Слегка откинувшись назад, девушка заглянула ему в лицо в надежде найти хоть какие-то признаки волнения. В его глазах появилось туманное, мечтательное выражение, (это уже было нечто новенькое!), а щека подергивалась. Но Кэтрин лишь во второй раз в жизни прикасалась к мужчине и по неопытности не могла решить, как толковать эти признаки: одержала она победу или нет? Отчаяние придало ей смелости. Взяв его руку, она, робея, поднесла ее к своей груди. Ей показалось, что ноздри у него затрепетали, но она была не вполне уверена в этом. А потом его пальцы медленным, ищущим движением скользнули по лифу ее платья. Наслаждение было таким острым, что ее глаза опять закрылись сами собой, а соски напряглись под его рукой. Она застонала и покачнулась.

Бэрк вскочил на ноги и крепко схватил ее за плечи, больше не пытаясь притворяться равнодушным. Когда он повернул ее спиной к себе, Кэтрин на мгновение ужаснулась. Ей показалось, что он решил отвергнуть, оттолкнуть ее, но вскоре выяснилось, что он хочет лишь занять более удобное положение, чтобы просунуть руки ей за корсаж. Он обхватил ее груди словно живую драгоценность, его ласки вынудили ее ахнуть и откинуть голову назад, ему на плечо. Его рот накрыл ее губы с такой еле сдерживаемой страстью, что ее кольнула иголочка страха, и окружавший (как ей казалось) их обоих ореол ослепительно белого света немного померк в ее глазах. Внезапно ощутив ягодицами несомненное свидетельство его мужского возбуждения, Кэтрин испугалась еще больше. Она замерла на грани между страстью и паническим ужасом, а перед мысленным взором подобно взмаху кроваво-красного полотнища промелькнуло страшное воспоминание. Но Бэрк осыпал ее губы быстрыми, по-кошачьи вкрадчивыми поцелуями, своими ловкими пальцами он легонько пощипывал ее сосок, как искусный музыкант, перебирающий струны любимой лютни, а другой рукой медленно очерчивал круги у нее на животе, оставляя ощущение расходящегося по всему телу тепла. Под его умелым натиском страх постепенно рассеялся, уступив место одному лишь чистому, ничем не омраченному желанию. Кэтрин задрожала всем телом, из ее груди вырвался чувственный стон. Захватив губами ее верхнюю губу, он провел языком по нежной, чувствительной плоти, оказавшейся в плену. Она опять застонала, дрожа от наслаждения, а тем временем его язык, проникая все дальше, начал неторопливо исследовать потайные глубины ее рта. Опьяненная страстью, Кэтрин перестала дышать. Если он сейчас же не прекратит, ее ноги просто подломятся. Когда ей показалось, что она больше не выдержит ни секунды, Бэрк отпустил ее и вновь повернул лицом к себе.

– Дай мне посмотреть на тебя, – его голос прозвучал непривычно отрывисто и хрипло.

Кэтрин не сразу поняла, чего он хочет, но почти тотчас же горячая волна краски залила ей лицо и шею. Тем не менее она, не колеблясь, начала расстегивать платье. Пальцы у нее тряслись, но она не стала даже спрашивать себя, заметил он или нет. Обнажив руки, девушка стащила платье с бедер, и оно соскользнуло на пол у ее ног. В голове смутно промелькнул вопрос: правильно ли она все делает? Может, проститутки как-то иначе раздеваются на глазах у клиентов? Ей казалось, что выбранный ею путь – самый простой, впрочем, ей уже было не до подобных соображений. Она наклонилась, чтобы снять чулки, потом распустила шнуровку нижней юбки и грациозно переступила через ворох шелка, присоединившийся к платью на полу.

