одной дозаправки космопланера и потом потратишь много часов на поиски второго, либо уже на входе сообразишь, что ловить на этой свалке нечего.

Я кое-как замел следы своего присутствия на капитанском мостике, где простому механику находиться в одиночестве не положено, и, даже не глянув на экран наружного наблюдения, бросился открывать шлюз.

На пороге космического корабля меня встретил кот в ладном фиолетовом комбинезоне. Не считая тщательно отглаженной униформы, с виду кот был самый обычный, рыжий, с белым «воротничком» и «носочками». Не эти, знаете, разумные кошачьи с Плеяд, у которых усы зеленые и хвост отвалился несколько веков назад, а наш, земной, отказавшийся эволюционировать невесть во что. Впрочем, этот кот стоял на задних лапах, опираясь передней левой о борт корабля. Так что, возможно, с выводами я и поторопился.

– Ты кот? – спросил я, от удивления переставив буквы в последнем слове.

Гость нахмурил шерстяную физиономию и, не меняя позы, произнес на чистейшем космолингве:

– Здравствуйте, дератизацию вызывали?

Теперь я различил на фиолетовом комбинезоне буквы «КОТОДЕЗ». А еще небольшой, будто игрушечный, чемоданчик, что стоял на трапе позади кота.

– Не знаю, – честно признался я. – Команда в отгуле. Капитан вернется к вечеру. Зайдите, пожалуйста, позже.

– Молодой человек, у меня заказ на это время, – кот уже тряс перед моим носом какой-то бумагой с разноцветными печатями. – Если я сейчас уйду, вызов будет оформлен как ложный. В таком случае перечисленные нашей фирме деньги возврату не подлежат.

Услышав о возможных убытках, я забеспокоился. Может, капитан и в самом деле предупреждал меня о чем-то подобном. Забывчивость вполне могла быть связана с приятно проведенным временем на капитанском мостике. Я внимательно изучил предъявленный документ и, не разобрав половины терминов, но увидев где-то в середине имя капитана, впустил кота на борт.

На корабле дератизатор повел себя нахально. Прошелся по всем помещениям, проинспектировал кладовую с продуктами и мусорные пневмоуборщики, заглянул в бар. Я таскался следом, силясь понять, когда земные коты научились вести себя столь разумно.

– Следов грызунов не обнаружено, – доложил усатый специалист. – Возможно, ваш капитан просто перестраховался. Предлагаю ультразвуковое отпугивание. Если какая дрянь к вам затесалась, сама ускачет к соседям или в космопорт. А вы пока успеете спокойно улететь. Откройте пошире шлюз, чтобы было через что ускакивать.

Пока я занимался настройкой системы безопасности на выпускание любых существ в неопределенном количестве, кот просочился на капитанский мостик. Возле главной панели управления стояла недопитая банка «Земного мозгокрута». Все следы присутствия там я уничтожить все-таки не успел.

Кот молниеносно выхлебал коктейль и одобрительно крякнул. Моя рука дернулась, сбив настройки и заставив систему безопасности громко заверещать. Когда покой был восстановлен, дератизатор счел возможным пояснить:

– На посошок. Чтобы двигатели были горячими, а звезды светили в пути ярко!

Судя по физиономии специалиста, его путеводная звезда уже вовсю кружила над ближайшим баром в космопорту.

– Приступайте. Не будем задерживаться, – поторопил я разомлевшего кота.

Когда тот открыл свой чемоданчик и нажал в нем единственную кнопку, я отключился.

Очнулся только несколько часов спустя от оплеухи капитана. Вадим Карлович потрясал алюминиевым свидетельством моего позора и орал:

– Горячих двигателей тебе, скотина? Дератизацию захотел? Сколько раз говорил идиотам: читайте инструкцию по безопасности! Предупреждение о банде котомошенников было включено во вчерашнее обновление.

– Котомошенников? – язык ворочался с трудом, а по голове будто сутки лупили вонючим пыльным мешком.

– Метисы, – презрительно фыркнул капитан. – Помесь земных трущобных кошек и разумных плеядцев. Теперь у нас не осталось ничего, кроме двигателей. И еще этого!

Я отмахнулся от брошенного в меня предмета. Пустая банка из-под «Земного мозгокрута» покатилась по полу, пугаясь эха собственного звука. Никогда еще на нашем корабле не было так девственно чисто.

Виктория Топоногова

Джульетта и Офелия

Джульетку мы искали несколько дней. Ходили по двору, по саду, заглянули в густые заросли малинника – звали, прислушивались, не мяукнет ли где. Проверили все ближайшие колодцы, излазили подвал и чердак. В конце концов искать бросили. Уже перед самым отъездом опять обошли окрестности – все впустую. Так и уехали в город.

Янка в машине страдала, конечно, мол, кисонька моя, кисонька, кто ж тебя тут покормит, если что. Это она про зимние морозы еще не вспомнила. А Федюня вдруг выдал:

– Было бы о чем жалеть! Царапалась она как чертова сучковина!

Где он, интересно, такие определения берет?

Но царапалась Джульетта действительно знатно. И чаще всего неожиданно, безо всякого предупреждения и без оглядки на свое нежное романтичное имя. Но не переназывать же.

– Не иначе, кошака себе нашла, – сказал сын. – Вот и сгинула от несчастной любви. А у меня хоть руки заживут. Когти у нее – как гвозди!

– Нечего было ее хватать, – заметила дочь.

– Кошка должна быть ласковая, чтобы ее хоть погладить можно было. А иначе на фига она нужна?

– Ты что! Она же живая! – возмутилась Яна.

«Возможно, живая», – подумала я.

– Этих живых знаешь сколько вокруг бегает? Найдем тебе другую. А лучше всего сразу в виде шапки, – цинично хохотнул Федюня.

Умеет он младшую сестру успокоить. Понятно, что тут Янка и вовсе разрыдалась и сидела потом всю дорогу, как маленький, но очень серьезный и взъерошенный сычик.

Когда дома мы предложили дочке завести нового котенка, Яна решительно возразила:

– Ну нет, я хочу только нашу Джулечку. Остальные – не наши.

Ну как объяснить ребенку, что кошки просто так не исчезают: или под колеса попала, или какие-нибудь бездомные псы загрызли. А может, крысиного яду где хватанула. Короче, можно не ждать чуда и подарить нерастраченную нежность новому питомцу.

Но дочь изрисовывала альбомные листы пятнистыми бело-черно-рыжими кошками с разными глазами: одним голубым, а вторым желтым. Потому что Джулечка – единственная в своем роде кошачья личность, и замене не подлежит. Что касается разноцветных глаз, то соседка в деревне нам говорила, что такие кошки одновременно два мира видят: наш и еще какой-то. А вот какой именно, не сказала. Но ведь кошки и с одинаковыми глазами куда лучше человека видят.

– А если кошка видит другой мир отсюда, то из другого мира она нас видеть может? – поинтересовалась Яна.

Ох уж эти дети – спросят так спросят.

Потом вроде как все подзабылось. Яна пошла в первый класс, Федюня в восьмой, у всех хватало забот. Пятнистые кошки в Янином альбоме появлялись все реже.

Но когда-нибудь это должно было произойти.

Кошатники бывшими не бывают. Они бывают только между первым и вторым,