– Хватало, – всхлипывает Полина. – Да и я работу ищу, чтобы помогать.

– И что теперь?

– Тюрьма теперь! – рычу я.

– Вы же можете его отмазать! Как меня! – подскакивает в эмоциях Аленка. – А я обещаю ему что-нибудь за это сломать!

– Его вина очевидна, он не подозреваемый, – киваю я на разгром. – Уже был обыск. Делу дали ход, ведутся следственные мероприятия. Он попал во все отчеты, ориентировки, в базу преступников. Это в полтычка, просто дав бабок, не закроешь.

– Делайте что-нибудь! – опять начинает Марина. – Дайте больше денег!

– Денег больше дать? Он подставил нас всех!! И вас! – психую я. – Из-за жадности! А я должен за его жадную шкуру все, что есть у меня, отдать?! Этого не будет.

Полина начинает плакать, Софья обнимает ее за плечи.

– Что нам делать?..

– Появится – пусть срочно звонит мне. Не бегает. Будем решать. Сделаю ему документы, поедет куда-нибудь в Тай жить. У вас деньги есть?

– Тысяч двадцать, – опускает глаза Полина.

Даю еще пятьдесят и визитку Ворона.

– Это мой хороший знакомый. Он расширяет штат. Я с ним поговорю, он тебя, Полина, возьмет на какую-нибудь секретарскую работу, поняла?

– Да. Спасибо.

– Софья, Марина в медицинском, на втором курсе. Можно ее куда-то пристроить? В скорую к вам или еще куда-то?

– Да. Там текучка постоянная. Второй курс неохотно берут, но я попрошу за нее.

– А возьмите меня! – подлетает Аленка. – Пожалуйста! Я никогда не подведу Вас, как Петька.

– Да зачем ты мне нужна?!

– А Вы подумайте – зачем!

– Учись пока и веди себя смирно. Больше тебя отмазывать некому. Надо взрослеть, Алена. Если что-то будет происходить – сразу звоните.

– Как жалко девочек, – вздыхает Софья. – Так тяжело одним оставаться.

Обнимаю ее перед тем, как усадить в машину.

– У них нормально все будет, если захотят. Вы же с Лизой справились.

– Ты же не бросишь их совсем?

– Я не нянька, Соня. Помогу на старте, дальше им самим уже пора.

Мне тоже жалко девчонок…

Достаю из сейфа папку для документов.

Там на каждого есть заготовки. На случай, если всё-таки залетим. Выбираю фотку на паспорт, где Петька с усами и бородкой. Звоню человеку в паспортный, который может сделать документы. У меня есть база без вести пропавших, родственников которых уже нет в живых. В России много пропавших без вести. Рассматриваю ксерокопии паспортов. Есть один подходящий. Гаврилов Павел Эдуардович. Правда, на семь лет старше Петьки. Но это ладно. Растительность на лице прибавляет возраст. Скидываю ксерокопии человеку в паспортном. Он сделает на эту фамилию новый паспорт с Петькиной фоткой. Настоящий! Это дорого стоит. Но наша безопасность стоит дороже.

Давай, Коркин, звони, не тупи!

* * *

Не звонит. Оба паспорта, и наш, и загран – давно в сейфе.

Ты что, дурной, сам побегать решил? Это же бесперспективняк! Где ты деньги будешь брать? Воровать будешь?

Быстро, бл*ть, к «папе»! Каяться!

Все, как на иголках, ждут визита ментов.

Сестрам не звонил…

Я медитирую на аварийный телефон. На часы. На играющего в головоломки Ментала. Переписывающегося с Лизой Кита. И опять на телефон.

Звонит! – подрываюсь, хватая трубку.

Все замирают.

– Волков! – отвечаю на вызов.

Сюда может звонить ТОЛЬКО Стая. Софья дома, Кит и Ментал здесь, со мной. И это может быть только Коркин.

Пауза в несколько секунд.

– Привет, ПАПА.

Коркин, да…

Прислушиваюсь.

– Привет.

– Я в отделении. Меня взяли по какой-то ориентировке. ДОКУМЕНТОВ у меня с собой нет. Дали позвонить тебе. Вечером приедет следователь по ТОМУ делу. Будет опознание…

– Нас слышат?

– Тебя – нет.

– Внимательно запоминай. Ты – Гаврилов Павел Эдуардович…

Повторяю несколько раз ФИО и другую информацию. Год и место рождения. Не женат, прописан там-то…

– Всё понял?

– Всё. Спасибо!

– «Спасибо» теперь мало, дома поговорим, СЫНОК. Дай трубочку ментам.

– Сержант Степаненко.

– Добрый день, сержант Степаненко. Вы сына моего по ошибке загребли. Он без документов был, сдавал паспорт на обмен. Я сейчас человечка отправлю с его документами и большой благодарностью Вам лично за участие. Вы там поспособствуйте, пожалуйста, чтобы для него это никакими отметками не обернулось. Он устраивается в ФСБ, Вы же знаете, как там все строго.

– Сделаем!

Своим светиться нельзя. Сейчас в любом отделении камеры. Но у меня есть пара незасвеченных курьеров для таких случаев. Вызываю одного из них, даю ему деньги: отдельный конверт для мента, отдельный для Коркина, телефон для Коркина и подробную инструкцию – кому и что.

Нервно ждем полтора часа.

Звонок!

– Да.

– Привет, Волк.

Ухожу к себе в кабинет, закрываю дверь. Не надо другим Волкам наш разговор слушать. Пусть не расслабляются.

– Выпустили?

– Да!

– Бегом оттуда.

– Что мне теперь делать?

– Зачем ты так сделал, Коркин?

– Прости меня, Волк. Подумал… все равно же… теперь ничьё это все… а у меня три сестры…

– Жадный ты идиот! А фортуна жадных не любит, Коркин. И теперь сестрам твоим придется самим себе помогать!

– Я знаю. Я очень сожалею. Помоги им! Хотя бы уехать к матери помоги!

– Разберусь! Идешь сейчас в ближайшее турагенство. Берешь…

Куда его теперь? На что он там будет жить? Артист хренов!

– Берешь горящую путевку на сегодня в Турцию. Устраиваешься там аниматором. Внешность держи, как в паспорте, чтобы руссо туристо тебя не признало ненароком. И год чтобы тебя не было! Потом созвонимся, сообщу, что там по твоему делу. Если менты сняли твои пальчики с побрякушек, и они попали в базу, в Россию ты больше не вернешься. Рано или поздно загребут. Бабло вкидывать не буду, чтобы из базы их удалить, говорю сразу. Ты нас предал.

– Я понимаю.

– Но если заработаешь его сам – выведу на нужного человека.

– Спасибо!

– Девчонок твоих устрою в Москве. Передам, что ты в порядке. Не выходи на связь с ними. Их попасут некоторое время и потом эпизодически будут проверять. Где ты – не сообщай. Прилетишь в Турцию, отправь мне локацию и новый свой номер. А теперь – потеряйся.