Шено рассмеялась.

— Фриц ревнует меня к моему происхождению. У меня столько всего, против чего восставать.

— Ерунда, — возразил Йемон. — Тебе просто не с чем против чего-то восставать.

Тут подошел официант с едой, и мы прекратили разговоры. Когда мы наелись, уже стемнело, и Шено не терпелось вернуться обратно на улицы. Я же не спешил. Теперь, когда толпа поредела, это местечко казалось довольно мирным, однако хаос был так близко, что мы в любое время могли к нему присоединиться.

Наконец Шено вытащила нас на улицу, но танец уже сошел на нет. Мы побродили по городку, остановились у винного магазина, чтобы купить еще две бутылки рома, а затем вернулись к «Гранд-Отелю» посмотреть, что там происходит.

На другом конце балкона шла вечеринка. Большинство ее участников, похоже, были не туристами, а экспатриантами — по крайней мере, выглядели они так, будто постоянно жили на Сент-Томасе или еще где-нибудь на Карибах. Все они были очень загорелые. Некоторые носили бороды, однако большинство были аккуратно выбриты. Бородатые щеголяли в шортах и спортивных рубашках с короткими рукавами. Остальные облачились в полотняные костюмы и кожаные ботинки, сверкавшие в слабом свете балконных канделябров.

Мы присоединились к вечеринке и сели за столик. Я уже опьянел настолько, что меня ничуть не заботило, примут нас или выбросят. Однако компания разошлась через считанные минуты после нашего прибытия. Никто нам ничего не сказал, и я почувствовал себя немного по-дурацки, когда мы остались на балконе в одиночестве. Мы немного посидели, потом опять побрели на улицу. За несколько кварталов было слышно, как разогревается оркестр. Скоро улицы вновь оказались битком набиты людьми — все липли друг к другу и выплясывали странный танец, которому мы не так давно научились.

Несколько часов мы потакали прихотям Шено, надеясь, что она устанет от танца, но в конце концов Йемону пришлось силой вытащить ее из толпы. Она дулась, пока мы не оказались в клубе, полном пьяных американцев. Оркестр в стиле калипсо вовсю барабанил, а зал был полон танцоров. К этому времени я уже совсем опьянел. Рухнув на стул, я беспомощно наблюдал, как Йемон и Шено пытаются танцевать. Затем ко мне подошел вышибала и сказал, что я должен заведению пятнадцать долларов за вход, и я, чем спорить, дал ему деньги.

Йемон вернулся к столику один. Он оставил Шено танцевать с американцем, который сильно смахивал на нациста.

— Ты, мясник вонючий! — заорал я партнеру Шено, грозя ему кулаком. Но он меня не видел, а поскольку музыка страшно грохотала, то и не слышал. Наконец Шено отделалась от него и вернулась к столику.

Йемон повел меня сквозь толпу. Люди визжали и хватали меня, и я понятия не имел, куда меня ведут. Моим единственным желанием было прилечь где-нибудь и заснуть. Когда мы выбрались наружу, я осел в дверном проходе, пока Йемон и Шено спорили о том, что делать дальше.

Йемон хотел отправиться на пляж, но Шено желала еще танцевать.

— Не смей мной помыкать, ты, пуританин чертов! — визжала она. — Я классно отрываюсь, а ты только дуешься!

Быстрым ударом в голову Йемон сшиб ее на землю, и я слышал, как она стонет где-то у моих ног, пока он громогласно подзывал такси. Я помог ему запихнуть Шено на заднее сиденье, и мы объяснили шоферу, что нам нужно на Линдберг-Бич. Водила ухмыльнулся и поехал. Меня подмывало потянуться к переднему сиденью и дать ему хороший подзатыльник. Этот гад думает, мы ее изнасиловать решили, размышлял я. Думает, мы подобрали ее на улице, а теперь везем на пляж, чтобы оттрахать по-собачьи. И по этому поводу ублюдок ухмыляется — криминальный дегенерат без всяких моральных принципов.

Линдберг-Бич находился через дорогу от аэропорта. Его окружала высокая циклоническая ограда, но водила подвез нас к тому месту, где через нее можно было перебраться при помощи дерева. Шено отказалась прикладывать какие-либо усилия, так что мы просто затолкали ее наверх и сбросили на песок. Затем мы нашли на пляже славное местечко, окруженное деревьями. Луны не было, но в нескольких ярдах впереди я слышал плеск прибоя. Свернув из своей вельветовой куртки подобие подушки, я упал на песок и мгновенно заснул.

На следующее утро меня разбудило солнце. Со стоном я сел. Одежда была полна песка. В десяти футах слева от меня на своих шмотках спали Йемон и Шено. Оба были совершенно голые, и Шено одной рукой обнимала Йемона за шею. Я уставился на девушку, думая, что никто не сможет меня обвинить, если я потеряю рассудок и наброшусь на нее, сперва вырубив Йемона ударом по затылку.

Поначалу я решил было прикрыть их плащом, но затем испугался, что они проснутся, когда я над ними нависну. Этого мне совершенно не хотелось, а посему я решил пойти искупаться и разбудить их криком из воды.

Разоблачившись, я попытался вытрясти из одежды песок, а затем голый забрел в воду. Вода была прохладной, и я перекатывался в ней как дельфин, стараясь получше очиститься. Затем я поплыл к деревянному плоту примерно в сотне ярдов оттуда. Йемон и Шено все еще спали. На другом конце пляжа располагалось длинное белое строение, смахивавшее на танцевальный зал. На песок перед ним было вытащено каноэ с выносными уключинами, а под ближайшими деревьями виднелись столы и стулья под тростниковыми зонтиками. Было уже около девяти, но в округе никого не наблюдалось. Я лежал там долго, мучительно стараясь ни о чем не думать.

Шено проснулась и с воплем сразу же схватила плащ, чтобы прикрыться, Затем она принялась лихорадочно оглядывать весь пляж.

— Эй, сюда! — крикнул я. — Присоединяйтесь.

Она посмотрела на меня и улыбнулась, держа плащ между нами, как ширму. Тут проснулся Йемон — он явно был раздосадован тем, что его разбудили.

— Подъем! — воскликнул я. — Переходим к водным процедурам!

Йемон встал и потащился к воде. Шено, размахивая его шортами, позвала его назад.

— Вот! — твердо сказала она. — Надень.

Я ждал их на плоту. Йемон приплыл первым, разрезая водную гладь точно крокодил. Затем я заметил, как к нам в трусиках и лифчике подплывает Шено. Тут мне стало совсем неловко. Я подождал, пока она заберется на плот, и соскользнул в воду.

— Я голоден как черт, — сказал я, пускаясь обратно к берегу. — Схожу в аэропорт позавтракать.

Добравшись до пляжа, я принялся искать свой саквояж. Я помнил, как прошедшей ночью ставил его на дерево, но не мог вспомнить, на какое. Наконец я нашел его в развилке двух ветвей аккурат над тем местом, где я спал. Затем я надел чистые трусы и мятую шелковую рубашку.

Перед самым уходом я бросил взгляд в сторону плота и увидел, как Йемон голым ныряет в воду. Шено со смехом сорвала с себя лифчик и трусики и прыгнула прямо на него. Я немного подождал, затем перебросил саквояж через ограду и перебрался вслед за ним.

Я пошел по дороге, параллельной взлетно-посадочной полосе, и примерно через полмили добрался до главного ангара — массивного сборного барака, который буквально кишел активностью. Самолеты приземлялись каждые несколько минут. В основном это были небольшие «сесснасы» и «пайперсы», но каждые минут десять со свежей компанией гуляк из Сан-Хуана садился крупный ДС-З.