– Все, – Дмитрий закатал шапочку-маску на лоб, обнажив бледное лицо, – теперь совсем все.

Прошли сотню шагов по пустынной улице Горького, а когда свернули направо, в сторону Белинки, Наблюдатель использовал «веер исхода», заклинание, примененное им во время бегства от сатра. Засияли во тьме призрачные «павлиньи перья», развернулись полукругом, на площади в десяток квадратных метров снегопад на мгновение прекратился, будто снежинки замерли на месте.

И следы беглецов стали недоступными для поисковой магии.

Неспешным шагом они добрались до оставленной рядом с заправкой машины, Дмитрий сел за руль. Десять минут езды по темным переулкам, подъем на лифте на девятый этаж, и человек с Наблюдателем вошли в знакомую квартиру.

– Можно выпить еще чаю, – сказал Дмитрий. – Если есть желание, то залезай под душ.

– И то, и другое – позже, – покачал головой Олег. – Сначала хочется взглянуть на то, что мы принесли.

Наблюдатель понимающе кивнул.

Когда прошли на кухню, он выложил на стол черный металлический кругляш, покрытый искусной резьбой. Помахал руками, и «шайба» засветилась, по ее бокам забегали бледно-красные огоньки. Слились в один, кольцо огня поднялось, вытягиваясь в столб, тот превратился в шар.

Дмитрий сомкнул руки вокруг кругляша, уставился внутрь шара, точно программист на экран компьютера. Олег почувствовал, как одно за другим были брошены несколько заклинаний – не особенно емких энергетически, совершенно не зрелищных, но при этом очень сложных.

– Вот, смотри, – проговорил Наблюдатель, и в шаре появилась картинка.

Трое мужчин, худых, бледных, в черных, безупречно выглаженных костюмах. На заднем плане – невысокая, по пояс, ограда. Дальше – панорама города под серым небом… нет, не просто города, а Нижнего Новгорода… вон Стрелка, где сливаются Ока и Волга, вон кремль…

Один из мужчин, с узкими, змеиными глазами, что-то говорил. Слов не было слышно, но губы двигались странно, будто выплевывая звуки. Второй размахивал двумя ножами, лезвия которых алели, точно их покрывала свежая кровь. За остриями тянулся след из темно-фиолетового пламени. Третий держал стеклянный сосуд, под горлышко заполненный желтым песком, и тот светился, переливался огоньками, как золото в свете прожекторов.

Трое людей… хотя людей ли?.. творили сложное, многоступенчатое заклинание.

– Это где они? – спросил Олег.

– На телевышке, – Дмитрий потеребил кончик носа. – Странно, я не могу понять, к какой сфере принадлежат эти парни.

Трое в черных костюмах бледностью и худобой напоминали верог, но глаза их не были красными. Не могли они быть элохим, Часовщиками, альвами или сатра, мало походили на слаш, джинна или дейвона. По всем признакам – люди, но что-то нечеловеческое имелось в неподвижных лицах, в неспешных, плавных, и в то же время неловких движениях.

Наблюдатели? Но Дмитрий узнал бы своих…

– Да, непонятно, – сказал Олег. – И что это такое желтое?

Багровые ножи тем временем опустились, и рисунок из темного огня повис в воздухе – вертикально стоящий круг, а внутри множество линий и округлых символов, мало похожих на буквы.

Трое встали в ряд, и каждый взял в руки сосуд со светящимся песком. Узкоглазый наклонил свою посудину, и пылающие желтым огнем частички заструились через изогнутое, перекрученное горлышко. Второй и третий сделали то же самое, и три струи слились в одну, толстую, как пожарный рукав.

И та устремилась в центр магического круга.

– Это зафиксировано с помощью… записи по площадям, – сказал Дмитрий, поморщившись. – Никто специально не нацеливался на телевышку. Поэтому изображение не очень четкое и звука нет.

Проходя через рисунок, поток песка становился серым, расширялся и устремлялся вверх, где терялся в тучах. А те потихоньку темнели, словно наливались дурной, черной кровью.

Когда сосуды опустели, их убрали, и зажегся огонь в небольшой горелке. Один из бледной троицы расплавил пачку сургуча, в руках второго появилась металлическая печать диаметром более чем полметра.

– Ого! – только и сказал Олег, Наблюдатель же матерно выругался.

Сургучный оттиск в нарушение всех законов физики был поставлен на колыхавшийся в воздухе круг. Повисел некоторое время, вовсе и не думая падать, а потом растаял белым паром.

Узкоглазый поднес к лицу предмет, более всего похожий на хрустальное яйцо, и принялся шептать, касаясь его губами. Олег прищурился, когда в прозрачной глубине запульсировал фиолетовый, режущий глаз огонек, от него отпочковался второй, третий, четвертый…

Вскоре целая дюжина их кружилась внутри яйца.

После того как над яйцом пошептали соратники узкоглазого, фиолетовые огоньки слились в один, большой и белый. Выточенная из хрусталя безделушка, превратившаяся в крошечный маяк, была спрятана в мешочек из черного бархата, а его один из троих убрал в «дипломат».

Длинный и сложный ритуал закончился, и Олег вынужден был признать, что мало чего в нем понял. Одно выглядело очевидным – именно это заклинание стало причиной того, что слаш Нижнего Новгорода охватила эпидемия размножения.

Трое мужчин с бледными лицами накинули черные плащи и покинули площадку на телевышке. А из тусклого мрачного неба повалил снег, но почему-то не белый, а серый.

– Вот и все, – сказал Дмитрий. – Они сделали что-то… рассеяли над городом нечто, некий катализатор, заставивший слаш начать размножаться. А поскольку этот катализатор продолжает действовать, можно сделать вывод, что заклинание на телевышке до сих пор работает.

– Нужно уничтожить, его развеять… – Олег зевнул, потер занывшие виски. – А когда все это происходило?

– Восемнадцатого ноября.

Общеизвестная истина – любое заклинание рассеется, если его не подпитывать энергией. Ни одно без внешней «подкормки» не проработает два с половиной… почти три месяца.

А значит, трое бледных оставили ниточку и по ней вливают силу в свое творение. Струну, которую нужно оборвать, чтобы облизывающаяся на Нижний смерть наконец захлопнула алчную пасть. След, по коему можно выйти на тех, кто заставил посыпаться с неба серый снег.

– Нужно лезть на телевышку, – сказал Олег.

– Нужно, – кивнул Наблюдатель. – Но сначала – несколько часов отдохнуть. Сейчас мы оба мало на что годимся.

И это было правдой. Ноющая боль во всем теле и туман в тяжелой, как свинцовая болванка, голове напоминали, что слишком много всего произошло за последние двадцать четыре часа: два бегства, капитуляция «Золотой розы», несколько схваток, визит в «Зеркальную пирамиду»…

– Тут есть еще кое-что. Я сейчас…

Дмитрий вышел и вернулся с ноутбуком и странного вида переходником: с одной стороны обычный USB, а с другой – тонкая длинная игла.

Игла вошла в незаметное отверстие на боку металлической «шайбы», экран ноутбука осветился. Замелькали таблицы, сверстанные явно не в Exel, поплыли разноцветные графики, похожие на пучки молний, сложные диаграммы – круговые и лепестковые.