— Госпожа, если вы хотите плюнуть кому-то в глаза, то я здесь единственная виновная сторона. Какой же глаз вы предпочтете — левый или правый?

Женщина не смотрела на сира Винсента, но все же знала, что старик удивлен.

— Вы просто выполняли свой долг. Верховная Мать же предала мое доверие.

Змей пожал плечами и поднялся на ноги, все еще двигаясь с грацией фехтовальщика.

— Как она готова будет признать, король угрожал заковать её в цепи. Более чем уверен, что она преклонит перед вами колени и будет умолять о прощении. Чего еще вам нужно?

Пришло время просить.

— Джентелхольм! — заявила она. — Мой отец...

— Все сделано! — Змей снова улыбнулся своей возбужденно-снисходительной улыбочкой. — Жалоб на Джентелхольм было больше, чем почти на любой иной элементарий в Шивиале. Он стал первым местом, куда мы наведались прошлым третьим месяцем. Пара мошенников стали королевским доказательством, остальные были повешены на месте.

— Так значит, они убили моего отца?

— Мы не можем быть уверены в конкретных случаях.

Он пожал плечами. Мужчина ждал от неё каких-то слов.

А что там с деньгами, что они украли у него? — спросила она. — Что на счет земель?

Что станет с её матерью, последние годы прозябающей в бедности?

Он вздохнул.

— Сестра. За последние годы мы зафиксировали тысячи подобных случаев. Возмещение жертвам их потерь стало бы невозможной задачей. Согласно закону, все активы переходят короне.

— Как же повезло Его Величеству. Возможно, доктор Скуллдиггер был не так уж не прав!

Сир Винсент предупреждающе откашлялся.

— Могу я кое-что предложить, Сестра? Сир Змей, Верховная Мать и, разумеется, король — все они лица, наделенные властью и авторитетом. Такие люди часто вынуждены отступать от понятий совести ради выполнения своих обязанностей. Это значит, что вы не уйдете далеко, пытаясь пристыдить их и заставить признать вину. И уж наверняка, вы мало чего получите, плюнув кому-то в глаза.

— Но...? — осторожно спросила она, не понимая, желал ли старик помочь ей или поддерживал своего товарища из Клинков.

— Но если эта история всплывет, Верховная Мать наверняка вынуждена будет отречься от своего высокого поста. Королю придется отправить в отставку сира Змея. Возможно, его даже подвергнут суду. А сам Амброз предстанет перед народом трусом, который подверг девушку ужасной опасности, чтобы спасти собственную шкуру.

Змей выразительно пожал плечами, но ничего не сказал.

— Продолжайте, сир Винсент. Наша дискуссия крайне интересна, — попросила она.

Винсент дернул плечами.

— Сейчас, когда у тебя есть коленопреклоненная Верховная Мать, ты можешь потребовать немедленно восстановить тебя в ранге Сестры, а так же торжественного обещания повысить тебя до Матери в течение года. А также отослать ко двору, если таково твое желание. Проси всего, что позволяет фантазия. А что касается нашего суверенного лорда-короля. Если он заполучил земли, украденные у твоей семьи — почему бы не забрать их у него в качестве компенсации за страдания? — здесь он улыбнулся. — Конечно, ты дашь обещание держать рот на замке. Ты можешь рассказывать всем о мужестве Доблестного. Но не говори о том, как вас сознательно подвергали риску. Это никогда не должно выйти наружу.

Девушка посмотрела на Змея. Лицо мужчины казалось невинным, словно у младенца. Младенца с высокомерного вида усами.

— Вернет ли король Пичьярд?

— Вернуть Пичьярд? — недоверчиво повторил он. — Я полагаю, вы ждете, что мы вернем так же все, связанное с ним. Включая домашний скот, урожай, наемных рабочих, транспорт, все существующие постройки и их улучшение? Кроме того, вы можете потребовать освобождение от налогов на пять лет и денежное пособие... скажем... десять тысяч крон на необходимый ремонт?

Это не сможет вернуть отца или кого-то из братьев, но станет радостной новостью для матери. Женщина сморгнула слезы и кивнула.

— И не пенни меньше.

— И никаких темных слухов?

— Буду нема, как рыба.

— Никаких плевков в Верховную Мать?

— Могу истечь слюной от счастья, но не более того.

Змей взял её пальцы и поцеловал их.

— Считай, что все уже улажено, госпожа. Ты очень помогла.

Словно лавина, Варт слетел вниз по парадной лестнице. Казалось, он мчался по полу вприпрыжку, пока, совершенно запыхавшись, не оказался рядом с сиром Змеем.

— Готов!

За его спиной висела лютня.

— Тогда, нам пора в путь, — сказал Змей и протянул руку Винсенту. — Спасибо тебе за помощь, брат. Где же твоя милая леди? Можем ли мы что-то сделать для тебя по приезду?

— Можешь попросить короля еще годик подержать подальше от меня этого прыщавого герцога.

— Посмотрю, не смогу ли я организовать его похищение.

— Предпочтительно — Баэлсами.

Изумруд протянула обе руки к Доблестному.

— Спасибо, что спас меня от монстров. И пускай ты сам привел меня к ним. Я правда благодарна. Удачи тебе, сир Доблестный. Увидимся при дворе.

Он моргнул, а затем ухмыльнулся.

— Взаимно!

Глава двадцать седьмая

Звезда

Что бы ты не подумал о Змее, как о наставнике, этот мужчина никогда не щадил себя. Часы почти отбили полночь, когда он, сопровождаемый Доблестным, с грохотом ворвался в Дворец Беззаботности, располагавшийся к западу от Грандона. Целую неделю он не смыкал глаз по ночам, но увидев, как юноша начал разбирать вещи, чтобы временно расквартироваться в гостевом крыле, приказал вытащить портного из постели, чтобы снять мерки. Затем, не снимая своей потрепанной дорожной одежды, он отправился на доклад к лорду-канцлеру.

Вскоре после рассвета портной сумел взять реванш, разбудив Доблестного, чтобы заставить того примерить серебристо-голубую ливрею гвардейца. Одежда сидела на юноше слишком свободно, и потому мужчина сердито суетился вокруг, помечая некоторые места мелом и булавками, чтобы в дальнейшем перешить их. Вероятно, ему первый раз приходилось шить столь маленькую форму, и потому он никак не мог поверить измерениям. Рассматривая себя в зеркале на протяжении этого испытания, Доблестный был скорее расстроен, чем впечатлен. Сейчас он чувствовал себя намного старше, чем две недели назад, в свой отъезд из Айронхолла. Но он не выглядел старше. Не помогла даже его прическа а-ля болото. Эти уши, определенно, не стоит выставлять напоказ. На бедре юноши висела Ловкость. Великолепная рапира с кошачьим глазом, украшающим рукоять. И она выглядела... нелепо! Да он просто персонаж детского утренника.

Змей вошел без стука. Он сиял, как капли росы на грибах.

— Доброго дня,