Джо нахмурился.

– Он вел себя не как богач. Возможно, ему заплатили бы за сделанную работу.

Слоан с отвращением махнул рукой.

– Не хочу больше слышать об этом. Перетащи его в поселок, опроси людей и похорони. Если услышишь что-нибудь важное, ты знаешь, где меня найти.

Джо недовольно поморщился.

– Он мог быть не один. – Он посмотрел на Саманту. – И на этот раз ты рискуешь не только своей головой.

– Я сумею постоять за себя, – спокойно сказала Саманта.

В ответ на сомневающийся взгляд Джо Слоан кивнул:

– Я присмотрю за ней, но думаю, мы сняли того, кого хотели.

– Так ты будешь в «Реджис»? – Джо никак не мог успокоиться.

Слоан спрятал улыбку. Да, он будет в «Реджис», целых двадцать четыре замечательных часа с женщиной в своей постели. И теперь не надо все время быть настороже. Замечательно! Он взглянул на Саманту. Она смотрела напряженно и, видимо, пыталась собраться с мыслями. Губы его чуть тронула улыбка. Это будут, возможно, его лучшие часы за последние годы.

– Да, в «Реджис», – подтвердил он, садясь в седло. Не скоро он туда доберется.

Когда на коня вскочила и Саманта, Слоан сдвинул шляпу на затылок.

– Спасибо, Джо. Одного я тебе должен.

– Ты должен мне их чертову уйму, – грубовато отозвался помощник.

Вероятно, так оно и было, но Толботт не собирался спорить: весьма непросто оценить спасение чьей-либо жизни. И он двинулся вслед за Самантой.

Все утро он не поднимал на нее глаз, а теперь мог дать себе волю. За эти несколько месяцев ее волосы отросли и во всей красе выбивались из-под шляпы. Как же здорово будет коснуться их! Она ехала чуть сбоку, так что трудно было любоваться густыми темными ресницами и детски-синими глазами, зато он вполне оценил привлекательность ее вздернутого носика.

Но отнюдь не лицо интересовало сейчас Слоана. Он думал о том, что скрыто под этой обтягивающей голубой рубашкой, которая виделась под отворотами шубки. Отъехав чуть в сторону, он убедился, что не обманывался.

Она не носила корсета. Никто из женщин Нили не носил корсетов. Это было темой бесчисленных пьяных разговоров в салуне. Он слышал, как мужчины спорили, носят или нет эти женщины такие изящные штучки, которые незаметно поддерживают грудь, или высота этих великолепных округлостей – дар природы. Слоан склонялся к последнему. Эти нежные холмики покачивались слишком свободно, чтобы считать, что их что-то поддерживает.

Его фаллос вмиг отвердел и напрягся, он чуть поерзал в седле. Надо было срочно отвлечься, но вместо этого он вдруг жестко спросил:

– Многих ли мужчин вы знали?

Она, не удостоив его взглядом, ответила:

– Больше, чем хотелось бы. Это самый идиотский вопрос из всех, что я помню.

Ответ не выглядел особенно исчерпывающим, но многое позволял домыслить. Какой-то опыт у нее был, и, возможно, не слишком удачный. Может, поэтому она так держалась и одевалась. Ей не хотелось привлекать мужчин. Может быть, ее изнасиловали: война не щадила ни женщин, ни мужчин. Это могло сделать их близость неприятной для обоих, но ведь она согласилась. Возможно, ему удастся показать ей, что секс бывает и приятным.

Ему понравилась эта идея. Если она будет желать того же, что и он, то станет гораздо доступнее. Он не хотел, чтобы за него цеплялись, как вдовушка, но если они время от времени будут вдвоем спускаться с горы… Это много больше, чем он имеет сейчас, – разреши он Нили остаться.

Хмурясь оттого, что его мысли получили новое направление, Слоан пустил коня вперед. Нет, надо поостеречься. Женщины коварны. Стоит позволить им войти в твою жизнь, как они возьмут власть надо всем. Он жил намного лучше, когда держал их на расстоянии и общался с ними только в случае нужды. Не пора ли подумать, чтобы одна из них всегда была под рукой? Впрочем, сразу возникнет и множество проблем, которыми ему не хотелось бы себя обременять.

Он отметил, что на этот раз Саманта ехала в молчании. Возможно, она под каждым кустом высматривает нацеленную на нее винтовку. Вот этим он и занимался, когда девушка пыталась его разговорить. И он позволил ей отвлечь себя, что могло стоить ему головы. Нет, надо сосредоточиться на жизненно важном и подавить свою похоть.

Они быстро поели, сделав короткую остановку на склоне холма, откуда открывался вид на широкую равнину. Саманта скрупулезно исследовала каждый куст и высокую пожухлую траву – Слоану казалось, что он чувствует работу ее мозга. Он подозревал, что ей хотелось просто пощупать землю руками, потереть между пальцами, но она почему-то сдерживалась. Желание туманило ему голову, но он ведь имел дело с необычной женщиной. Уже одно то, как она одевалась, говорило о многом.

Ранний зимний закат застал их на более пологом склоне. Слоан чувствовал, что его попутчица готова ехать без устали, но удержался от каких-либо слов.

– Мы еще будем устраивать привал? – наконец спросила она. – Становится темно, а я не вижу никаких следов цивилизации.

– Ехать до города еще довольно долго. Если вы устали, можем остановиться здесь. – Он стал осматриваться в поисках подходящего места. Толботт вполне владел собой и мог ждать.

– Я не устала, – ответила она, ощетинившись, – но лошадям нужен отдых. – И добавила с неохотой: – Я обещала матери надеть платье перед въездом в город.

Он посмотрел на нее с интересом:

– Платье? Вы собираетесь натянуть его поверх штанов?

Взгляд ее стал острее стали.

– Не ваше чертово дело! Просто предупредите меня, чтобы я могла подготовиться.

В этот момент ему уже было все равно, носит ли она платья, брюки – или вообще ничего не носит. Кровь пульсировала у него в висках и в паху – какая уж тут одежда! Он, черт побери, слишком долго в этот раз ждал женщины. Картины, возникающие в его воображении, могли бы напугать ее, если бы она их видела.

– Тогда мы сделаем привал, а в город въедем завтра.

Слоан отыскал подходящее место для бивака и направил свою лошадь туда. Как бы половчее предложить ей спать под одним с ним одеялом? Учитывая ее колючий характер, надо говорить напористо и быстро.

Ей не в новинку было разбивать лагерь. Саманта успела стреножить и почистить коня, оставив его щипать траву, прежде чем Толботт снял вьюки со своего, и пока он занимался лошадью, она уже развела костер и варила кофе. Он подстрелил кролика, она поджарила хлеб и бобы. Им легко работалось вместе и без слов.

Сидя под звездами и вдыхая ароматный запах, он размышлял о том, что бы делали женщины, которых он знал на востоке, на месте Саманты. При этих мыслях Слоан горько и зло усмехнулся. Все, о чем они думали, – это скорпионы и змеи, они опасались даже сойти с лошади. А Саманта уже прихлопнула какое-то насекомое и даже бровью не повела. Он готов биться об заклад – она и ужин из змеи приготовит, попадись ей таковая.