– А зачем тебе в столь юном возрасте понадобилось садиться за руль? – спросила госпожа Оливия.

– Отцу нужна была помощь, чтобы развозить заказы, а мама так и не научилась водить.

– Тебе, должно быть, было очень страшно?

– Разве что первые пару раз. А потом понравилось.

В свой первый день за рулем Сэйди, помнится, перепугалась до смерти. Ее отец никогда не отличался большим терпением, а у Сэйди чертовски долго не получалось вовремя нажимать на газ, отпуская сцепление. Один раз она вдавила педаль так быстро, что машина резко дернулась, а отец ударился головой о приборную панель. Вот уж он был зол как черт! Потом он, конечно, извинился, что чересчур вспылил, но Сэйди в тот раз хорошенько уяснила, что не стоит больше испытывать его терпение.

– А где ты живешь, Сэйди? – снова задала вопрос Оливия.

– На маминой ферме. Недалеко отсюда.

– И там вы готовите свой самогон?

У Сэйди невольно появилась усмешка на губах.

– Нет, мэм. Гнать самогон у себя на участке – верный способ, чтоб тебя застукали. У нас имеется небольшое тихое местечко у реки. Там есть несколько маленьких ложбинок, которые ни за что не увидишь с дороги.

– А мне можешь показать?

– Туда далеко ехать, – ответила Сэйди. – К тому же в это время года езда гораздо жестче.

– Насколько хорошо, по-твоему, ты знаешь эту машину?

– Достаточно хорошо, чтобы ездить. На самом деле ничего особенного тут нет. Двигатель работает ровно.

Оливия внимательно проследила, как Сэйди сбавила ход и переключила передачи.

– С виду у тебя так легко это получается.

– Так и есть.

– В Лондоне я несколько раз ездила в «Скорой помощи», но сама ни разу не водила.

– А что это за «Скорая помощь»?

– Автомобиль, который отвозит раненых в больницу. Лондон уже довольно долго живет под бомбежками. Авиабомбы сбрасываются с самолетов на жилые здания, и если домам все же удается устоять, их охватывает пламя. И от этого много пострадавших среди мирных жителей.

– А бомбы – они какие?

– Ты когда-либо слышала какой-нибудь взрыв?

– Я – нет. Но мои братья знали одного парня, который остался без ноги после взрыва газа на шахте в Западной Вирджинии. Бомба взрывается так же?

– Очень похоже, только гораздо мощнее и громче. А еще эти бомбы сбрасываются с самолетов и способны сровнять с землей городской квартал.

– Это, наверное, ужасно громко?

– Так громко, что потом по несколько дней стоит звон в ушах. – Оливия отвернулась к окну, глядя в бескрайние поля, и голос ее сделался каким-то далеким.

– Как же вы от них спасаетесь?

– Есть подземные бомбоубежища, где можно спрятаться. Но абсолютной безопасности нет нигде.

– Но здесь же достаточно далеко от войны и бомбежек, верно?

– Да. Пока что мы тут в безопасности.

Дорога между тем уперлась в Т-образный перекресток, и Сэйди, отчасти опасаясь, что их уже где-то поджидает доктор Картер, развернулась и покатила обратно к Вудмонту.

– Хотела бы я научиться водить машину, – с лукавой улыбкой произнесла Оливия.

– Зачем вам самой уметь водить? У вас есть я, и я могу вас отвезти куда угодно.

– Но ты ведь, возможно, не вечно будешь под рукой. Всегда лучше самому уметь о себе позаботиться.

– Я больше чем уверена, что доктор Картер мигом меня уволит, как только узнает, что я стала учить вас водить.

– Ему не обязательно об этом знать. Здесь он бывает довольно редко, да и места здесь вроде бы уединенные, особенно зимой.

– Вам надо ухаживать за оранжереей, так что вам некогда будет учиться.

– Времени у меня хватит и на то и на другое. Научи меня водить. Я тебе щедро заплачу.

– Мне и так платят за работу.

– Считай, что это будет премия.

Сэйди хорошо понимала, что при том, сколько она будет получать на своей новой работе, она еще целую вечность будет копить деньги, чтобы уехать куда-то за пределы родных гор. Надбавка от госпожи Оливии могла бы значительно ускорить этот процесс.

– Ты ни за что не потеряешь работу, Сэйди. Я не позволю доктору Картеру тебя уволить.

– Уж не сочтите за неуважение, мэм, но он вовсе не похож на человека, который станет следовать чьим-то указкам. Даже от вас.

– Не беспокойся насчет моего мужа. Его я возьму на себя.

Легко было сказать! На повороте к поместью двигатель тихонько заурчал. Быстро глянув через плечо, Сэйди убедилась, что доктора Картера в поле видимости нет.

– Сейчас мы просто вернемся домой, – решительно сказала Сэйди. – Мы и так уже поездили по большой дороге, и если я еще что-то себе лишнее позволю, то у меня будут неприятности.

Своей строптивостью Сэйди, бывало, не раз доводила до крайности терпение матери и братьев. Однако неповиновение такому человеку, как доктор Картер, откровенно грозило навлечь беду.

Либби

Всегда полезно оставлять для себя небольшие временны2е лакуны. С очередной свадьбы Либби вернулась домой в воскресенье в час дня. Блаженно уставшая, она сразу повалилась на диван и проспала до трех. Подзарядившись энергией, Либби приняла душ и переоделась в просторную легкую блузку и черные льняные штаны.

У нее еще оставалось полно времени до того, как она планировала отправиться в Вудмонт, и Либби подумала было разобрать вещи в сарае, где всегда хранилось ее старое фотооборудование. Если дело не пойдет, она могла бы переключиться на редактирование изображений или даже пойти разобрать бумаги в письменном столе отца.

Но вместо этого Либби сварила себе кофе и, прихватив кружку, снова устроилась в гостиной на диване. Достав телефон, она пролистнула свою страницу в «Инстаграме», проглядывая фотографии, что она выложила с минувшей свадьбы, и с улыбкой читая комментарии некоторых гостей торжества.

На этом бы ей остановиться и покинуть просторы интернета, однако Либби открыла страницу Джереми – и тут же уставилась на сияющие лица парочки, снявшейся на фоне здания муниципалитета и держащей в руках новенькое брачное свидетельство. От их улыбок на несколько мегаватт аж светился экран. Документ заслонял большой живот Моники, но Либби без труда заметила, как приятно округлилось у той лицо и пополнела грудь. Вот бы еще Джереми немного потолстел или стал менее сосредоточенным.

«Счастливая и толстая… Счастливее и толще…» Эти слова, точно мантра, прокручивались у нее в голове, в то время как Либби пролистывала страницу Джереми, словно отматывая время назад. На апрельской фотографии они вдвоем стояли в некоем загородном поместье, очень похожем на Вудмонт. Он приобнимал Монику за талию, и оба поднимали по баночке с содовой.