— Радоваться-то чему?

Яга Яговна пояснила:

— Так внучок хоть нам и не говорил, но сомневался в твоей любви.

Я открыла и вновь закрыла рот. Похлопала ресницами. Впрочем, чему удивляться? Надо помнить, в каком мире и среди кого живу.

— Но все-таки когда начнем его искать?

Бабки вздохнули:

— Быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Дай договорить да выслушай внимательно. Клубочек по дороге покатится, нам за ним бежать придется. Как ты себе это средь бела дня представляешь? Да за нами по пятам от любопытства весь город помчится. А если наговор на Кощея сделан правильно, так и освободить его полагается ровно в полночь. Так что сейчас езжай обратно, отдохни, а к вечеру вернешься. Тогда за дело и примемся.

В царский терем меня совсем не тянуло.

Я буквально простонала:

— Не хочу туда возвращаться!

До вечера сойду с ума. Здесь-то проще всем вместе. Можно поговорить, обсудить, поддержать друг друга…

Бабки забеспокоились:

— Надо, девонька, а то еще примутся тебя искать. Никто не должен ничего заподозрить.

Я вздохнула. Все правильно, звучит логично. И отправилась во дворец.

Не успела войти в свои покои, как в дверь постучал слуга и передал, что меня просят спуститься в сад. Я пошла за ним с недоумением. Кому понадобилась? К моей большой досаде, пригласившим меня на свидание оказался Савва. Хотя если бы подумала, могла и сама догадаться.

Царевич подошел и встал рядом. Я молча смотрела на него и ждала: что дальше? Некоторое время он также не произносил ни слова. Потом предложил:

— Прогуляемся?

Идти с Саввой никуда не хотелось, но сегодня я решила быть предельно вежливой.

Мы дошли до пруда. Савва шагал, покусывая травинку, и был бледен. Таким я раньше его не видела. Показалось, что сейчас он гораздо опаснее, чем тогда, когда вел себя импульсивно. Пауза затягивалась. Такое впечатление, что парень что-то обдумывает и решает для себя. Или хочет сказать, но что-то его останавливает.

Я не выдержала первой:

— Царевич, зачем вы меня позвали?

Савва еще некоторое время смотрел молча, затем уверенно произнес:

— Любка, я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой.

Ну блин! Я слышу речь не мальчика, но мужа! Цитаты из Пушкина появлялись в моей голове с удивительным постоянством.

Я вспомнила зарезанного воеводу, с женой которого крутил шашни Савва. У парня какая-то паталогическая склонность к замужним дамам. Постаралась отнестись к услышанному как можно спокойнее. Сразу поняла, что передо мной уже не тот мальчишка, которым я считала его до сих пор. Решительный и упрямый царский сын для достижения своей цели пойдет по головам. Мелькнула мысль: «Вряд ли этому царству повезет, когда такой правитель сядет на престол».

— Во-первых, я вроде как уже замужем, если ты не забыл. А во-вторых, я тебя не люблю.

Савва посмотрел как-то надменно и будто свысока:

— Твой муж пропал, и ты его вряд ли отыщешь.

Я чуть не брякнула, что он может об этом не беспокоиться. Почти нашла. Но придержала язык — вдруг не выпустит из дворца.

— Ты так уверенно говоришь, что можно подумать — точно знаешь, что его нет в живых.

Савва на миг смутился, но тем не менее упрямо продолжил:

— Любая почтет за счастье стать моей женой. Но я вижу рядом с собой только тебя. Да и ты меня полюбишь. Я не хуже твоего Кощея.

Ох, узнай князь, что он тут болтает, мало не покажется. Не посмотрит, что царевич. И какие ж люди бывают неблагодарные: мой супруг возвратил ему отца и царство, а Савва намерен отобрать у него жену. Хотела высказать в глаза, что по этому поводу думаю, но сдержалась. Еще успею. Главное сейчас — спасти князя.

Следовало бы послать поклонника куда подальше, но пока не время. Я пересилила себя и положила руку на локоть парня:

— Савва, давай вернемся к этому разговору, когда я буду уверена, что мой муж погиб. А пока дай время обдумать твое предложение.

Он долго не спускал с меня глаз, потом кивнул:

— Хорошо, будь по-твоему. Подумай, время еще есть.

Я вздохнула. Большего пока и не нужно.

— Не провожай. Не хочу, чтобы о нас стали сплетничать.

Царевич чуть призадумался, потом поклонился, развернулся и зашагал прочь.

Савва ушел, а рядом в ветвях послышался шум. Из-за дерева показалась метла:

— Все мужиков охмуряешь? Смотри, супруг узнает…

Я отмахнулась:

— Хватит издеваться. Лучше порадуйся — сегодня спасем князя.

Никогда бы не подумала, что Феклуша еще и суеверна:

— Сплюнь три раза через левое плечо!

Я послушно исполнила ее волю. Тут из-за кустов вылезла и верная Илия:

— Я следила, госпожа. Если бы царевич пересек пределы дозволенного, я бы его убила.

Представив последствия, я воскликнула:

— Это лишнее!!! Не надо никого убивать, пока сама о том не попрошу.

До вечера ходила сама не своя. Как на грех, в гости принесло Настасью Вахромеевну с Флорой. О чем они говорили, я совсем не слушала. Отвечала невпопад, потом извинилась: хочу прилечь, болит голова. А сама послала Илию с приказом запрягать коней.

По дороге к дому оборотней от нетерпения прыгала на сиденье. Казалось, карета плетется как черепаха. Надо было полететь на метле.

Бабули, Кийс и Локша уже ждали. Яга Яговна вложила в руку клубок:

— Лучше, если это будешь ты.

Я погладила теплый комочек и прошептала:

— Отведи меня к Кощею. Ну пожалуйста…

Клубок дернулся и сорвался с места. Хорошо, что было достаточно темно, иначе встречные приняли бы нашу компанию за буйных сумасшедших. Я знала, что оборотни несутся где-то рядом, но оглядываться не было времени. Бабки парили сверху в своих ступах.

Скоро город остался далеко позади. Я неслась по лесной дороге, перепрыгивая через ямы. Непонятно, как не переломала ноги или не проломила голову о ветви деревьев. Появилось чувство, что здесь уже когда-то была. Поняла, что не ошиблась, едва увидела старую мельницу. Сердце екнуло: неужели князя убили и сбросили в воду? Может, поэтому в прошлый раз я и не хотела уходить от реки? Так сказать, сердце чувствовало?

Клубок пронесся по плотине, следом я, за мной Кийс и Локша. Мы ворвались в дом. Клубок остановился перед лазом, ведущим куда-то вниз. Я вздрогнула: ведь подходила к этому месту, причем два раза. И испытывала странную тоску.

Локша торопливо разжег лучину, и мы начали спускаться. Ход вел глубоко под землю. В конце туннеля обнаружилась запертая дверь, которую с трудом выломали парни. Я шагнула вперед и увидела человека, прикованного к стене цепями. От ужаса подкосились ноги. Вид Кощея был просто ужасен. Лицо худое, гораздо бледнее обычного, глаза запали. Просто скелет, обтянутый кожей. Сейчас он больше напоминал виденного мной однажды Чахлика Неумирающего, а не прежнего красавца. В первую минуту было страшно смотреть на него, не то что прикоснуться. Но я быстро очнулась, завопила: