– Это вы для чего принесли?

– Оставлю здесь. Хочу вывести его из равновесия, – отозвалась я. – Как он меня.

– Флоренс, я бы не стала. – Элси опустилась в кресло. – Он ведь опасен. Кто знает, что он может выкинуть.

– Я бы на вашем месте отказался от этой идеи, – поддержал ее Джек. – Зачем его зря дразнить?

Надо же, спелись! Джек и Элси всегда и во всем соглашаются. Но я-то как раз и хотела взбесить Ронни Батлера. Он последние шестьдесят лет доводил меня до исступления, заползая мне в голову, омрачая своей тенью все, что я сделала или не сделала в жизни. С той самой ночи, как умерла Бэрил, не было ни дня, чтобы он не маячил в моих мыслях, и прошлое казалось совсем близким, будто можно сделать шаг и прожить все заново. Поэтому, когда Джек вернулся к шкафу, а Элси решила приподнять ковер, я подсунула нотный лист под одну из бежевых подушек. В конце концов, это мой нотный лист, и мне решать, что с ним делать.

– По-моему, здесь ничего нет. – Джек медленно оглядывал гостиную, стоя посередине. – Поглядим в спальне?

По квартире растекалась вкрадчивая тишина. Спальня скорее походила на номер мотеля возле трассы. Шарить в чужой гостиной было странно, но осматривать спальню казалось еще более странным, и мы нерешительно мялись на пороге.

– Ну же, давайте приступим и побыстрее закончим, – поторопил Джек. – Я проверю шкафы, а вы поглядите под кроватью.

Элси обошла кровать с одной стороны, я с другой, и когда я опустилась на колени и приподняла покрывало, то увидела глаза подруги, глядевшей на меня с другой стороны.

– Видишь что-нибудь? – спросила я, приподнимая ткань повыше.

– Только тебя, – отозвалась Элси.

– Здесь тоже ничего. – Голос Джека донесся из глубин гардероба. – Немного же у него одежды.

– В карманах смотрели? – вспомнила я. – По телевизору люди всегда находят в карманах всякую всячину.

– Ну конечно! – Джек на мгновение появился из-за дверцы шкафа и снова исчез.

В ящике тумбочки у кровати нашелся только спрей для носа «Викс» и старая книжка в мягкой обложке.

– Больше восьмидесяти лет, и нечего показать? – не поверил Джек. – Как-то подозрительно.

Мы осмотрели кухню, но не нашли ничего, помимо стандартного набора кастрюль и фаянсовой посуды. Даже в холодильнике было пусто.

– Ни пинты молока, – поразилась я, – ни половинки апельсина!

Я вытянула один из маленьких пластиковых ящичков, и Элси заглянула внутрь. Ящик был пуст.

– Даже при нашем полном пансионе здесь должно что-то быть, – усомнилась она.

– Хоть баночка маринованного лука, – подхватила я. – Или початая банка макарон в соусе.

– Сплошное разочарование, – признался Джек. – Столько сил потрачено…

Элси вздохнула:

– Ты проголодалась, Флоренс?

– Немного.

– Но все равно это нужно было сделать, – сказал Джек, поправив кепку. – Осмотреться на местности.

– Что теперь? – спросила я. – Мы обшарили все потайные уголки его жизни и ничего не нашли.

– Надо перегруппироваться. – Джек кивнул сам себе, когда мы проходили мимо зеркала. – Мы что-то упускаем.

Мы вышли в коридор, который и коридором-то не был, а просто куском бежевого паласа между кухней и входной дверью, когда Элси схватила меня за руку:

– Ботинки! Мы не посмотрели в его ботинках!

Я сперва не поняла, о чем она говорит.

– Ну как ты не помнишь, Ронни все всегда прятал в ботинках! Спички, деньги – все, что он берег от чужих рук.

– Ну конечно же! – Джек уже протянул руку к входной двери, но мои слова заставили его замереть и обернуться. – Надо поглядеть в его ботинках.

Я вернулась в спальню и открыла гардероб. Пара коричневых мужских туфель на шнурках смотрела на меня из безмолвной темноты. Туфли казались достаточно безобидными. Мыски были слегка сбиты, на каблуках налет грязи. Я сунула руку в один – пусто, только гладкое, темное ощущение кожи. Может, мы ошиблись и Ронни перерос свои дурацкие привычки и уже ничего не сует в ботинки? Но когда я вынимала руку из второй туфли, кончики пальцев нащупали что-то странное: стелька словно бы вспучилась с краю. Это был едва заметный бугорок, но, когда я приподняла стельку, показался краешек линованной бумаги, сложенной в двадцать раз, с расплывшимися по краям синими чернилами.

– Бинго! – прокричала я так громко, что Джек и Элси тоже сунули головы в шкаф.

– Ну же, разворачивайте скорее! – Джек наклонился к самому листку и прищурился.

– Дайте же мне возможность. – Листок не хотел разворачиваться, словно бумагу не трогали уже очень давно. Наконец я расправила его и положила на покрывало.

– Вроде номер телефона, – предположила я.

– Или шифр? – добавила Элси.

– Я тоже думаю, что телефон. Количество цифр подходит, – сказал Джек.

– Давайте позвоним! – захлопала я в ладоши. Элси моргала с каждым моим хлопком.

– Повременим, – предложил Джек. – Перепишем и положим листок обратно под стельку.

Так мы и сделали. Джек закрыл за нами входную дверь с еле слышным щелчком, и мы гуськом пошли по дорожке.

– Ронни и не узнает, что мы здесь побывали, – заметил Джек через плечо.

– Нипочем не узнает, – согласилась Элси.

И не узнал бы, не будь под подушкой нотного листка. Всю дорогу обратно до квартиры и всю ночь после того, как ушли Джек и Элси, я лежала без сна, гадая, правильно ли поступила.

Мейбл Фогг жила на самом верху дома, стоявшего на самой вершине холма, – остальные этажи принадлежали ее дочери и внучке. Жизни трех поколений женщин венчали одна другую, как ярусы свадебного торта.

– С удовольствием жил бы вот так, – не удержался Джек. Автомобиль свернул на крутую дорогу, растрясывая все внутренности на крышках люков.

Крис промолчал.

Я сочиняла замысловатое письмо в министерство автомагистралей и решила делать это вслух, чтобы дать возможность и другим подбросить свои три гроша. Элси сидела рядом со мной, и я отчитала ее за зевоту:

– Прекрати, пожалуйста. Глядя на тебя, я тоже зевать начинаю.

– Я не выспалась. – Элси снова зевнула. – Музыка не давала спать.

– Музыка? – удивилась я. – Я не слышала никакой музыки.

– Что скажешь, Крис? – Джек отпустил трость и схватился за приборную доску. – Может, переехать мне в твой лофт? Мне же всего спаленка нужна, а так я буду сидеть с тобой в гостиной каждый вечер!

Крис до этого был вполне приветлив, но тут вся живость разом исчезла с его лица.

Джек обернулся с переднего сиденья и подмигнул нам.