возможность в любой момент ударить по западному флангу Готтиуды-«Готии», легко перебросив туда значительные силы. Бич римской военной угрозы постоянно нависал над готами. Кроме того, Константин I обеспечил римлянам вторую возможность переправы через Истр между Трансмариской (современным селом Тутракан в Болгарии) и крепостью Дафной. Возведя сильные предмостные укрепления и другие фортификационные сооружения, сын Констанция Хлора не оставил «северным варварам» и тени сомнения в том, что им впредь не удастся форсировать Истр незамеченными.

Живо смекнув, на чьей стороне сила, готы поторопились предложить ему свои услуги:

«… при Константине их позвали, и они подняли оружие против его родственника Лициния; победив, они заперли его в Фессалонике и, лишенного власти, пронзили мечом от имени Константина-победителя. Помощь готов была использована и для того, чтобы [Константин] смог основать знаменитейший в честь своего имени город (Константинополь — Новый Рим на Боспоре Фракийском — В.А.), который был бы соперником Риму: они заключили с императором союз и привели ему для борьбы против разных племен 40 тысяч своих [воинов]. До настоящего времени в империи остается их войско; зовутся же они и до сего дня федератами» («Гетика»).

Вообще же политика первого христианского императора Рима была весьма разумной и направленной на развитие мирных римскоготских экономических отношений. Она оказалась весьма успешной. На протяжении последующих тридцати пяти лет на римско-готской границе не происходило достойных упоминания военных конфликтов. Эта фаза стала — скорее всего, вопреки желанию Константина Великого — периодом вынужденного спокойствия и мира в жизни германцев, поселившихся на подступах к границам римской Фракии. И в первую очередь — в жизни готского народа. Для которого данный период стал решающей фазой формирования собственной государственности и укрепления его организационных форм.

О германских царях и вождях Тацит писал:

«Царей они (германцы — В.А.) выбирают из наиболее знатных, вождей — из наиболее доблестных. Но и цари не обладают у них безграничным и безраздельным могуществом, и вожди начальствуют над ними, скорее увлекая примером и вызывая их восхищение, если они решительны, если выдаются достоинствами, если сражаются всегда впереди (первыми — фуристо! — В.А.), чем наделенные подлинной властью».

Правда, если верить Тациту, готы (которых римский анналист, как мы помним, называет «готонами»), в отличие от прочих германцев, уже давно находились под жестким (т. е. достаточно централизованным) управлением. Вы еще не забыли, уважаемый читатель, приводившуюся в этой книге выше цитату из «Германии»: «За лугиями живут готоны, которыми правят цари, и уже несколько жестче, чем у других народов Германии…»?

Так что вряд ли готы нуждались в дополнительном укреплении своей системы властных отношений. С другой стороны, Тацит в том же предложении пишет, что цари готонов правят ими «однако еще не вполне самовластно». А значит, у них оставалась еще возможность «укреплять и усиливать свое самовластие». Но даже ученые, настроенные к готам чрезвычайно благожелательно — например, Людвиг Шмидт — в своих описаниях ставят за приводимыми нам Иорданом именами готских «царей» знак вопроса. Ибо неясно, всей ли полнотой власти и какими именно властными функциями эти «цари» обладали. Да и нам представляется необходимым разобраться с содержанием понятия «царь» и «царская власть» у готов.

Пределы и объем царской власти у древних готов, очевидно, зависели от личностных качеств ее конкретного обладателя. Судя по всему, один знатный род, особенно почитаемый Иорданом — царский род Амалов (превратившийся в позднейшем германском историческом эпосе в род Амалунгов или Амелунгов) с течением времени, на протяжении целого ряда поколений, породил блестящую плеяду энергичных и подлинно призванных господствовать правителей. Хотя многие упомянутые хронистами готские владыки, несомненно, Амалами не были.

Конечно, генеалогию пересказывать сложно — даже библейские родословия воспринимаются как что-то очень монотонное. Поэтому мы не будем составлять на основе «Гетики» Кассиодора-Иордана или других источников генеалогическое древо. А ограничимся лишь тем, что прокомментируем только особо выдающихся готских владык. Ибо, хотя в весьма импозантном царском родословии не все соответствует действительности и оно, особенно в начале, содержит, вероятнее всего, мифические и легендарные имена, носители которых, может быть, и существовали, но не обязательно были прямыми предками или потомками друг друга — Амалы все-таки представляются виднейшим из царских родов германцев. Единственным, достаточно четко и на протяжении достаточно длительного времени просматривающимся в историческом контексте, чтобы поставить его вровень или хотя бы сравнить его с другими родами или династиями античных правителей. Прежде всего, следует обратить внимание на их родовое прозвание — ибо от Амалов, как уже уговорилось выше, произошли Амелунги-Амалунги героических германских саг.

Австро-немецкий историк Рейнгард Венскус в статье «Амалы» изданного Гербертом Янкуном «Реального лексикона истории германской древности» высказал точку зрения, согласно которой Амалы не были первым готским царским родом. Автор столь смелого для энциклопедического словаря утверждения, по мнению других историков (например, Германа Шрайбера), не учитывал следующего обстоятельства. Царский дом Амалов, родоначальником которого считается Гапт (Гаут), правил готами на протяжении девяти поколений, прежде чем над ними воцарился Германарих — главный герой настоящей главы. Этому властителю, переселившемуся в мир иной (покончившему с собой или умершему от раны) в 376 г. на момент смерти было якобы «очень много» лет. Считается, что Германарих (в оригинальном тексте «Гетики» — Герменериг) родился никак не позже 300 г. по Р.Х. Значит, предшествующие ему девять поколений готских царей уводят нас в эпоху до Рождества Христова. Получается, что Амалы воцарились над готами в 120, если не в 140 г. до Р.Х. Т. е. в эпоху, предшествующую написанию Тацитом «Германии» и появлению источников, из которых римский историк черпал свои сведения о германцах. Значит, если до Амалов готами правили цари из какого-то иного рода, это было в совсем уж архаичную эпоху, на территории нынешней южной Швеции. Задолго до того, как готам пришла в голову мысль мигрировать через Янтарное море.

Если же начинать отсчитывать родословие готских царей с Гаута, то получится, что Амал — властитель, давший царскому роду готов свое имя (что обычно случается с основателем династии), был его правнуком. Почему же готский царский род был назван не в честь своего основателя Гаута, а в честь его правнука Амала? Возможно потому, что этот царь правил во времена, когда готы готовились покинуть свои насиженные «гнезда» в устье Вистулы и в землях восточных эстиев, чтобы двинуться дальше на юг? Будущим переселенцам нужно было имя, напоминавшее им о покидаемой материковой родине. Может быть, именно по этой причине царское семейство именно тогда получило прозвание Амалов — в честь тогдашнего царя Амала?

Вскоре после Амала воцарился Острогота, которого Иордан, как нам известно, «возводит в правители» слишком рано. Получается, что