Бывшая бросает на меня злобный взгляд, говорящий «тоже мне отец!».

В испуге смотрю на Алёнушку, жду ее реакцию. Дочь зачарованно вертит прозрачную дешевую упаковку в руках.

– Печеньки! Папа привёз мне печеньки! – кричит радостно, бросаясь обнимать меня снова. Сажусь на корточки, целую дочь, даю ей возможность поцеловать мою небритую щёку.

– Фу! Ёжик! – малышка колется, морщится.

Вместе с ней громко хохочем.

Бросаю победоносный взгляд на поникшую Свету. Этот раунд был точно не в её пользу!

– Егоза, ты пока посиди здесь. Мы с мамой поговорим.

Вытаскиваю бывшую на кухню.

– Какого ляда ты здесь делаешь? – шиплю, склоняясь над её холёным красивым лицом.

– Приехала к дочери. Твоя зазноба позвонила и сказала, что я могу пообщаться с Алёной, пока тебя нет в городе.

– Моя кто?.. – прихожу в полный шок. Уже догадываюсь, кто стоит за этим, но не хочу верить.

– Злата Чайкина – твоя ночная няня, – ухмыляется Света, сдувая светлую прядь волос с лица.

– Чайкина не моя няня, – хриплю в ответ. Сам злюсь на себя. Разве не моя?!

Впервые признаюсь себе, что нанял её не для Алёны, а для себя. Хотел любоваться этим рыжим созданием долго и много.

Долюбовался!

Вот ведь ведьма всё по-своему сделала.

– Не суть. Я приехала за дочкой. Она должна жить с мамой! Пойми, Алёнушка ведь девочка, скоро начнёт расти, развиваться, знакомиться с мальчиками. У неё начнётся переходный возраст, а ты мент – жесткий и бескомпромиссный, даже не сможешь с ней поговорить!

– Я смогу! – в глубине души понимаю, что нет.

– Если бы у тебя была женщина, настоящая, тогда было бы другое дело! А так, ты просто загубишь нашу дочурку. Нашего ангелочка! – из глаз Светы льются жгучие слёзы.

– Так она моя дочь? – впервые задаю этот крамольный и скользкий вопрос, который грыз мою душу ни один день.

– Конечно, твоя! Как ты смеешь спрашивать такое? Я никогда тебе не изменяла… пока ты любил меня, и я это чувствовала.

Пока Света настроена ко мне по-хорошему, и мы можем говорить по-человечески, принимаю быстрое решение.

– У Алёны уже есть мама!

– Мама понарошку? – смеется бывшая. И я тону в негативе, в котором она меня купает.

– Это была всего лишь игра. А я говорю о своей невесте. Я женюсь!

– Надеюсь не на Мие! – блондинка театрально закатывает глаза.

– С какой радости? Она твоя сестра. Даже если бы на планете не осталось ни одной свободной женщины, я бы не женился на второй тебе! Спасибо, сыт!

– Не груби! – в глазах Светки вспыхнул недобрый огонёк.

– Женюсь. И точка.

– Когда познакомишь с невестой?

– Завтра, – хлопаю глазами, киваю головой. – А теперь можно мне принять душ?

– Да, пожалуйста, – бывшая жена выпускает меня из кухни.

Горячая вода стекает по плечам на грудь. Закатываю глаза. Мочалкой намыливаю грудь. И замираю, вспоминая, как мою грудь ласкают поцелуи и кудри Златушки.

***

Рывком притягиваю её к себе, нежно осыпаю её лицо поцелуями.

Она напряжена и упрямо сопротивляется.

– Дёмочка, не надо, – шепчет в сладком дурмане.

В какой – то момент сдаётся под моим напором. Мои прикосновения, поцелуи…

Соскучился. Я, наконец, получил запретный плод. Целую горячо. Не могу остановиться. В пещере очень холодно и сыро, но девушка в моих руках вся горячая под напором ласк и горячих эмоций.

Я уже забыл, каким нежным и страстным бывает секс с любимым человеком.

Всё связи, которые были у меня после жены, были пустыми, безэмоциональными.

– Не надо, – последнее сопротивление желанной партнёрши.

Оно не отрезвляет меня. Слишком поздно. Я срываюсь в пропасть удовольствия.

***

Сливаемся с девушкой в страстном, жадном поцелуе. Она хочет меня не меньше, чем я её.

Подаётся вперёд ко мне, прогибается под моим натиском.

– А-а!

Через десятки страстных минут засыпаем. Она явно обиженна на то, что я ей только что сказал. А ведь я лишь защищался. До этого дня всерьёз никого не представлял рядом с собой и дочкой.

Пустить чужую женщину в нашу маленькую дружную семью?! Ни за что.

В последние дни проводим со Златой двадцать четыре часа в сутки рядом. И я вижу, что нравлюсь ей, но чувствую, что она не доверяет мне. Между нами живая преграда в лице Алёны и Наташи…

Я ревную дочь к маме понарошку, а Чайкина думает не о нас, а только о своей дочери…

Едва засыпаю, как напарница будит меня:

– Демид, мне страшно. Посиди со мной.

Мне самому страшно. Не из-за того, что придётся просить в этой чертовой богом забытой пещере три дня, а из-за того, что подверг себя и девушку необоснованной опасности.

Единственный путь сбежать от страха – это любовь…

Касаюсь гладкой кожи хрупкой руки.

Злата жутко обижена, но сейчас тоже ищет выход из тупиковой ситуации, борется с фобией замкнутого пространства, ищет человеческого тепла.

Касается меня в ответ.

Прижимаю её к груди. Девушка обвивает мою шею руками. Впиваюсь в её влажные губы.

Жалею, что здесь темно. Хочу видеть её. Пить взглядом.

Здравый смысл уступает место бурным чувствам, рвущимся наружу.

Во мне просыпается вулкан желаний, похороненных с изменой Светы. Я боюсь обжечься беспощадной лавой, но желание испытать забытые эмоции намного сильнее…

Горячая вода обжигает ключицу. Встряхиваюсь. Открываю глаза.

Дело Златы практически закончено. Остались формальности, покончив с которыми мы больше не встретимся с ней никогда.

Эта мысль причиняет мне душевную и физическую боль. Впервые не хочу расставаться с женщиной.

Мне двадцать семь лет. Ещё никогда я не испытывал таких глубоких чувств, эмоций, топивших меня с головой. Даже к Свете я испытывал другие чувства. Та была первая неосознанная любовь, благодарность за то, что выбрала меня, что родила мне дочурку.

Что было между мной и Златой?

Ненависть. Непонимание. Раздражение. Нахлынувшая страсть и безудержное влечение. А люблю ли я её?

Сердце нехорошо ёкает, будто отвечает на мой вопрос.

Признаюсь себе в том, что уже соскучился. Уже хочу увидеть её. Было бы здорово втроём покататься на велосипедах в парке, поесть розовую вату.