Так как невротическое дыхание предназначено для того, чтобы подавить первичную боль, то, если заставить больного в

первичном состоянии глубоко дышать, то можно, тем самым, открыть клапан подавления чувства. В результате происходит высвобождение взрывной силы, которая прежде была более или менее равномерно распределена по всему организму, проявляясь повышением артериального давления, температуры, дрожанием рук или какими‑то иными симптомами. Техника дыхания в первичном состоянии становится царской дорогой к Боли, вскрывая по пути память. В каком‑то смысле, дыхание — это действительно путь к подсознательному.

Есть, конечно, искушение свести переживание первичного состояния к простому следствию гипервентиляционного синдрома (то есть, дыхание, более глубокое, чем обычно, приводит к повышению снабжения организма кислородом и вымывает из крови углекислый газ). Но поддавшись такому искушению, мы упустим из вида два важных фактора. Первый заключается в том, что, как показывают результаты научных исследований, боль и неприятные переживания сами по себе подавляют процесс дыхания — этот феномен был отмечен учеными, но не получил никакого объяснения. Я убежден, что первичная психотерапия объясняет эту связь между степенью боли и глубиной дыхания. Во–вторых, в большинстве случаев гипервентиляция сопровождается дурнотой или головокружением. Такого никогда не происходит при глубоком дыхании в первичном состоянии. На самом деле, если пациент говорит, что у него кружится голова, то это верный признак того, что он не находится в первичном состоянии.

Я не думаю, что дыхательная техника, сама по себе, обладает внутренней способностью трансформировать невроз. Глубокое дыхание, как и непроизвольные вздохи, может на какое‑то время снять напряжение, но тогда его можно считать еще одним средством защиты, таким же как и другие способы сбрасывать напряжение.

В большинстве случаев применение дыхательной техники либо ненужно или применяется редко в течение нескольких первых дней первичной психотерапии. Надо помнить, что нашей главной целью является первичная боль, а глубокое дыхание — это только одно из средств добраться до нее.

Дыхание и возникновение голосовой реакции, которая неразрывно связана с дыханием, представляется одним из основных индикаторов существования невроза. Нервничающий человек, у которого, например, берут телевизионное интервью, часто не может совладать со своим дыханием. Это можно приписать тому, что он старается создать образ, который не соответствует его истинному «я».

Пациент, приступающий к сеансам первичной терапии, обычно оказывается в подобной ситуации и сталкивается с аналогичными трудностями. Часто наш пациент напуган и при первом посещении психотерапевта нервно облизывает губы, часто глотает и делает глубокие вдохи.

По мере того, как первичная психотерапия успешно продвигается вперед и начинает расшатывать системы защиты, вздохи становятся чаще. Кажется, что боль, поднимающаяся из скрученного в тугой узел желудка, не может пройти через барьер грудной клетки (больной при этом зачастую испытывает ощущение тугой повязки на груди). Глубокое дыхание начинает разрушать этот барьер. Больного просят сильно выдыхать и говорит при этом: «Ааах!» После того, как это «ах» прицепляется к восходящему чувству, больного оставляют в покое. Сила, действующая снизу, находит выход и дальше протискивается наверх автоматически. Больной оказывается в состоянии, которое я называю конфликтным дыханием.

Именно в этот момент можно сказать, что главный прорыв вот–вот наступит — больной перемещается из состояния полной нереальности своего бытия в состояние преимущественно реальное. Конфликтное дыхание обычно возникает после переживания нескольких первичных состояний, непосредственно перед тем, как главное соединение чувства и сознания свяжет личность пациента воедино. После этого пациента заливают чувства и внутренние озарения. Он познает свое чувство и боль.

Конфликтное дыхание — это непроизвольный элемент первичного состояния; пациент начинает глубоко и часто дышать, как загнанная лошадь. Дыхание становится частым и глубоким и в момент кульминации становится похожим на пыхтение паровоза. Больной при этом, как правило, настолько сильно по

глощен своими чувствами, что не замечает особенностей своего дыхания. Конфликтное дыхание является результатом давления снизу, давления, которое оказывают все отрицаемые чувства, удерживавшиеся внутри силами невроза. Такое дыхание может продолжаться от пятнадцати до двадцати минут, а пациент выглядит так, словно он бежит марафонскую дистанцию, и ему нужен весь кислород, который он вдыхает. При обычных условиях такое дыхание очень скоро привело бы к потере сознания.

Как только дыхание начинает жить собственной жизнью, то есть, становится автоматическим, то психотерапевту остается только наблюдать. Конфликтное дыхание есть патогномо- ничный признак того, что пациент находится в первичном состоянии. Пациент говорит, что чувствует себя беспомощным перед волной первичной боли. В это время пациенты каким‑то образом понимают, что могут оборвать это состояние, если захотят, но за все время, что я практикую первичную терапию, не было ни одного случая, чтобы больной прекратил на этой стадии свое первичное состояние.

По мере нарастания амплитуды и частоты дыхания, мы чувствуем, что вот–вот наступит кульминация — через минуту или две. Живот сотрясается от беспорядочных сокращений, грудная клетка бурно вздымается; ноги сгибаются и разгибаются в коленях, больной сильно качает головой из стороны в сторону; он рыгает. Такое впечатление, что пациент последним отчаянным бегством пытается спастись от своей первичной боли. Внезапно по телу больного проходит одна большая судорога, кажется связь есть — она — связь между чувством и сознанием вырывается изо рта в виде первичного крика. Теперь больной дышит свободно, полной грудью. Один пациент сказал: «Я только дыханием вернул себя к жизни». Пациенты обычно называют возникшее ощущение «прохладным», «очищенным» или «чистым».

После того как главное соединение состоялось, мы видим свободное, без усилий дыхание, являющее собой разительный контраст с тем судорожным беспорядочным дыханием, какое было у пациента в начале часа. Один больной, чемпион своего

6 — 849

колледжа по бегу, говорил, что никогда еще не дышал так полно — даже после забега на одну милю.

Первичный крик имеет целый ряд побочных эффектов. Пациенты, которые в своей обыденной жизни никогда не кричали, начинают ощущать в себе неведомую им ранее силу. Сам крик является освобождающим переживанием.

Когда больной слышит свой первичный крик, записанный на пленку, он всегда узнает изменения дыхания, характерные для каждой стадии переживания первичного состояния. Критически важны звуки, сопровождающие дыхание; пациент не может быть частью собственной защитной системы, когда в процесс дыхания вовлекается весь его организм без остатка.

В редких случаях пациент может имитировать первичный крик, подделывать его. Издают такой фальшивый крик, как правило, верхушками легких; чаще всего такой крик больше похож на пронзительный визг. Фальшивый первичный крик является обычно продолжением нереальной надежды. Поскольку первичный крик, если он настоящий, знаменует собой конец борьбы, то его невозможно услышать от человека, который продолжает борьбу.