Оставшись в одном белье, Кэтрин старательно вытянула руки по швам. Щеки горели от стыда, ей неудержимо хотелось прикрыть наготу. Протекла мучительно долгая пауза, а у нее все не хватало духу поднять глаза и посмотреть ему в лицо. Может быть, теперь он придет ей на помощь? Она бросила на него быстрый взгляд исподлобья и, увидев обжигающий синий лед в его глазах, поняла, что помощи ждать бесполезно. Бэрк пожирал ее взглядом, но его поза свидетельствовала о том, что он отнюдь не намерен торопить события. Наконец, так и не сумев унять дрожи в пальцах, девушка потянула за ленточки, вплетенные в тонкую ткань сорочки, и обреченным движением высвободила плечи. Последние покровы упали на пол, и Кэтрин осталась совершенно обнаженной.

Бэрк как будто оцепенел, завороженный ее волшебной красотой. Отблески огня из камина играли на ее коже, отбрасывая причудливые тени и окутывая мягкие очертания тела бледным янтарным сиянием. Ее прелестные груди напоминали спелые плоды, его ладони все еще хранили ощущение их упругой тяжести. Ему были видны проступающие под кожей хрупкие ребра. Кожа на бедрах казалась молочно-белой и нежной, как щечка младенца, очень скоро ему предстояло узнать, такова ли она на самом деле. Девушка была так прекрасна, что больно было смотреть, но он не мог отвести восхищенных глаз, запоминая каждый изгиб, пока наконец его взгляд не остановился на золотистом треугольнике волос у нее между ног.

Кэтрин поежилась, несмотря на согревающий тело жар камина. Неподвижность Бэрка заставила ее похолодеть. Собрав воедино последние остатки гордости, она вскинула подбородок и тихо спросила:

– Значит ли это, что вы меня не хотите, майор Бэрк?

Только теперь Бэрк очнулся и пришел в себя, Одним махом преодолев разделявшее их расстояние, он пылко обнял ее, и его пальцы вплелись ей в волосы.

– Думаешь, я не хочу, Кэт? Ты и вправду так думаешь? – прошептал он и, не дожидаясь ответа, впился ей в губы грубым и страстным поцелуем, от которого у Кэтрин сладко закружилась голова, хотя ей стало немного больно.

Она прижалась к нему так тесно, что уже не могла с точностью определить, где кончается его тело и начинается ее собственное. Его руки двинулись вниз у нее по спине, вдоль позвоночника, разминая ей лопатки и немыслимо бесстыдным движением ощупывая ягодицы. Он притянул к себе ее бедра, дав ей ощутить древний и вечный, нарастающий и пульсирующий ритм любовного танца, и вдруг оттолкнул ее. От неожиданности у нее открылся рот, но оказалось, что ему просто мешает одежда. Бэрк торопливо расстегнул пуговицы рубашки и панталон, нетерпеливо сбросил сапоги и вскоре остался обнаженным. Зов нацеленной на нее, твердой, как утес, мужской плоти показался ей властным и неумолимым.

Он был так хорош, что Кэтрин не испугалась. Их глаза встретились, и она поняла, что ей больше незачем притворяться. Все происходящее было для нее чудом, и предвкушение чуда, как в волшебном зеркале, отразилось у нее на лице.

На миг ее выражение сбило его с толку, но, целиком захваченный собственными, обостренными до предела чувствами, Бэрк решил не ломать голову над новой загадкой. Одной рукой он обнял ее за плечи, а другой подхватил под колени и поднял, наслаждаясь полновесным ощущением ее тела.

– О, Боже, Кэт, ты только посмотри на себя!

Она обвила руками его шею и поцеловала его. Их губы слились, глаза Бэрка были накрепко закрыты, но ему все же удалось вслепую найти кровать. Он бережно уложил Кэтрин и сам опустился на постель рядом с нею, все еще не в силах оправиться от потрясения. Дрожащими руками он накрыл ее груди.

– О, Боже, Кэт! О всемилостивый Боже!

– Ты не мог бы перестать молиться? – совершенно серьезно спросила Кэтрин.

Бэрк заглушил смешок поцелуем.

– Ничего не могу с собой поделать, – ответил он, – твоя красота – настоящее чудо!