошим, что в ней есть, со старшей сестрой, которая пока была совсем не избалована ее вниманием.

Лишь на секунду в голове Рика появилась эгоистичная мысль, что теперь у Кендалл не останется времени на него.

— Значит, на завтра у нас назначено свидание, — напомнил он Ханне.

— Поняла.

Паркуясь у дома, Рик подумал о том, что Кендалл, должно быть, вне себя от беспокойства. Он оказался прав, потому что едва Ханна затопала по подъездной дорожке, дверь в дом широко распахнулась и на порог выскочила Кендалл. Она обхватила сестренку и прижала к себе с нескрываемым облегчением.

К досаде Рика, Ханна не ответила на этот жест. Она стояла не двигаясь, безвольно опустив руки.

— Я чуть с ума не сошла. — Кендалл отступила на шаг. — Ты же и сама могла погибнуть, и могла сбить кого-нибудь. — Голос у нее задрожал.

— Но ничего же не произошло.

Стоя за спиной Ханны, Рик ждал, сложив руки на груди. Когда девочка замолчала, он выступил вперед.

— И это все? — спросил он.

— Извини, — коротко бросила Ханна.

Кендалл вздохнула:

— Так хочется поверить, что ты все понимаешь. Мы должны поговорить о поведении, но, если ты пообещаешь больше так не делать, разговоры могут подождать. Отправляйся спать.

— То есть ты меня не уроешь? — недоверчиво спросила Ханна.

— Пока нет.

Рик видел, что в Кендалл борются строгость и желание показать сестре, что она беспокоится о ней.

— Ты не отошлешь меня отсюда? — Ханна прикусила губу, сразу став больше похожей на брошенного, чем на испорченного ребенка.

И снова Рику показалось, что в Ханне подспудно живут какие-то глубинные страхи. Кендалл, должно быть, тоже почувствовала это. Ее брови вытянулись в ниточку. Она покусала губу.

— Я здесь останусь на все лето, и ты будешь со мной.

Рик насторожился. То, что сказала Кендалл, было самым приемлемым в данной ситуации, но не более того. Вряд ли это могло удовлетворить Ханну. В отличие от него. Более или менее успокоившись, девочка повернулась и помчалась к себе в комнату. Вскоре хлопнула дверь. Вздрогнув от хлопка, Кендалл повернулась к Рику:

— Спасибо тебе.

К черту его намерение держать между ними дистанцию! Рик обнял ее, и она благодарно взглянула на него:

— Не справляюсь я с родительскими обязанностями. — Кендалл вздохнула.

А это вовсе не ее обязанности. Это дело матери и отца. Но вот так уж сложилось.

— Ты себя недооцениваешь. Я думаю, сейчас Ханна никому не доверяет.

— А мне в особенности. Она злится, а я чувствую себя виноватой, что забросила ее.

Рик провел рукой по ее волосам.

— Нужно лишь завоевать ее доверие.

— Как?

Забрать ее к себе, чтобы у нее был дом, подумал Рик. Покончить с переездами туда-сюда и обеспечить ей стабильность. Именно этого им обеим не хватало всю жизнь. Но в данной ситуации он не мог этого посоветовать Кендалл. Кто он ей, чтобы руководить ею? К таким выводам Кендалл должна прийти сама.

— Просто будь рядом с ней. — Это был, пожалуй, единственный совет, который он рискнул дать.

Кендалл откинула голову назад.

— А ты будешь рядом со мной? — Она помотала головой: — Нет, забудь. У меня нет права просить об этом.

Рик взял ее за подбородок.

— Извини, но это не так. К тому же ты призналась, что я нужен тебе. — И кроме того, у него была слабость к женщинам в отчаянном положении. Прошлое преподнесло ему урок, но, вероятно, не настолько хороший, чтобы он отступил сейчас. Да, когда-нибудь Кендалл уедет, но она слишком ему нравилась, чтобы сейчас отойти в сторону. — Кем же я буду, если не откликнусь на твою просьбу?

— Умным парнем. — Кендалл усмехнулась.

— Что за манера подстегивать мое эго! — Рик захохотал, она вслед за ним. Ледяной защитный барьер, который он вознамерился возвести вокруг своего сердца, растаял. Можно было обойтись обычной осторожностью. — Вообще-то у меня есть предложение. Надо сделать так, чтобы наша сделка осталась в силе, и одновременно обеспечить Ханне устойчивую жизнь. — Он снова заговорил об их уговоре. Сделка, лишенная эмоциональной стороны, в которой «да» — это «да», «нет» — это «нет». Хотя в данный момент все так четко разделить для себя Рик вряд ли бы смог.

Встретившись с ним взглядом, Кендалл нахмурилась:

— Что у тебя на уме?

— Мы должны продолжать играть наши роли на глазах у всего города. Изображать из себя дружную семью — ты, я и Ханна. Это только укрепит впечатление, которого я добиваюсь. — Именно этого ему хотелось и в реальности, подумал Рик. И только с Кендалл. — В то же время мы сможем дать Ханне то, в чем она нуждается, — семью и любящих ее людей. Я не сомневаюсь, что это поможет тебе наладить с ней контакт.

Кендалл кивнула. В широко открытых глазах появилась надежда.