родом откуда-то с юга, их магия перекликается с возможностями тамошних шаманов. Не может быть, чтобы южане совсем ничего не замечали!

Потребности откровенничать со своим начальником старший дознаватель не испытывал. Мурмалин возглавлял самую одиозную часть Ордена магов половину жизни Ребенгена, но доппельгангеры были серьезным провалом, за который главе Целителей еще предстояло заплатить. Ни задевать его, ни оказывать ему услугу чародей не спешил.

— У вас есть конкретный след?

— Нет, — легко признался Ребенген, неожиданно вспомнивший, что Бастиан запретил посвящать главу Цеха в свои планы. — Но других следов тоже не наблюдается.

— Я могу свести вас с нашим агентом, проработавшим в Стахе двадцать лет. Он ответит на все ваши вопросы.

То есть, даст дознавателю еще один длинный список без выводов.

— Спасибо!

Ребенген покинул кабинет начальства с довольными видом и с той же застывшей гримасой полчаса бродил по Башне магов. Потом оцепенение спало, и чародей рванулся к залу переноса, лихорадочно вспоминая, где сейчас по плану должен находиться Повелитель Шоканги. Им нужно было поговорить, срочно. Но, если Лорд успел покинуть Зенах, город, в котором имелось представительство арконийского Ордена, встретиться с ним будет нелегко — до недавнего времени Бастиан делал все возможное, чтобы затруднить передвижение волшебников по своей территории.

В кой-то веки чародей был рад своим многочисленным обязанностям, потому что их сопровождали некоторые права — к транспортным пентаграммам его допустили без возражений, никто даже не пытался расспрашивать, куда и зачем метнулся старший дознаватель. Городскую резиденцию Великого Лорда Ребенген отыскал уже в сумерках. Бастиан пребывал в раздражении — по-хорошему, о таких визитах следовало извещать хотя бы за полдня.

— Я не говорю про этикет, ибо бесполезно. Но одиннадцатый час уже, я собирался спать.

— Один маленький вопрос, милорд, — суетился Ребенген, стараясь не обращать внимание на плечистых Пограничных, проникших в кабинет следом за ним. — Один ма-аленький вопросик.

— Ну, раз уж ты здесь… Спрашивай.

— Почему вы решили, что глава нашего Цеха не надежен? Он дал какой-то повод?

Бастиан довольно сощурился, насладился смятением чародея, а потом снизошел:

— Он замешан в контрабанде опия из Стаха.

— Есть доказательства?

— Не такие, чтобы можно было его шантажировать, но убедительные.

— Только опий? Не что-то еще?

— Какая разница? Я еще не разу не встречал преступника, способного вовремя остановиться. После разгона вольницы в Полых Холмах, его положение должно было пошатнуться, но меня совсем не радует необходимость разбираться с ним сейчас.

Разглядывая тяжелые ворота резиденции Лорда снаружи, Ребенген мучительно пытался понять, за чей хвост держится. Кто пытается одернуть любопытного чародея — наймиты Хозяина или контрабандисты, защищающие свой доход? Еще неизвестно, кто опасней! Некоторые типы ради сохранения барышей вполне способны избавиться от одного-другого мага, не впервой. Обидно будет погибнуть не от происков врагов Отечества, а из-за каких-то уголовников.

На следующий день в Башню зашел обещанный Мурмалисом знаток южных нравов — тощий, поджарый мужчина с невыразительным лицом.

— Для начала, мне хотелось бы понять цель нашей встречи. Вас чем-то не устраивает написанный мной отчет?

Ну, если исключить то, что прочесть его у дознавателя не было никаких шансов…

— Ни в коей мере, — улыбнулся Ребенегн. — У меня профессиональный интерес. Вы знакомы с тамошней системой магии?

— Знаком, но лично не практиковал.

— Трудно в освоении?

— Скорее — небезопасно. И бессмысленно. Надо понимать, мэтр, что возможности шаманов на три четверти обусловлены знанием свойств трав и минералов. Это яды и наркотики, использование которых в Стахе никак не регламентировано, иногда — довольно сложные эликсиры с непредсказуемыми побочными эффектами. Собственно магией шаманы не владеют, они не способны почувствовать потоки силы и создать для них носитель, все это заменяется мощным ударным воздействием, источником которого служит жертва, чаще всего — человеческая.

— Замена, как я понимаю, неэффективная?

— Хуже. Слабомодулированный поток энергии, не ограниченный знаком и накопителями, воздействует на тело заклинателя не меньше, чем на объект волшебства. Пара ритуалов, и шаман, вне зависимости от половой принадлежности, становится стерильным, навсегда. Что и обуславливает низкий процент одаренных в той местности.

Не говоря уже о том, во что превращается сама местность… Недаром Основатели категорически запретили творить подобное в Арконате.

— Такой стиль дает какие-нибудь преимущества?

— При том уровне знаний, которым обладают южане — никаких.

— А что вы скажите про наших новых оппонентов, доппельгангеров? Имеют их возможности что-нибудь общее с шаманизмом?

— Не знаю. Я ведь не видел их колдовские инструменты, понимаете? Осмотренные мной пленники — не шаманы, а классические маги, тут никаких сомнений быть не может.

То есть, как раз главный колдун в облаву и не попался.

Они выпили чаю, обсудили последние новости в целительных практиках, а потом гость откланялся, оставив Ребенгена размышлять о мотивах главы цеха. Пытается ли он таким образом намекнуть подчиненному, что Стах — ложный след, или искренне хочет помочь?

В конце концов, Ребенген решил рискнуть и поведать свои подозрения председателю Нантреку.

— Вот как, — отозвался старый маг и замолк надолго.

— Мы списывали все странности происшедшего в прошлом году на лже-Сандерса, но как-то ведь он попал наверх! — Ребенген изо всех сил старался не выглядеть подчиненным, пытающимся подсидеть начальника. — Кто-то ведь рассказал им про слабости покойного Дарсаньи, про амбиции Браммиса, который их отнюдь не выпячивал. Прикрыл первых внедренцев, позволил создать форпост в Дарсании, с которым мы так намучались… И все это — незаметно?

— Незаметно для Ордена, но не для Лорда, — пробормотал председатель. — Ты понимаешь, что для таких обвинений нужны веские доказательства?

— Обычно мы действуем после первых подозрений.

— Но не в момент кризиса и не с главой Цеха. Слишком многое сейчас зависит от руководства!

— Вот именно.

— Я буду думать, Тео. Наскоком тут ничего не сделаешь.

И Ребенген остался со своими подозрениями, как с горячими пирожками — держать невозможно, на пол не положишь и выкидывать не хочется. Подумав, старший дознаватель засел у себя в кабинете и демонстративно углубился в изучение протоколов допросов доппельгангеров.

Он уже достаточно пометил территорию, чтобы взбудоражить ее обитателей, а лично ловить всех крыс ему не обязательно.

Глава 13

Третий Ракш, сопровождавший меня в пути, оказался еще худшим собеседником, чем лже-Першин. Еще немного, и все решат, что благородный лорд здесь он, а не я — более высокомерного засранца мне встречать еще не приходилось. Нет, вслух он не хамил, но при этом вокруг смотрел так, словно осчастливил своим присутствием свинарник. Можно было подумать, что ему все должны, или (что вернее) он даже мысли не допускал, что его слова кто-то может ослушаться. На людей такое поведение