– Интересная мысль. Значит, у палачей тоже есть своя истина. Может, он страдает, когда рубит голову осужденному, или не спит ночами, когда стреляет жертве в затылок? Ты это хочешь сказать?

– Нет. Думаю, что палачи как раз спят спокойно. Я о другом. Когда в стране начинается гражданское противостояние, нельзя считать только одну сторону правой, а другую – неправой во всем. У каждой появляется своя истина и свои взгляды на происходящие события, которые они готовы отстаивать изо всех сил.

– Послушайте, Мурад Рагимович, но это демагогия! – всплеснул руками Музаев, нарочно переходя на «вы». – Какая истина могла быть у десантников? Только захватить телецентр и разогнать митингующих. Это карательная акция в чистом виде.

– Я беседовал с людьми, которые были на их стороне.

– Ну, да, с их офицерами, – иронично заметил Музаев.

– Не только. Я был на пресс-конференции членов Комитета национального спасения. Слышал, что именно они говорили.

– Но это коммунисты, – возмутился Юрий, – понятно, что они могут сказать.

– Это были литовцы, – напомнил Мурад. – Не думаю, что их поддерживает большинство. Оно поддерживает Ландсбергиса и нынешний Верховный Совет. Но если все так озабочены демократией, почему не признать право меньшинства на свои суждения? Известно, что действие рождает противодействие. Граждане одной страны всегда могут сесть за стол и договориться.

– С коммунистами нельзя договориться, – вставил Стасис, – они не идут ни на какие компромиссы.

– А вы пытались договориться у себя в Баку, в январе прошлого года, когда погибло столько людей? – спросил Музаев. – Там погибло гораздо больше, чем в Вильнюсе.

– Не пытались, – признался Мурад, – и поэтому у нас тоже пролилась кровь. Погибло много людей, это ты правильно сказал. Возникло целое кладбище в центре города. Через эту кровь, через этот кошмар, мы все, жители республики, неожиданно осознали, что мы – единый народ. Нужно было видеть, как хоронили январские жертвы, когда рядом с шейхом шли православный архиерей и иудейский раввин; когда сотни тысяч людей разных национальностей выходили на улицы с цветами. И еще я тебе скажу – стремление людей к свободе остановить невозможно. Я был в Афганистане и горжусь тем, что честно сражался. Пусть даже моя страна была неправа, когда посылала меня туда. Но это моя страна и моя армия. И я видел, что такое стремление к свободе. Это когда мальчики бросаются с камнями на танки, когда люди готовы умереть, но не сдаться. Еще никому не удавалось остановить народ, решивший стать свободным. Если литовцы считают, что они должны быть самостоятельным государством, они все равно выйдут из состава Союза и будут независимой республикой. И никакие танки их остановить не смогут, это просто невозможно.

– Прекрасная речь, – согласился Музаев. – Вот об этом ты и расскажешь на «Немецкой волне». Стасис, возьми его телефон.

– Иди к черту! – беззлобно бросил Мурад. – Не буду я вам ничего рассказывать. Не забывай, что я партократ и секретарь Союза, значит, должен однозначно быть за танки и десантников.

– Можно подумать, что ты однозначно против, – заметил Юрий.

– Я уже говорил, большинство людей за «Саюдис». Это я видел своими глазами. Но есть и такие, кто выступает за сохранение Союза. Это я тоже видел своими глазами. А вам нужна однобокая правда, которую я не хочу и не могу говорить.

– Он не просто коммунист, а большевик с дореволюционным стажем, – махнул рукой Музаев. – Нет, Стасис, он нам не подходит. Нужно искать другого кандидата.

Зазвонил телефон, и Валех поднял трубку.

– Пришла Пашкевич, – сообщил он Мураду. – Пойдем, она нас ждет.

Когда они вышли из кабинета, Валех немного виновато обратился к Мураду.

– Ты не обижайся на Юру. Он хороший парень, но иногда его заносит.

– Ничего, – улыбнулся Мурад, – меня тоже часто заносит. Такое сейчас со многими происходит.

...Он не станет никому рассказывать, как сразу после январских событий в Союзе писателей состоялось партийное собрание. Выступающие гневно клеймили Горбачева и преступную Коммунистическую партию, говорили о свободе и независимости, призывая выходить из рядов этой организации. Почти все присутствующие сдали свои партийные билеты. Известные прозаики и поэты наперебой выступали с громкими заявлениями о выходе из партии. Мурад тогда не сдал своего партбилета. Когда его спросили, он заявил, что не отдаст билет, полученный на войне, в Афганистане. Его не поняли, освистали и согнали с трибуны.

Через три месяца, когда все успокоилось, подавляющее большинство «властителей дум» забрали свои партийные билеты обратно. Было невыносимо стыдно видеть и слушать, как каждый из них оправдывает свое поведение...

Пашкевич дала ему бронь в гостиницу «Россия». Он забрал свои вещи и поехал оформляться, а вечером позвонил Карине. На следующий день она приехала к нему, но на ночь не осталась. Ей трудно было бы объяснить дома, куда и почему она ездит по ночам. Так они встречались несколько дней, как любовники, которые прячутся от всех в маленьком номере гостиницы. А потом ему позвонили из Баку. Он должен был возвращаться, через несколько недель планировался очередной съезд, и его присутствие было просто необходимым. Мурад заказал билет и в последний раз позвонил Карине. Она приехала вечером. Оба понимали, что лишние слова не нужны, все давно сказано. Карина уехала в девятом часу вечера, настояв, чтобы он ее не провожал. На следующее утро он вылетел в Баку.

Сколько коммунистов в Грузии? На 1 февраля нынешнего года в компартии Грузии формально состояло 366 тысяч человек. Об этом говорится в опубликованных в республиканской прессе материалах. Однако отмечается, что, по крайней мере, половина из них не платит членские взносы. Реальное число коммунистов, судя по этому показателю, уменьшилось за последний год примерно на 100 тысяч человек. Как известно, Коммунистическая партия Грузии потерпела поражение на прошлогодних выборах в республиканский парламент.

В Удмуртии вышли из компартии больше двадцати тысяч человек

На пленуме Удмуртского республиканского комитета компартии РСФСР было заявлено, что в 1990 году численность партийной организации Удмуртии сократилась на 22 520 человек, из которых 11,2 тысячи человек вышли из партии накануне XXVIII съезда КПСС. Свыше 50% выбывших – рабочие и колхозники, сообщил «Постфактум».

ВЫНУЖДЕННЫЕ ОТСТАВКИ

Первый секретарь ЦК компартии Грузии А. Маргиани и секретарь ЦК компартии Грузии Г. Пацация подали в отставку, объяснив свое решение полной дискредитацией компартии.

ВЫГОВОР ЧЛЕНУ ЦК КПСС

Первичная партийная организация Курганского обкома КПСС объявила на своем собрании выговор бывшему первому секретарю областного комитета партии Александру Плеханову, являющемуся членом ЦК КПСС и народным депутатом СССР, «за нескромность и политическую недальновидность». Имея гараж, бывший секретарь обкома партии состоял еще в одном гаражном кооперативе, который строится в центре города. Товарищи по обкому проинформировали ЦК КПСС о выговоре. Строительство престижных гаражей для руководства прекращено, как только общественность города выразила свое возмущение, сообщил «Сибинформ».