«Если среди них нет ядовитых особей», – заметил, капитан «Атродиуса».

«Среди млекопитающих это редкость…», – парировал жаждущий приступить к исследованиям начальник Биологической службы.

«Всё когда-нибудь случается впервые».

«Не узнаем, пока не проверим».

«Вы готовы рискнуть?»

«Мы всегда рискуем».

Впрочем, капитан «Атродиуса» прекрасно об этом знал, и его перепалка с биологом носила характер дружеской подначки.

Больше шести часов дер Жи-Ноэлю выдержать не позволили: слишком спокойной и безопасной оставалась планета после произведённого экспедицией шума. Уже на исходе четвёртого часа главный биолог начал бомбардировать адмирала просьбами не затягивать с разрешением, чтобы успеть собрать образцы до наступления темноты, а за полчаса заявил, что если приказа о проведении разведки не последует, он спустится на поверхность в «корзине грешника». В приватном, разумеется, разговоре, заявил, не покушаясь на авторитет командующего. Однако настроен биолог был весьма решително, а поскольку дер Жи-Ноэль вёл его не в первую экспедицию, приказ он отдал, и научное судно «Академик Жу» плавно опустилось на поверхность, став первым цеппелем, в прямом смысле достигшим поверхности Даберы.

И это обстоятельство было по традиции отмечено тремя пушечными выстрелами с флагмана Экспедиции. На этом краткая «официальная» часть закончилась, и доминатор «Командор Треге» завис над приземлившимся «Жу», распахнув все орудийные порты и изготовившись к стрельбе и из пушек, и из пулемётов. А из гондолы научного судна осторожно спустилась первая команда исследователей: начальник Биологической службы и четверо его подчинённых. Все, как положено, в плотных прорезиненных комбинезонах, высоких сапогах и перчатках. Работать в подобном облачении было неудобно, биологи его ненавидели, однако инструкция Флота категорически запрещала разведчикам совершать первый выход без максимальной защиты. Поэтому ничего энергичного, требующего быстрых движений и стремительной реакции, биологи не могли предпринять при всём желании. Они взяли образцы почвы и воды из ручья, выкопали несколько растений, притащив в лабораторию травы, кустарник и даже чахлое деревце, отдалённо напоминающее осину. Установили силки на мелкую дичь, рассыпали пшено и овощи – посмотреть, как местные животные отреагируют на непривычную пищу, после чего ретировались, пройдя тщательную дезинфекцию в специальном тамбуре, которыми в обязательном порядке оснащались научные суда. Медикусы понимали, что главную опасность таил в себе воздух новой планеты, со всеми его вирусами и бактериями, но вынуждены были мириться с этой опасностью. Однако принцип обязательной очистки костюмов после первой разведки соблюдался неукоснительно.

Закончив первую вылазку, «Академик Жу» плавно оторвался от земли и поднялся на безопасную высоту, заняв своё место в экспедиционном построении. Биологи приступили к изучению образцов, военные слегка расслабились, и адмирал дер Жи-Ноэль решил, что лучшего времени для совещания капитанов придумать трудно.

Разумеется, вновь по радио, и вновь в режиме максимальной секретности, приказав отослать радистов. И начал разговор на мажорной ноте:

– Я рад официально заявить, что первая разведка прошла успешно: команда благополучно высадилась на Даберу и вернулась на борт в полном составе. Таким образом, нам до сих пор удавалось избегать чрезвычайных ситуаций, и так, я уверен, продлится впредь.

– Ну, одной ситуации нам избежать не удалось, – протянул Зиновар Капурчик.

– Вы могли её избежать, капитан? – поинтересовался дер Жи-Ноэль, опознав галанита по голосу.

– Нет, адмирал, увы.

– Вы могли её предсказать?

– К сожалению…

– В таком случае это не чрезвычайная ситуация, а обстоятельства непреодолимой силы, которые мы постараемся преодолеть.

– Преодолеть непреодолимую силу? – заинтересовался Капурчик.

– Именно, – подтвердил адмирал. – Что вас смущает?

– Просто уточнил.

– Вы в составе экспедиции Астрологического флота, капитан, привыкайте.

– К преодолению непреодолимого?

– Именно. Уверен, вы откроете для себя много нового.

В эфире послышались смешки офицеров. Услышав их, дер Жи-Ноэль поморщился, ожидая, что смех заденет галанита и вызовет очередное желчное замечание, но его опасения оказались напрасными.

– Поверьте, адмирал, я готов учиться, – неожиданно серьёзно произнёс Капурчик, дождавшись, когда в эфире наступит тишина. – Я знаю историю Астрологического флота, в том числе в той её части, где ваши сослуживцы преодолевали непреодолимое. И мой вопрос не был ироничным, я всего лишь хотел услышать, как вы на него ответите. И я прошу простить, если моё любопытство кого-то задело.

– Вы никого не задели, капитан, – после короткой паузы ответил дер Жи-Ноэль. – Но я прошу вас впредь проводить изучение сослуживцев менее провокационными способами.

– Да, адмирал, прошу меня простить.

– Всё в порядке, капитан, – командующий вновь помолчал. – Что же касается аномалии, то пока она сохраняет свою силу. В течение восьми последних часов мой астролог трижды запускал астринг, однако всё остаётся по-прежнему: в «дальний глаз» звёзды не просматриваются. И вообще ничего не просматривается.

Сообщение ожидаемо не вызывало прилива энтузиазма.

– Мы застряли? – кисло поинтересовался капитан одного из грузовиков.

– Мы просто обнаружили необычный эффект Пустоты, – спокойно ответил адмирал.

– Достаточно серьёзный эффект.

– В Пустоте всё серьёзно.

– С этим не поспоришь.

– Адмирал, заранее прошу прощения за дерзость, но вы не могли бы рассказать, как прокомментировал ситуацию месс… командор дер Даген Тур? – очень осторожно осведомился капитан Жакомо.

И слушающий эфир Капурчик не смог сдержать улыбку: лингийцы! В этом они все: какие бы ужасы вокруг ни творились, какие бы катаклизмы ни угрожали, их в первую очередь интересовало мнение лидера. Если тот говорил, что бояться нечего, лингийцы стискивали зубы и без колебаний шли через огонь и воду, голодали, подыхали, но крушили непобедимые войска Эдуарда Инезира и вгрызались в саму Пустоту, выковыривая из неё новые планеты. Поэтому вожаки всегда говорили, что бояться нечего, но за спинами своих людей не прятались: подыхали и дрались с ними на равных, кровью и неукротимостью доказывая своё право отдавать приказы. Помпилио дер Даген Тур был плотью от плоти настоящих лингийских вожаков, их квинтэссенцией, и не было ничего удивительного в том, что все принимающие в походе лингийцы, включая тех, кто не был придан Экспедиции, а нёс полноценную службу в Астрологическом флоте, считали его лидером и всегда искали взглядом. Машинально искали. Несмотря на то что Помпилио был «всего лишь одним из офицеров «Пытливого амуша».

Это обстоятельство адмирала не радовало, однако он отдавал себе отчёт в том, что дер Даген Тур ведёт себя безупречно, не ставит под сомнение и не покушается на его авторитет, при необходимости демонстрирует положение подчинённого. Претензии к Помпилио у дер Жи-Ноэля отсутствовали, поэтому ответил он корректно и предельно дипломатично: