Время остановилось, пока оба они ждали ее ответа. У Кэтрин перехватило дух, полуоткрытые губы как будто приглашали к поцелую, и Бэрк уже был готов принять это приглашение, когда дверь распахнулась, и в гостиную впорхнула миссис Паркингтон.

– О, как чудесно! Я думала, все, кроме меня, куда-то запропастились. Джесси решила вздремнуть, и все остальные, по-видимому, тоже. Слава Богу, что вы здесь! Я бы с ума сошла, дожидаясь ужина в одиночестве.

Кэтрин почувствовала, как рука Бэрка мягко скользит по ее плечу вниз, к локтю, и подхватывает ее, заставляя подняться на ноги. Обняв ее за талию, он повернулся к миссис Паркингтон.

– Мы с удовольствием составили бы вам компанию, сударыня, но моя жена просто падает от усталости и думает только о том, как бы поскорее забраться в постель. Вы должны нас извинить. Возможно, мы увидимся за ужином.

С этими словами он вывел Кэтрин из комнаты, не дожидаясь ответа, а миссис Паркингтон так и осталась стоять посреди гостиной, торопливо изобразив на лице выражение покорности судьбе, чтобы скрыть следы разочарования и уязвленного тщеславия.

Мысли Кэтрин кружились вихрем всю дорогу до их номера на втором этаже. Она постоянно ощущала руку Бэрка у себя на талии. К тому времени, как они достигли порога комнаты, его прикосновение стало жечь ее, точно раскаленным тавром. Как только дверь за ними закрылась, девушка высвободилась из его объятий, намереваясь раз и навсегда прояснить отношения.

– Перестаньте, прошу вас! Не трогайте меня.

Она предостерегающе вытянула руку вперед, словно преграждая ему дорогу, хотя он не двинулся с места, чтобы подойти к ней. Более того, он повернулся спиной, прошел к письменному столу и уселся боком, опираясь одной ногой на стул, а другой болтая в воздухе. Ей стало досадно, что он развалился как ни в чем не бывало, в то время как сама она места себе не находит.

– Нам надо поговорить, – сказала Кэтрин, судорожно заламывая руки. – Объясните, почему вы не хотите меня отпустить, Бэрк! Вам известно, кто я такая, вы не можете делать вид, будто вы этого не знаете! Я…

Она не могла это выговорить. Он выжидательно поднял бровь.

– …шлюха!

Слово едва не застряло у нее в горле, она чувствовала, как жгучие слезы подступают к глазам.

– Я завожу любовников за деньги. Мне особенно нравятся солдаты, и мне плевать, на какой стороне они воюют, лишь бы у них денег было побольше! Ни за что на свете я бы не стала рисковать жизнью из-за какой-то дурацкой политики, в которой ни черта не смыслю. Какой мне от нее прок? Неужели вы не понимаете?

Бэрк откинулся назад, опираясь на руки. В его суровом взгляде появилось задумчивое выражение.

– Ты все твердишь, что ты шлюха, Кэт. Тебя послушать – так можно подумать, будто ты переспала с половиной английской армии и большей частью флота. Ты щедро раздаешь свои милости налево и направо от Дамфриза до Абердина. Тебя, по всей видимости, не было при Престонпанзе, иначе нас не разгромили бы с таким позором. О, если бы ты там побывала, то подняла бы боевой дух войск, не говоря уже о выправке и прочем, на недосягаемую высоту. Завидев тебя, каждый наверняка делает стойку, – добавил он, не удержавшись.

Кэтрин отвернулась, чтобы скрыть смущение, но было слишком поздно.

– В чем дело, Кэт? – изумился Бэрк. – Ты краснеешь, заслышав выражение «сделать стойку»? Как же так? У каждой из знакомых мне шлюх имелся в запасе целый арсенал непристойностей для описания различных частей тела и их назначения. Они обожали ругаться вслух: считали, что это подогревает мужчин. Я всегда думал, что им виднее, и ни разу в жизни не встречал шлюхи, которая покраснела бы, услыхав такую беззубую вольность.

Овладев собой, она вновь повернулась к нему лицом.

– Вы ошибаетесь на мой счет. Разумеется, мне приходилось слышать выражения и похлеще этого, уверяю вас. Я именно такая, как вы говорите, но вы ошибаетесь, если думаете, что я этим горжусь. Я так живу, потому что жизнь меня заставила, но я ее не выбирала.

Сложив руки на поясе, Кэтрин опустила на них свой взгляд.

– Да брось, Кэт, так не пойдет.

Вдруг ему в голову пришла неожиданная мысль.

– Расскажи неприличный анекдот.

– Что?

– У каждой шлюхи имеется в запасе набор сальных шуток и анекдотов. Поделись со мной.

Девушка смотрела на него в недоумении, стараясь вспомнить что-нибудь подходящее, но ей ничего не приходило в голову. Кажется, Рори знал какой-то стишок… О чем же там шла речь?

– «Жила-была девушка в Дорнохе…» – запинаясь, начала Кэтрин, но тут же остановилась. – Не помню, как там дальше, – пояснила она с дребезжащим смешком, – ну да Бог с ним. Все равно не так уж это было смешно.

Бэрк сочувственно покачал головой.

– Ах, Кэт, Кэт. И ты все еще хочешь убедить меня, что ты проститутка?

– Да! Так оно и есть, Бэрк. Вы должны мне верить.

Он улыбнулся. Она вся напряглась, уже предугадывая, что за этим последует.

– Но я тебе не верю. Поэтому тебе придется меня убедить.

Она отступила на шаг назад.

– Нет.

– Завтра мы доберемся до Ланкастера. Через несколько дней военный патруль отконвоирует тебя в Лондон. Там ты предстанешь перед судом. Это будет справедливый суд; люди, наделенные законными полномочиями, решат, кто ты есть на самом деле…

– Тьфу! – презрительно сплюнула Кэтрин. – Скажете тоже! «Справедливый»? «Законный»? Да англичане знать не знают, что это такое!

Бэрк выждал с терпеливой улыбкой, пока она не умолкла, и вновь заговорил, понизив голос, отчего у Кэтрин создалось неприятное впечатление, будто они уже вдвоем в постели.

– Как бы то ни было, твое время на исходе. У тебя осталась ровно одна ночь, чтобы попытаться доказать, что ты не якобитская лазутчица. И мне известен лишь один способ, каким ты могла бы меня убедить.

От страха у нее по спине забегали мурашки, ладони сделались влажными от пота. Ей казалось, что стены комнаты смыкаются вокруг нее. Собравшись с силами, Кэтрин выпустила свой последний заряд.

– Неужто вы и в самом деле такого высокого мнения о себе? Вы не допускаете даже возможности, что мне не приятно к вам прикасаться? – язвительно осведомилась она. – Может, я и переспала, как вы изящно выразились, с половиной английской армии, но с вами я спать не желаю, и лишь ваше чудовищное самомнение мешает вам признать, что я нахожу вас отвратительным.

– Отвратительным?

Поглаживая подбородок, он, казалось, всерьез задумался над ее словами.

– Я полагаю, всякое на свете случается. Как говорят, все когда-то бывает в первый раз.

Она презрительно фыркнула, но он лишь усмехнулся в ответ.

– Должен сказать, что хотя за эти дни мне не так уж часто выпадала приятная возможность к тебе прикасаться, я как-то не заметил особых признаков отвращения с твоей стороны. К тому же, Кэт, даже если бы это было правдой, настоящая мастерица своего дела не стала бы давать волю собственным чувствам. Отказывать клиенту только потому, что испытываешь к нему отвращение? Для уважающей себя шлюхи это непозволительная роскошь, особенно в условиях крайней необходимости. А ты моя дорогая, уж позволь тебе заметить, находишься именно в таких условиях, – и Бэрк улыбнулся с фальшивым сочувствием.