отвлекаешь зрителей. Именно этого я и хотел. Я играл идиота с мечом, а значит, должен был вести себя как идиот с мечом, — его челюсть все еще болела. — Я не думал, что Траск воспримет все так серьезно.

Некоторое время они хмуро молчали. А затем, Изумруд сказала:

— Ты очень храбрый.

Он думал об этом.

— Хотелось бы в это верить. Но я не хочу повторять все это снова. Сумасшествия тут больше, чем храбрости. За два последних дня я многому научился... Кроме того, кто бы говорил... ты была изумительна!

— Я, — мрачно пробормотала Изумруд, — выбора не имела.

— Как и я, — заметил юноша. Бандит, а потом Змей, соблазнили его, уговорив на подобное. Но больше он не поддастся на этот трюк!

Они достигли нового перекрестка, и Доблестный снова свернул направо. Казалось, ночь будет тянуться вечно. Ноги болели, мышцы ныли, однако он не собирался просить об отдыхе раньше девушки.

— По крайней мере, мы, кажется, миновали всех химер, — сказал он. — Я не слышу криков впереди. А ты?

— Я что-то слышу.

О! Как и он.

Спустя мгновение, она снова заговорила.

— Что это? — и еще. — О, Варт! Да там их сотни! Они идут сюда, Варт!

Он замер. Все его тело, казалось, обмякло и он поражался, как ему все еще удается оставаться на ногах. Может быть, это грязь удерживает его в вертикальном положении.

— Чеснок был идеей Винсента.

— Варт!? — вскрикнула она. — О чем ты?

— У тебя под рукой нету печенья для собак, не так ли?

— Собаки? Это собаки?

— Чеснок пахнет не так сильно, если хранить его дольками или целыми луковицами, — устало объяснил он. — А вот когда режешь его — он воняет. Никто не захочет перевозить чеснок, который предварительно размололи и смешали с солью.

— Ох! — выдохнула она. — Бочки подтекали? Трещины между досками вагончика и ухабистая дорога? Ты оставил за собой след из чеснока!

— Собаки любят чеснок. Просто без ума от него! Мы не планировали этого, но когда вагон сломался... Траск заставил меня бежать весь путь к реке. Было не очень весело, но если бы он закинул меня на лошадь — собаки могли потерять след.

Теперь лай собак был отчетливо слышен впереди. Змей и его люди в конце концов явились на помощь. Если с ними был старый сир Винсент — а он, скорее всего, действительно был — то он, вероятно, мог припомнить заброшенную деревушку Квагмарш и предположить, что заговорщики угнездились именно там. Без лодок, Старые Клинки вынуждены были бы ждать прилива. Сиру Доблестному пришло в голову, что он оставил им очень мало работы.

Глава двадцать шестая

Валглориос

Со стороны Валглориос казался настоящим замком. В прошлом он действительно противостоял осадам. Изнутри же строение больше походило на дворец герцога. После двух дней роскошной жизни, Изумруд почувствовала себя совершенно избалованной, чтобы сносить худшее обращение. Её спальня размерами не уступала бальной зале. У неё были слуги, готовые позаботиться о ней. Она выбирала одежду в гардеробе, роскошь которого превосходила все, что женщина могла себе представить. И все вокруг пытались развлечь её. Изумруд всерьез задумывалась, чтобы черкнуть себе заметку "Выйти за герцога".

Помня рассказы Варта, она ожидала, что хозяин Валглориоса окажется большим человеком, однако сир Винсент был крепким низкорослым мужчиной, хорошо сохранившимся для своего возраста. Кроме того, он был храбрым, обаятельным и не терпел глупости. Его жена, о которой Варт и вовсе не упомянул, выглядела именно так, как каждый мог бы представить себе бабушку. И она не могла вести себя добрее. Утром третьего дня Изумруд отправилась на конную прогулку с Вартом. Юноше было лучше после исцеления, которому его подвергли в элементарии Кисбери. Он все еще прибывал в ярости от того, что его не пустили в битву за Квагмарш. По возвращении с прогулки, Изумруд и Варту доложили, что сир Винсент желает видеть их. Они нашли старика на его любимом месте перед камином большого зала. Рыцарь как раз вел беседу с каким-то человеком. Собеседник Винсента был чрезвычайно худ, обладал надменными манерами и очень подходящими к ним тонюсенькими усами. Изумруд встречала его лишь однажды, в лунном свете на болотах. И тогда видела лишь мельком. Мужчина был чист и аккуратно одет, но его глаза выглядели так, словно он не закрывал их уже неделю. Он низко поклонился девушке.

— Надеюсь, вы здоровы, Сестра?

Она вернула ему поклон.

— Поправляюсь, сир Змей. — И никакой тебе благодарности! — И я не Сестра. — А вот за это — спасибо!

— Ты — Сестра. В анналах сестринства нет ни единой записи, что утверждала бы противоположное.

Посмотрим.

— Лебедь? Облако?

— Обе в безопасности! — торжествующе воскликнул Змей. — Сестра Облако сейчас наверху. Купается, брызгается духами, пребывает в абсолютной неге. Она получит все, что служанки способны сделать для своей госпожи. Сестра Лебедь и её дочь счастливо воссоединились с семьей.

Он бросил быстрый взгляд в сторону Варта.

— Я боюсь, Скуллдиггер и несколько его подельников ускользнули от нас. Однако мы выловили достаточно их предводителей, чтобы устроить публичную казнь.

Затем, он снова обратился к Изумруд.

— Со всеми варварскими методами, положенными предателям. Дайте знать, если хотите получить приглашение.

— Я подумаю над этим.

— Тебя могут призвать в суд для дачи показаний. На это уйдет минут десять.

— Потери? — спросил сир Винсент.

— Минимальные. Все не так плохо, — уклончиво ответил Змей. Он снова перевел взгляд затуманенных усталостью покрасневших глаз на Варта. — Бери свою лютню и все, что потребуется, Брат. Мы немедленно выезжаем в Грандон.

— Да, брат.

Варт развернулся и побежал. Юноша взмыл вверх по лестнице, стуча сапогами по деревянным ступеням. Клинки обменялись удивленными взглядами, которые Изумруд нашла весьма раздражающими. Варт был героем, но они все еще относились к нему, как к ребенку. Именно его мужество сделало эту победу возможной.

— Сестра, у вас посетитель, — сказал сир Винсент. — Верховная Мать ждет вас наверху, в солярии.

Ох. Она ждала вызова в Окендаун. Сама королева улья явилась к ней. Что за честь и нарушение всех традиций.

— Пускай подождет.

Змей неодобрительно поджал губы.

— Разумно ли это в текущих обстоятельствах?

— Я смогу заглянуть к ней позже. Чтобы плюнуть в глаза.

Мужчина